Зимний воскресный день. Иду в церковь. Сегодня холодно – минус тринадцать градусов. Настоящая зима. Сугробы снега и плохо почищенные тротуары. Отчего идти тяжело, ноги постоянно скользят. Что поделать. Спешу на раннюю литургию к семи часам.
У церковной ограды обычно кто-то стоит. Одно время сидели "колясочники" из ближайшего дома инвалидов. Потом они куда-то пропали, и место заняла молодая женщина (похожая на цыганку). Сегодня у входа никого. Может быть, потому что холодно, или рано еще. У нас в храме в воскресный день две литургии: в семь и десять часов.
Пока дошел, замерз. Снял шапку, перекрестился на изображение Спасителя над входом, и поспешил забежать внутрь – там тепло и уютно.
Так как сейчас наличность постепенно вытесняется электронными деньгами – мы все чаще и чаще расплачиваемся карточкой – сразу прикидываю сколько у меня «бумаги». Триста рублей. Нормально. Я уже знаю, что закажу проскомидию о здравии – 200 рублей - и сотня останется. Ну, мало ли, вдруг кому подать придется.
Вообще, цены в церкви, конечно, смущают. Хотя я понимаю всё: кто еще поддержит приход кроме нас, прихожан. А священнику нужно за всё платить. При капитализме живем, однако. Горько иронизирую, как будто при социализме священнику жилось лучше. Такое время. Делай что хочешь (в рамках дозволенного законом), но за всё будь добр оплачивать по полной коммерческой стоимости: свет, коммуналка, вывоз мусора, уборка снега, оплата труда причта церковного. Все понимаю…. Но всякий раз, когда получаю сдачу с «пожертвования», - так стыдливо зашифрован прейскурант на требы, - ощущаю что-то похожее на голос шепчущий сзади: «Вот они фарисеи, дом молитвы домом торговли сделали…»
Да, ладно, не мне за это отвечать…. Да, может быть, я и не прав вовсе, а голосок этот бесовский. Мне бы со своими грехами разобраться.
В общем осталась у меня сдача – сто рублей бумажных.
Литургия. Господи Помилуй. Аллилуйя. Придите ядите… иже за вы ломимое во оставление грехов…. Два часа пролетают незаметно.
Выхожу после проповеди, перекрестился на икону Спасителя.
У церковной ограды стоит старушка. Не видел ее никогда раньше.
Передо мной трое человек кладут мелочь в пластиковый стаканчик, который держит старческая рука в вязанной варежке. Шарф намотан по самый нос. Мороз на улице. Железные рублики падают в стаканчик, а бабушка крестится со слезами: «Спаси вас Господи». Я тоже подхожу и достаю из кармана несколько железных рублей.
«Спаси Господи». А на глазах слёзы. Не знаю почему, но бабушка явно всхлипывает. Обычно реакция у просящих другая. Я вышел за ограду, а в голове крутятся слова Христа: «То, что вы сделали одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Остановился. Смотрю как выходят люди из церкви и подают бабушке. А из головы не выходят ее слезящиеся глаза. Почему плачет? Стыдно просить? Большая нужда? Опыт?
И другая мысль: «У тебя же сто рублей лежит. Почему не дал? А ведь собирался же»
Иду назад. Подождал, пока пройдут люди. Кладу свернутую сотню в пластиковый стаканчик.
«Спаси Господи. Не болейте», - говорит она глядя не на меня а куда-то вперед в сторону храма.
А я только сегодня подавал записку о болящей.
Знак? Совпадение? Дежурная фраза? В любом случае, приятно.
Вроде бы, как в словах этой бабушки, закутанной по самый нос, я услышал ответ на свою просьбу об исцелении близкого мне человека.
Молча ухожу, а на душе стало тепло и появилась надежда. Конечно, это обычная бабушка, но помысл подкидывает мысль: «Может это Сама Пречистая…». Да, наверное, если бы я просто прошел мимо, то он бы, наверняка, промолчал…. Улыбаюсь своим мыслям.
«Не болейте»… И тебе здоровья, добрая женщина.
Всю дорогу я шел домой в приподнятом настроении.
Благодать.
09.02.2021 Мефодий.