Дорога в Вологду
Мы отправились в первое путешествие 18 июля в 16:27, подъехали к Дарне, с минуту постояли у храма.
До первой заправки проехали 229 км, вечером приехали в Ярославль – 343 км.
Сняли в гостинице «Космос» приличный номер на двоих. Утром гуляли по Ярославлю. Люблю бывать в этом красивом старинном, вполне респектабельном городе.
Хороша Волжская набережная и набережная Которосли. Зашли в храмы. Пообедали в блинной. В17:00 выехали из города в сторону Вологды.
По пути, в Данилове — Казанский женский монастырь. Величественное строение красного кирпича с серебряными куполами, колоссальным центральным куполом.
Свернули с дороги, подъехали, храм отреставрирован снаружи, утопает в море серых бараков. Поразило огромное здание элеватора, который почти полностью загораживает вид на монастырь при въезде.
Едем, указатель: Свято-Троицкий Павло-Обнорский монастырь. Дорога, как в Никандрову пустынь, через потрясающую тишину. Протока с кувшинками. Монастырь — руина. Кажется, идут восстановительные работы. У входа остатки церкви, внутри кто-то, вроде послушника, метёт пол. Спросили – что здесь сейчас? Пожал плечами.
Прошли по территории, мимо новой деревянной часовенки к одной из монастырских построек, заросшей крапивой и кустарником выше человеческого роста. Зашли внутрь. Видимо, в советское время здесь было какое-то учебное заведение – валяются тетрадки, обрывки плакатов; стены и перегородки, устроенные советские дни, выломаны до кладки, пол снят. Мы ходили по переводам, рискуя сломать шею. Печальная картина, и щемящее чувство — жалко не этого монастырского корпуса, от которого и духа почти не осталось, а той мирной жизни, которая здесь была в 70-80-е годы.
Вышли; рядом, видимо, находился посёлок, сейчас — полузаброшенные бараки в кустах. Вроде, кто-то живёт.
Прошёл мужичок, видно, пьющий, за ним — рыжий котёнок. Мужичок на него цыкнул, обратился к нам: «Ходит, как за мамкой». Выбежал навстречу пёс, котёнок оторопел, вскочил на цыпочки, выгнул спину, вздыбил шерсть и замер.
Рядом с монастырём на горе высится большой пятиметровый деревянный крест в память Серафима Саровского.
Около 10 вечера, половина неба затянулось чёрной тучей, половина нежным розовым светом заходящего солнца. Красным расплавленным золотом плеснуло на стену монастыря, на единственный куполок, раздробило нестерпимый свет по оконцам, залило луга с овсами и иван-чаем. Лес и кустарник стали отчётливыми, выпуклыми на фоне грозового неба. Поспешили ехать дальше.
В чистом поле ночевала…
Приехали в Вологду. В гостиницах свободных мест нет. Темно, заехали в парк, в центр города — храмы, гуляет молодёжь. Стоим среди парка думаем, что делать. Выпустили погулять кота Рыську – брали с собой, а куда его денешь? Ему ехать надоело, и он сбежал. Бегаем по парку, ищем, все подсказывают, где может быть. Подошли два милиционера, стали помогать. Один говорит: «Ваш кот на переднем мосту, небось, сидит». Залезли под машину, темно, не видать кота. Завела машину, проехала два метра. Нет кота. Милиционер настаивает. Взяли ветку, ткнули — вот он, кот, спрыгнул, перелез на задний мост, ещё веткой потыкали, никуда не делся, слез и сдался. Поблагодарили, на всякий случай спросили про ночлег. Негде… Попрощались, поехали.
За городом – ржаное поле, деревенька то ли спящая, то ли мёртвая, — ни огня. За ней – по полю – колея, проехали немного и остановились. Тихо. В небе звёзды, трещат кузнечики, у нас музыка в машине. Откинули сиденья, залезли в спальники, закрылись.
Утро, бужу дочь. Мычит. «Вставай, ехать надо, а то опять ночью придётся». Прохладно, поле всё в светящейся под солнышком росе. Выпустили Рыся. Провели утренний туалет и уборку помещения. Проверили работу механизма. Позавтракали. Срезали на память несколько колосков.
Вологда
19 июля, 10 утра. Вернулись в Вологду.
Вологда – один из древнейших городов Русского Севера. Расположен на берегу реки Вологды, притока Сухоны. Впервые упоминается в 1147 году.
Центр города старинный – Верхний Посад, Нижний Посад, Город, Заречье.
В Софийском соборе рассматривали фрески 17 века, забирались на колокольню, откуда открывается великолепный вид на город.
В бывшем Архиерейском подворье – музей, который оставил сильное впечатление собранием иконописи.
Открывает его потрясающий образ – Богоматерь Умиление (Подкубенская), первая половина 14 века. Привезена из Воскресенской церкви, стоявшей на берегу Кубенского озера (под Каргополем). В 19 веке икону считали чудотворной. Рельефная моделировка ликов, потрясающе выписаны скорбные глаза Богородицы.
В музее прекрасные коллекции кружев вологодских мастериц, старинной утвари, художественных промыслов.
В музейном кафе на стенах работы местных художниц — батик, лубок.
На выезде из города – Спасо-Прилуцкий мужской монастырь, действующий. Это один из самых древних и больших северных монастырей, красивейший архитектурный ансамбль Древней Руси. Монастырь основал в 1371 году преподобный Димитрий – игумен из Переяславля-Залесского, ближайший последователь и духовный друг преподобного Сергия Радонежского. Это был первый общежительный монастырь на севере Руси.
У монастыря кормили приблудного кота, он, бедолага, даже хвостики помидорные ел, и хлеб, и сыр. Пузо стало круглое, того гляди, лопнет. Корка хлебная на асфальте валяется, он на неё искоса смотрит, а уж, видно, нейдёт. Подошли козлята, стали подбирать крошки, кот метнулся к этой корке, но самый большой козлёнок его рожками подвинул – вежливо так, и корку подобрал. У кота стал обиженный вид – это ж ему дали.
Отвлекаемся, нам ехать в Кириллов.
У святого источника.
По дороге указатель, поворот влево: «Святой источник».
Свернули. Ферма, коровы, человек пытается завести мотоцикл. Кричим: где источник? Ответ: 6 км. Грунтовая дорога, заасфальтированная площадка для стоянки машин. Щит, надпись: «Источник Пресвятой Богородицы «Одигитрия». Беседка, тропинка вниз через лес. Взяли из багажника пластиковую канистру, спустились. Валун, часовенка, купальня, беседка, чистый водоём, стойка для ковшей. Человек в высоких сапогах черпает воду из источника, заливает в банки. Вода такая холодная, что банки запотели. Мы умылись, попили – хороша водичка! Человек говорит: давайте вам воды налью.
Налил, пошёл провожать, понёс нашу канистру. Говорит: «Мне здесь в лесу скучно одному, поговорить не с кем». Рассказал историю: «В 15 веке два местных пьяницы сидели здесь, у этого-то камня, у источника, выпивали и заснули. Просыпаются, видят, рядом женщина в белом одеянье на валуне сидит. Встала, что-то положила в источник и ушла. Заглянули – икона. Достали, прикрепили к дереву. Пришли в деревню, рассказывают, мол, Богородицу видели, Она икону в Источнике оставила. Им не верят, спьяну, дескать, померещилось. А как пошли смотреть, увидели икону и убедились, что правда. Источник стал целебным, есть случаи чудотворений.
А если, говорят, если посидеть на том камне женщине, мечтающей о ребёнке – Бог даст». Сказал, что приезжают сюда люди издалека, с Урала даже. Очень сокрушался, что народ стал навязывать на деревья лоскуты: «Смотрите, здесь тропка узкая была, а они по краям на деревья лоскуты вяжут, деревья сохнут, приходится их вырубать, видите, какая теперь просека вышла?». Спрашиваем: «Зачем вяжут-то?». «Да вот придумали примету какую-то, искупаются, от трусов лоскут оторвут – а от чего ещё-то? – к дереву привяжут, а ему вредно, оно сохнет». «Почему?» «Нехороший обряд-то, не наш, и люди, может, больные».
Поднялись наверх, на щите увидели надпись: «Убедительная просьба – не привязывать лоскуты, гибнут деревья».
Простились, поехали на шоссе.
Вечереет. Поворот на Кириллов, глухие леса. Ура, в гостинице есть места.
В Кириллове
Утром отправились в Кирилло-Белозёрский монастырь. Древняя обитель, действует одна церковь, музей, американские туристы.
В музее запомнился лубок – райские птицы Сирин и Алконост. По преданию, кто услышит пение птицы Сирин, может умереть, такое оно прекрасное, что уводит от жизни куда-то в дольний мир.
Какие замечательные самобытные вещи, иконы, храмы древнерусского искусства остались нам в наследство от прародителей! Неужели, от нас одни китайские побрякушки останутся?
Монастырь расположен на берегах озер Сиверское и Долгое. Основан в 1397 преподобным Кириллом Белозерским, создавшим здесь один из центров древнерусского книжного дела. Монастырь был очень богат землями, промысловыми угодьями. Был мощной крепостью средневековой Руси, в 1612–1616 неоднократно выдерживал нападения поляков и литовцев.
В 17 веке здесь томился в изгнании святейший патриарх Никон, великий государственный человек, патриот земли русской.
Походили по территории, в музейном ларьке купили жемчуг. Почти по периметру объехали озеро.
Отправились в Горицы. Красота местности поразительная! Огромное судоходное озеро. По нему ходят пароходы Москва-Питер, которые и привозят американцев и других туристов.
Горицкий Воскресенский женский монастырь восстанавливается с 1999 года. С советского времени и до сих пор в нём живут люди, миряне, теперь их надо выселять, а некуда. Идёт какое-то противостояние. И живут-то убого — дрова, лачуги. За всю жизнь не заработали себе нормального жилья.
Поехали в Ферапонтов монастырь. Ошеломляющая красота — деревни, сосны, озеро. Посмотрели фрески Дионисия. Студентка Таня рассказала нам о технике росписи. Сидели за храмом, на скамеечке, ветер, синее небо, солнце, трава блестит на солнышке, пахнет терпко. Читали Евангелие. Не хотелось уходить.
21 июля вечером познакомились в гостинице с Ириной из Мурманска, она тоже путешествует. Поехали вместе на гору Мауру, где любил сидеть святой Кирилл, постояли у его камня-следовика. Поднялись на часовню, построенную в 2000 году, на месте её была раньше другая, построенная в 1397 году. Отсюда преподобный Кирилл увидел место расположения будущего монастыря. Здесь теперь заповедник, растут сосны, дремучие ели, можжевельники, разнотравье. Таких трав не видела с детства, а есть и незнакомые.
Вернулись ночью, а утром выехали из Кириллова на розыски Покровской церкви. Церковь оказалась закрытой, нашли в деревеньке бабушек, те — батюшку. Он разрешил открыть церковь. Ира натянула мою юбку – батюшка строг!
Ирины записки: «А про храм девушки пусть сами напишут – я скажу только, что когда Оля пела с сестрой (матушкой?) Маргаритой, у меня мурашки бегали».
Олины записки: «Этот храм старинный, не разрушенный во время войны. В нём и пахнет по-старинному! Бабулька – матушка Маргарита заставила петь, видимо проверяла, правду ли сказала мама, что я пою в церкви. Церковь очень уютная, какая-то своя. Дальше мы отправились в Белозёрск, от церкви Покрова 23 км. Потом поехали к переправе, где я собирала камушки».
Белозёрск
Нам повезло, последний паром ещё не ушёл. Загнала на него машину. Чудно.
В Белозёрске зашли в музей «Дары невесте». Купили в лавочке льняные куклы. Мои спутницы отправились в музей природы, где стоят засушенные животные; я этого не люблю, поехала фотографировать местность.
Зашли в кафе «У боцмана», где, кроме риса ничего не было. Ничего — взяли рис; помидоры и сыр из машины и неплохо пообедали.
Белое озеро и впрямь, белое. Большое, как море.
Потом, когда мы шли по городу, со мной случилось дежавю, я вдруг вспомнила сон, в котором здесь уже была. Приснился лет 5 назад.
Оттуда, по просьбе Ирины, поехали в Сизьму, к часовне Ксении Петербургской, к святым источникам. Это где-то вблизи Шексны. Ехали мимо сёл, полей с катушками соломы. Девчонки в каком-то гостином дворе пили «женское пиво», что-то вроде кваса, понравилось. А источник оказался иссякшим. На обратном пути после ливня яркая радуга поднялась над дорогой, полями.
Вечером простились со своей новой знакомой.
Не зная броду…
23 июля, в 9:00 выехали в Каргополь. В Архангельскую область. По уму, надо было ехать на Вельск, но это огромный объезд. Есть дорога другая, через Липин Бор на Солзу. Один водитель в гостинице сказал, что проехать можно, он на ГАЗели два месяца назад ездил, ему понравилось.
В Липином бору заправились в последний раз, дальше 156 километров заправок нет. Сначала ехали по хорошему шоссе мимо сосновых лесов на каменных порогах, мимо широких рек с тёмной водой и быстринами, цветущих лугов — среди мест прекрасных, удивительных! Меня не оставляло чувство, что я когда-то давным-давно, была здесь…
После Прокшино, совершенно древней, первобытной деревни – представьте себе живописную холмистую местность, окаймлённую со всех сторон дремучими лесами, тёмную речку с лесосплавом, деревянные северные избы и баньки вдоль речки — дорога сузилась и тесно пошла через глухие многокилометровые леса, и, скорее, это уже была не дорога, а тропа.
Сначала было ещё более-менее сносно ехать, и мы любовались красотой окрестностей. Двигались очень медленно по тропе, разбитой лесовозами, изрытой окаменевшими кратерами огромных просохших, а местами непросохших луж. Не было ней невозможно развернуться, невозможно съехать на обочину – вплотную подступают косматые ели или болото, за которыми проступает густая лесная темнота.
Смотрим, глухарка с глухарятами гуляет посредине дороги, остановились. И они стоят, смотрят на нас. Взяла фотоаппарат, вышла, они отошли подальше. Глухарка что-то пролепетала, и её птенцы побежали в сторону леса, скрылись в траве. Пока глухарка не взлетела на ёлку, я пару раз успела нажать спусковую кнопку.
Поехали дальше, и вдруг дорогу перегородила лужа во всю ширину.
Посредине проехать побоялась, чтоб не застрять, и застряла с краю. Сбоку, приперев колесо, вылезло бревно, стальное от вечной влаги, дальним концом железно вросшее в окаменевший грунт. Сзади оказалась жижа, в которой колёса буксовали и не продвигались ни на сантиметр назад, а только углублялись. Впереди простиралась неизвестной глубины лужа, вокруг глухой лес. Что мы только ни делали, чтоб выбраться, даже пытались пилить стальное бревно. Бесполезно. Да ещё накинулись чудовищные слепни, от которых химия не помогала. Залезли в накалившуюся от солнца машину, плотно закрыли окна. Сидим.
Ждать попутной или встречной машины? Пустое — мы два часа уже едем – ни одной не было. Конечно, кто-нибудь когда-нибудь поедет… Но стоять, тем более, ночевать в диком лесу, где, может, медведи? А если пойдёт дождь? Мы здесь и сгинем, на этой дороге.
Оля моя: «Мамочка спокойно, спокойно, что-нибудь придумаем» — а сама побледнела. И вдруг ветер донёс звук – где-то едет машина. Но снова тихо – показалось? Звук откуда-то прорвался опять, стал устойчивее, отчётливее – едут! Показалась машина, «Нива-Шевроле» с архангельскими номерами. Молодой мужик с женой и грудным ребёнком, посмотрел на наши номера, спросил: «Как сюда попали?» Вырулил нас. Но предупредил, что дальше будет ещё хуже. И поехал сзади.
Дочь в машине сказала, что Богу молилась.
Едем. Рытвина. Улетаем за обочину и тормозим днищем на её каменном горбу в еловых корнях. Зависаем двумя правыми колесами над чёрным болотом, покрытым бледной ряской.
Водитель «Нивы» спрашивает: «Давно за рулём? Кто посоветовал здесь ехать? Какой леший вообще понёс?» С сомнением качает головой – не вытащу. «А трактором можно вытащить?» «А трактора здесь откуда?» Зацепил трос, сел за руль, потянул, дёрнул, трос оборвался. Он связал его узлом и снова дёрнул, наша машина вздрогнула, держу руль и шепчу: «Помоги, Господи!» Вылетели на дорогу.
Теперь «Нива» впереди, я за ней. Точь-в-точь повторяю движения. Так и доползли до Солзы. На этом участке начато строительство шоссе – сплошной песок, скользко, но какое же счастье ощутить себя на ровной поверхности! «Нива» без остановки умчалась вперёд, радуясь, что отвязались, наконец. Мы вслед сказали: «Храни вас, Боже!»
Вечером в гостинице в уютном номере чувствовали себя ежиками, выбравшимися из тумана. Местный народ, которому рассказывали, как ехали, глаза вытаращил: «Ну, вам повезло! Там и «Нивы» застревают! Никто не ездит». Впредь будет наукой дорогу как следует узнавать.
Каргополье
Север
Мне старинною парсуной
Снится северное лето —
Как серебряный рисунок.
Серебро часовен древних,
Вод озёрных серебристость,
Трав извечная волнистость,
Позабытые деревни…
Был здесь мир правдив и мирен,
И красив. Порой бывало,
Что в долинах птица Сирин
Песни райские певала.
Снится Север. Север снится…
Сквозь забывчивость густую
Рвётся разум — вспомнить тщится
То ли песню райской птицы,
То ли истину простую…
Утром с экскурсоводом Ольгой поехали по окрестностям.
Карпольский район – озёрный край, Лекшмозерье и Кенозерье – национальный парк. Красота ландшафтов потрясающая, словами и фотографией её можно передать лишь отчасти. Местность драгоценна ещё и тем, что здесь до сих пор сохранились последние островки самобытной русской культуры.
Северные волго-окские племена дали ей начало, когда здесь расселились охотники и рыболовы, связанные через Онегу с племенами беломорской культуры и через Онежское озеро с карелами. До 12 века здесь жили и финны, «чудь белоглазая», но 1146 году Белозёрский князь «пошёл на чудь» и победил.
В 1460-е годы святой преподобный Александр Ошевенский построил здесь обитель — Александро-Ошевенский мужской монастырь. Нам показали, и я сфотографировала камень–следовик, на котором, по преданию, запечатлелся след святого.
В 16 веке город Каргополь уже занимал значительное положение, потому, что находился в центре торгового пути на реке Онеге, являясь связующим звеном между Белым озером и Белым морем.
Мы заходили в старинные деревянные церкви с пирамидными шатрами. Их строили местные крестьяне по принципу «рубить, как мера и красота скажет». Здесь не было иконописной школы, но появилось своё уникальное искусство, каргопольские иконы можно узнать по ёлочкам, святые – в одеждах времени написания. Иконы из местных храмов перенесены в музеи Вологды, Архангельска.
В одной церкви сохранились небеса – расписанный потолок. Его расписывали по византийскому образцу в 18 веке знаменитые мастера крестьяне Богдановы. Для удобства – гранями, количество граней зависит от объёма храма. Существует 4 типа небес – архангельский и евангелистский чин.
В Каргополе по сей день, периодически устраиваются выставки ремёсел, где можно купить всевозможные корзины, туеса, куклы работы местных мастеров. В городе есть школа, кружки, где детей обучают ремёслам. Но это всё как-то уменьшается, тает.
Мы пробыли в Каргополе два дня, и обратно уезжали в дождь, через Вельск. Мимо величественных сосновых лесов. Не смотря на дождь, не могли не зайти – наелись черники, надышались влажным лесным духом, прикоснулись к белому мху, вереску.
Едем — просторы, безлюдье, почти пустое шоссе.
В обратном порядке – Вологда, где купили вологодского масла и молочных продуктов, Ярославль. Особенно не торопились. Но на Ярославском шоссе вблизи кольцевой дороги ночью медленным сплошным потоком идут большегрузы, которые приходится обгонять по сплошной. Остановили ДПС, потом — кого-то ещё и ещё… Разборки продолжались часа полтора, а я уж 17 часов за рулём, отпустите же, наконец. Сжалились, отпустили. Часа в 4 утра были в Истре.
фото автора
Часть вторая: https://zen.yandex.ru/media/id/5cfbd3bbaff15000afe5682c/istoriia-dvuh-puteshestvii-chast-vtoraia-6022bce39eeef76a69a6e9bf