Дюк и Луи.
Пластинка лежала там же, где нашел Битлов - у тетки на столе, и вместе с первой уехала в Челябинск. Я слушал Хей Джуд, а папа - музыку толстых, но поскольку проигрыватель, тот самый Юбилейный, был всего один, мои звуки доставались ему, а его мне.
Поначалу не воспринимал. Старые дядьки, дудочки, странный хриплый голос, поющий не по правилам - то говорит, то рычит, иногда хрипит, зажевывает окончания или растягивает середину, и хотя Битлы тоже пели не правилам, во всяком случае совершенно не так, как исполнялись макароны* или крестики-нолики **, они делали правильно - от и до, единственно правильно, а все остальные просто подавали звук с голоса.
Послушай, говорил отец, Армстронг не просто поет - исполняет инструмент, импровизирует наравне с дудкой. Ну и что, отвечал я, какая разница, рот открывает, а вместо крика или воззвания, только хрип да кашель, мало того - дурацким бормотанием портит нормальную песню.
Прислушайся и постарайся не сравнивать, настаивал отец, не выделяй голос в песню, попробуй ощутить целое.
Рано поздно въехал. Поначалу в одном из треков распознал звуки похоронного марша. Хулиганство понравилось, согласитесь, вставить в песню пару тактов похоронки как минимум прикольно.
Потом обнаружил, что притоптываю в такт и похлопываю рукой по столу. Дальше больше. Та самая мелодия, которую они исполняли в первых двух тактах - стандарт, сказал веское слово отец, и которая казалась нормальной, тогда как вся остальная музыка вакханалией, утратив свежесть и прелесть перестала казаться единственно интересной, и напротив, то, что первоначально портило музыку, обрело смысл.
Трансформер, серый ящичек, который преображается, артефакт из заповедника гоблинов - в самом стандарте сидел дракон, а музыканты его всякий раз освобождали.
Начинали за упокой, а потом происходило освобождение. Труба или клавиши слегка выходили за пределы первого контура, а остальные подхватывали немного добавляя виньеток в конце фразы - так постепенно переигрывалось, перерождалось все предложение целиком, а из простого ящика-горшочка вырастало мощное дерево. Или река с массой притоков и ручейков. Скорее даже огромный боб, который мчался в небо обвивая стеблями друг друга. Стебли - это голоса, хотите, инструменты, которые хитро отставая, догоняя и перегоняя друг друга совершенно не выбивались из гармонической приемлемости. Неожиданно, нетривиально и непротиворечиво.
Откуда во мне взялась это ощущение логики, точнее, гармонии, не знал, но чувствовал - да, и я, совершенно не умеющий играть, сыграл бы так. Более того, в отдельные моменты казалось, что нахожусь внутри, но не слушаю, а делаю сам - вместе с трубой взлетаю наповыше, и вот уже вдогонку бросаются клавиши, и бас ухает в тему, и щеточки шелестят где положено - не могут не шелестеть.
Мы вместе мчались к вершине, чтобы оттуда рухнуть в совершенно невообразимый зигзаг и уже там, находясь на самом гребне, буквально в миллиметре от яростной бездны, на пределе, а порой, за пределом возможного еще раз закрутить немыслимое сальто-пируэт.
Прыжок в шесть оборотов, и радость от полноты исполненного смысла, и можно возвращаться усталым победителем, снисходительно сбавляя яростные обороты, чтобы под конец аккуратно уложить небесный боб в маленький серый ящик.
Самое странное, что Битлов перестал слушать довольно дано, памяти хватает, а Луи и Дюка нет-нет, да поставлю. Живее всех живых.
- Имеется ввиду песня "люблю я макароны" ,которую исполняли Далида, Эмиль Горовец, а потом и Андрей Макаревич в программе Смак. Эта песня впервые прозвучала в нашей стране в 1968 году. Русский текст написал поэт Юлий Ким. А музыку... Музыка пришла к нам из Италии. Вот только изначально она была совсем не про макароны, а про суп из помидоров.
- Песня Э. Хиля "Крестики-нолики"
- Послушать пластинку можно здесь - https://www.youtube.com/watch?v=ZMWah7K30jM