Роман «Звёздочка» глава 178
О том что у матери утащили картошку из ямы Татьяна узнала от своей подруги Нюры Князевой. Нюра прибежала к ней на работу и позвала её выйти поговорить. Татьяна предупредила коллег, чтобы те её не искали, и отправилась с подругой в красный уголок. Там они обнялись и сели на стулья возле чугунного бюста Ленина.
Нюра первой завела разговор:
— Тань, ты бы хоть к матери съездила, успокоила её, что ли, что вы с ней цапаетесь-то постоянно?
— Тебе хорошо говорить, а она как узнала о моей беременности, так сразу и сказала мне напрямки: «Хоть бы ты, Танька, скинула, что ли…» — Татьяна смахнула рукой накатившую слезу и вздохнула.
— Да ты что, правда, что ли?! — переспросила Нюра.
— Да честно тебе говорю, я вообще никогда не вру. — Татьяна развела руками в стороны и добавила: — Ты же знаешь это отлично.
— Вот именно, Танька, мне ли об этом не знать. — усмехнулась Нюра.
— А что, я, по-твоему, вру, что ли?! — обиженно фыркнула Ширяева.
— А-то нет, — хихикнула подруга и прикрыла рот ладошкой, а потом напомнила: — А Ваньку ты как на себе женила, а? Хоть и не без моей помощи…
— Ну так это когда было-то, — взмахнула Татьяна правой рукой в раздумьях. — Сам дурак, что повёлся.
— Ну так он же в тебе души не чаял, Тань.
— А я, что ли, виновата, что у него судьба такая?! — возразила подруге Татьяна, уверенная в своей правоте.
— Вот у тебя всегда так, Тань, все вокруг тебя виноватые, но только не ты. Я тебе это прямо говорю, без обид. — заявила подруге Нюра и хлопнула себя правой рукой по ноге.
— А что, нет, что ли? Легко, думаешь, мне такое от матери-то слышать? — Татьяна смотрела широко раскрытыми глазами на Нюру, ища поддержку и понимание, так необходимые ей.
— Нелегко, — согласилась с ней Нюра. — Ну так-то и мать твою можно понять: она ведь за тебя и детей твоих переживает, их же кормить, одевать, обувать да заниматься с ними надо.
— Скажешь тоже, прямо она вся испереживалась… — обида не давала Татьяне принять слова подруги или хотя бы прислушаться к ним, и она воспротивилась: — А что, я их не кормлю, что ли?
— Кормишь, но ты глаза-то раскрой, они же у тебя неухоженными растут, как сорная трава вдоль дороги. Родишь и опять на Алёнку повесишь.
— Так большая уже — помогать должна. — защищалась Татьяна, пытаясь переубедить свою подругу. — Ничё-о, она мне поможет выводиться, а я ей с её ребятишками помогу.
— Придумала тоже… Ага, ты, значит, рожать будешь, а она водиться… Ей учиться надо сейчас, а со своими она сама выводится, если вообще потом рожать захочет.
Татьяна покачала головой и решительно заявила, как будто выступала на митинге или партсобрании жестикулируя руками:
— Нет, Нюрка, тут я с тобой не согласна… Я с Любкой водилась, потом с Иркой и ничего.
— Ну, с Иркой ещё поверю, потому как на моих глазах это было, а вот что с Любкой — не смеши меня, Тань. У вас с ней разница-то всего два года, кого бы ты с ней наводилась-то?
Но Татьяна стояла на своём и была категорична:
— А вот и водилась, я помню!
— Поезжай давай в выходные в деревню с Ванькой, хоть матери поможете, а то на тётю Галю жалко смотреть.
— Нет, даже и не уговаривай: мы горбатимся с ним на этой картошке, а поехали домой, так она нам даже с собой её не предложила… И даже больше тебе скажу: увидела я фантик от «Красного мака» в печке, волосы расчесала и решила с расчёски выбросить. Дверку-то открыла, а там фантик-то лежит. Ну ладно, вечером говорить не стала, а утром конфетку захотелось — про фантик-то вспомнила и спросила: «Мам, я конфетку шоколадную хочу, у тебя есть?» А она мне: «Нет, ешь вон карамельки». А после-то я в шифоньер сунулась нарочно, будто мне халат понадобился, а там целый кулёк «Красного мака». Представляешь?! Втихаря с Иркой трескают, а нас хоть бы по одной конфетке угостила. Так ведь отпёрлась, что Ирке на день рождения купила да забыла.
— Да может и забыла, Тань. А если и нет, то на вас не напасёшься: пятерым по конфетке — это, считай, почти сто грамм, а по две — двести, а он же дорогой! Много ли тётя Галя на ферме своей получает, ты сама-то подумай, а не пори горячку.
Но думать Татьяна не желала, она даже в мыслях не допускала, что она может ошибаться, считая, что никто её не любит и вокруг неё все враги, и даже подруга с детства перешла на их сторону. Ей хотелось, чтобы мать любила только её. Не знала Татьяна, что матери любят всех детей одинаково, потому что сама она так любить не умела.
***
Так и сердилась на мать Татьяна до тех пор, пока Ира не сдала экзамены в школе, и сама не приехала к ней, с чемоданом и авоськой в руках, в один из воскресных дней.
Ира позвонила в дверь квартиры, Татьяна сказала:
— Зайдите, открыто! — не ожидая увидеть свою младшую сестру, она нахмурилась и скривила губы. — Ты как тут, Ирка, оказалась?!
— Да я на завод приехала устраиваться, хотела у тебя пожить, пока койку в общежитие не дадут… — робко призналась Ира.
— У-ух… — выдохнула Татьяна и покачала головой.
Иван вышел из комнаты. и увидев свояченицу, обрадовался:
— О-о, Ирка! Привет! Проходи давай. Ты как тут оказалась?
Ира поставила чемодан в коридоре, протянула Ивану авоську, сняла босоножки, а потом, пояснила ему свой приезд:
— Да я на завод приехала устраиваться, хотела у вас пожить, пока койку в общежитии не дадут…
— Ну хотела, так живи. — приветливо произнёс Иван, а потом посмотрел на жену и спросил: — Тань, ты-то чего молчишь? К тебе сестра приехала. — Он помахал перед лицом жены ладошкой и задал вопрос: — Ты спишь, что ли, с открытыми глазами? Сестра, говорю, к тебе приехала!
— Да, вижу, я вижу-у. — ответила мужу она и добавила: — Приехала, так ведь не выгонять же её, пусть живёт.
Ира обрадовалась и сказала:
— Вань, ты осторожнее с авоськой, там мама яйца в банку сложила и пирогов с собой дала да огурчиков.
— О-о, живём, Танюха-а! — хлопнув одной рукой её по заду, воскликнул Иван. — Давно пирогов тёщиных не ел. Я салатик сейчас настругаю.
— Там ещё творог и сливки.
— Вот это я понимаю! — улыбнулся Иван свояченице. — Ты почаще к нам, Ирка, приезжай!
Ира посмотрела на сестру и подумала: «А не очень-то она мне и рада. Хотя, этого и следовало ожидать. Ничего, как-нибудь перетерплю. Мне бы только на завод устроиться и в общежитии койку получить. А уж ближе к зиме Юрка из армии придёт и тогда веселее жить-то будет!» — она улыбнулась, мечтая о будущем, прошла в комнату и села на диван.
«Ну и нахальная же сестра у меня-а, прямо поражаюсь. Видит ведь, что я ей не рада, а лыбится. Знает, что выгнать я её не посмею, вот и пользуется этим.» — негодовала в душе́Татьяна, но вслух сказала: — Вань, хоть чайник поставь! Сестру-то встретить надо да накормить».
— Царица моя, да я уж и так воду кипятить поставил, вермишель отварю, а уж потом до чайника дело дойдёт. Может, лучок сбегаешь сорвёшь да укроп, а? Салатик-то я уже почти настругал.
— Ладно, Вань. — согласилась Татьяна, а потом не утерпела и съязвила: — Хорошо вот хоть огородик-то свой есть, уж что посадишь, то и съешь, а то жди, когда тебе дать соизволят.
Ирина сразу поняла, на что сестра намекает, но промолчала: «Эх, скорей бы, скорей отсюда съехать в общагу. Танька мне тут житья не даст».
Татьяна вышла во двор, открыла калитку и зашла на свой участок, выдернула несколько луковиц с пером, нащипала укропа. Увидела Алёнку и крикнула:
— Хватит гулять, сейчас есть будем. Ирка приехала, свежих огурцов привезла.
— Ура-а! — обрадовалась Алёнка, и направилась к дому, свежих огурцов ещё она этим летом не ела.
— Ты братьев для начала найди, а уж потом вместе с ними придёшь.
— А я не знаю, куда они убежали, — ответила матери дочь, надеясь, что она разрешит ей зайти в квартиру.
— А кто за тебя знать-то будет? Иди ищи и без них не приходи.
Девочка почесала затылок и пошла искать своих братьев. Она посмотрела их за железными гаражами, но не нашла. Обошла близстоящие дома́, но там их тоже не оказалось. Спустилась в парк, наелась земляники на полянке между соснами. Прошла мимо Чёртова колеса, посмотрела братьев на футбольном поле, но их как корова языком слизала.
«Вот куда, убежали, куда?! Теперь мне точно влетит из-за них, а пока ищу огурцы все съедят…» — переживала она.
На улице стемнело, свинцовые тучи спрятали солнце, подул порывистый ветер. Алёнка вернулась к своему дому, но заходить без братьев побоялась и села на скамейку у подъезда. Начался дождь, загромыхала гроза. Она зашла в подъезд и открыла дверь в кладовку под лестницей. Присела на корточки у соседского велосипеда и заплакала, не зная, что ей делать дальше. Всё было так, да не так.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
© 09.02.2021 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 179 Надолго собаке блин, или спасибо, мама
Предыдущая глава 177 "Верно говорят: потерпевший сам виноват" — сказал дед
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть А для вас День святого Валентина праздник, или нет?