Начало истории Вы можете почитать ЗДЕСЬ.
Недолго ходил Миша на воле.
Скоро его опять поймали на воровстве и отправили в тюрьму. Но за тот короткий промежуток времени, что Миша прожил в родительском доме, он успел проверить, на месте ли лежит материнский клад. Прикоснувшись еще раз к краденому богатству, он довольно улыбнулся. Брать опять не стал. Чувствовал, что скоро опять сядет. Нужно переждать…
Захар грустно и осуждающе смотрел на сына, который тайком ставит шкатулку на место.
С уходом Миши в жизнь Стешиной семьи вернулись спокойствие и доброта.
Годы шли. Степанида старела. Ей уже трудно было содержать дом, участок. Тося помогала ей, но все чаще заговаривала о переезде в город, к Гале. Старшая дочка могла помочь с переездом. А там, в городе, можно было найти хороших врачей. У Степаниды стало часто пошаливать сердце.
Дом с грустью слушал эти разговоры. С уходом семьи из него уйдет и его жизнь. Он превратится всего лишь в груду деревяшек, которые будут медленно гнить, а потом дом исчезнет совсем…
Сначала Стеша все отказывалась, но однажды, когда утром не смога подняться с кровати, Гриша и Тося все-таки уговорили ее переехать. Собрав все вещи, Стеша хотела, было, забрать и шкатулку, но не стала. Сама и не знала, почему. Может, надеялась, что вернется.
Дом опустел. Заброшенный участок зарос бурьяном. Яблони стелили свои ветки до самой земли, рождая теперь никому не нужные, но еще сочные и сладкие яблоки. Крапива подступила уже к самому крыльцу. Дом грустно смотрел на подмигивающие окошки соседей. Там кипела жизнь, играла музыка, что-то кричали мужчины, женщины пели песни. А здесь стояла мрачная тишина, нарушаемая лишь стуком колес проходящего мимо поезда. Только Захар все еще был там. Он не мог покинуть дом, а дом не отпускал своего хозяина.
А шкатулка Степаниды гадюкой притаилась под старыми почерневшими досками..
Зимой заброшенный дом облюбовали чужаки. Они шарили по комнатам, рубили и жгли мебель, разбирали полы в поисках забытых хозяевами тайников. Потом те ушли, пришли другие. Дом стал служить временным пристанищем для случайных прохожих.
Однажды ночью, раздвигая стебли крапивы и Иван-чая, переругиваясь, на заброшенный участок зашли три человека. Захар, бестелесным духом носясь по пустым, разграбленным комнатам, тихо смотрел из оконца на втором этаже дома, наблюдая за пришельцами.
И вот уже трое мужчин толкнули еле держащуюся на петлях дверь и осторожно зашли внутрь.
-Здесь, что ли?
-Здесь, здесь! Под ноги только смотрите, вон, пол как прогнил.
В одном из чужаков Захар с удивлением узнал своего сына Мишу. Миша загрубел, превратился в приземистого, коренастого мужика, смотревшего исподлобья и бранящегося после каждого слова.
Сын, очередной раз выйдя из тюрьмы, посмел привести дружков в дом отца. Рядом было много пустующих дач, лето заканчивалось. Скоро можно будет поживиться чужим добром, а пока спрятаться здесь, в родительском доме. Он знал, что родственники уехали, и поэтому посчитал себя вправе распоряжаться домом самому.
Захар закипел от злости! Но сделать ничего он не мог. Оставалось только наблюдать.
Через несколько дней, уже под вечер, когда остальные ушли раздобыть еды, Михаил прошелся по комнатам. Здесь, конечно, все уже было по-другому. Ободранные стены, сорванные паласы, грязь и копоть. На секунду Миша замер. Перед его глазами вдруг вспыхнуло воспоминание, как он сидит на коленях матери, как она ласково перебирает его волосы, гладит и целует его лицо, а он весело смеется.
Миша моргнул, сбрасывая пелену воспоминаний. Это все было очень давно, теперь у него другая жизнь. Миша медленно провел рукой под окном и вытащил ту самую шкатулку с материнскими украшениями.
-Не забрала! Эх, везет мне! – радостно прошептал он, перебирая украшения.
Дверь комнаты вдруг открылась, и на пороге появились дружки Миши.
-Что это ты тут делаешь, а? Что у тебя в руках?
Миша быстро оглянулся.
-А, ребята, это вы? Да тут матушка кое-что оставила…
Миша понимал, что утаить от дружков шкатулку он не сможет, да и что делать с этими побрякушками, он не знал. Поэтому показал им украшения, решив, что тут хватит на всех.
Мужики сели за стол, зажгли свечу и стали рассматривать Мишин клад.
Каждый из троих подержал проклятые украшения в своих руках. Зло ликовало. Теперь, возможно, демоны перессорят этих людей и заставят избавиться друг от друга.
Дом чувствовал, что внутри него зарождается что-то скверное. Зло Стешиной тайны разрасталось, разливалось по душам и туманило разум живых людей. Нужно было во что бы то ни стало уничтожить, стереть с лица земли эту шкатулку и все ее содержимое. Чем меньше в мире зла, хоть на каплю, тем лучше.
А еще дом устал. Устал быть ненужным, устал встречать и провожать, он отслужил свое, теперь хотелось только покоя и тишины. Захар как будто услышал мысли своего «детища». Он молча кивнул…
Тот вечер был особенно промозглым. Так бывает, когда лето окончательно уступает место осени, дыша холодом, пронизывающим до костей.
Воры решили затопить печь. Если даже это заметит кто-то из местных жителей, то прийти к ним вряд ли осмелятся. Все боялись заброшенного дома и его случайных обитателей. Дом ждал этого.
Захар наблюдал, как мужчины забросили доски от старой табуретки в печку, зажгли газеты и устроились у стола, ужиная тем, что смогли добыть за день.
Поужинали, только хотели улечься спать, но вдруг услышали, как кто-то будто ходит по второму этажу дома, передвигает мебель. Воры достали ножи и осторожно поднялись по лестнице, но никого не нашли.
-Да показалось! Нет там никого! – убеждали они друг друга. Когда мужчины спустились обратно, в натопленную комнату, то заметили, что дверь на улицу открыта. Там, в темноте, на промозглом ветру, кто-то надрывно стонал.
- –Жуть какая-то! – прошептал один. – У нас в деревне так ночью тоже кто-то стонал, а потом оказалось, соседка в лесу заблудилась, в болоте сгинула. Хватились ее поздно. Видать, душа ее бабья приходила людей попугать…
-Да ладно, брешешь ты все! Пойдем, посмотрим, что там!
Мужчины, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, несмело шагнули за порог.
А дом этого и ждал. Он сильно толкнул их, захлопнув дверь. Миша и его напарники, не ожидавшие нападения сзади, отбежали от крыльца и обернулись. Но там никого не было. Только Мише показалось, что в окне он увидел знакомое лицо, лицо своего отца. Тот махал рукой, показывая, что нужно уходить.
Ладони Михаила вспотели, он побледнел.
-Ребята, давайте-ка там, в кустах проверим! – предложил он, уводя всех подальше от дома.
А тем временем из печи вырвалось пламя. Оно остервенело лизало высушенные за лето доски, разливалось красной волной по полу и потолку, уничтожая все на своем пути.
Через десять минут дом был уже весь охвачен пламенем. Густой дым закрывал яркие сентябрьские звезды. Снопы искр от трескающегося, раскаленного шифера взлетали вверх и уносились вместе с ветром.
Проезжавшие мимо поезда тоскливо гудели, прощаясь с бревенчатым домом, столько лет встречающим их на этом месте.
Толпа зевак собралась посмотреть на пожар. Никто не пытался тушить дом. Он был брошен, был уже ничей. Людям было все равно.
В темноте и суматохе никто не заметил трех угрюмых людей, которые в ужасе смотрели в сторону пожара. Там горели их скудные пожитки, там плавилась шкатулка, которая виделась каждому из них билетом в другую жизнь.
А тем временем пламя, подобравшись к Стешиному тайнику, жадно принялось сгрызать шкатулку, уничтожать проклятые драгоценности. Бесовские искры разлетались во все стороны.
Дом испустил последний вздох, как бы освобождаясь от своей телесной оболочки, и обрушился, уничтоженный пламенем. Он принес себя в жертву, пытаясь спасти всех от зла, таящегося внутри.
К утру ни Миши, ни его друзей в тех местах уже не было. Жизнь развела их, позволив каждому идти своей дорогой.
Михаил вернулся к матери, рассказал ей о пожаре. К его удивлению Степанида не расстроилась. Наоборот, женщина облегченно вздохнула.
Нет клада, нет этой тяжкой ноши, от которой она не могла избавиться сама. Теперь у нее нет тайны, она свободна.
А вот сын грустил. Образ шкатулки не покидал мужчину, приходя в навязчивых, тревожных снах, камни опять звали его, нашептывая что-то по ночам. Миша снова занялся грабежами. Его уже было не исправить.
…Через десять лет место пожарища решено было благоустроить. Огромный бульдозер сдвигал весь хлам в кучу, расчищая место под новые постройки.
Водитель выключил мотор, выпрыгнул из кабины и, отойдя подальше, с наслаждением закурил. Вдруг в горе мусора что-то блеснуло, маня его к себе. Мужчина не спеша наклонился и поднял искореженную, почерневшую шкатулку, открыл ее и замер. Потом быстро огляделся и спрятал содержимое в кармане куртки. Камни в украшениях тут же вспыхнули холодным, пугающим светом. Теперь они нашли себе новую жертву…