Роман «Звёздочка» глава 176
Участковый старший лейтенант Гречихин Иван Фёдорович приехал на место происшествия на мотоцикле «Урал» через полчаса после телефонного звонка.
— Здрасте, Иван Фёдорыч! — первым поздоровался с ним дедушка Митя и пожал ему руку.
— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал всех участковый. — Рассказывайте, что тут у вас произошло?
— Да вон, картошку у Гальки из ямы уволокли, — поведал дед, показывая на свою племянницу Галину, та разволновалась и не знала, с чего начать.
— Когда в последний раз открывали яму? — спросил участковый у неё.
— Да как осенью закрыла, так бо́ле и не открывала, — ответила Галина Лысова и пояснила: — Чё её сто раз-то открывать, замёрзнет ведь картошка-то. — Она поправила платок на голове и продолжила: — А сёдня-то собралась картошку достать для посадки, чтобы прорастить — время-то ведь идёт, не заметишь, а уж сажать надо, а залезла в яму-то, а картошки-то уж меньше половины осталось. Меня аж сразу всю затрясло…
— А сколько было? — задал вопрос участковый, а потом что-то записал.
— Да вёдер сто. Год-то прошлый урожайный был — ди́вно накопала, да ещё и попродавала. — Галина взглянула на дедушку Митю и сказала: — Да вон дедка Митя подтвердит мои слова. Мы с ним вместе картошку-то в яму спускали.
Дед кивнул и заверил:
— Правду Галька говорит, сто вёдер было — не меньше, а щас вёдер пятьдесят осталось — не больше, так и запиши, Фёдорыч, а я подпишу протокол.
— Ничего подозрительного не заметили?
— Да вон, сам глянь, Фёдорыч, следы по огороду идут: большие и маленькие. — показал рукой дед. — Я сразу их приметил, и предупредил баб своих: стоять, где стояли, следы не топтать.
— Это правильно, — одобрил слова деда участковый.
— Ну так я же Анискина смотрел сколь раз, хоть маленько, но в э́нтом деле соображаю. — Дед одной рукой приподнял кепку, а второй почесал затылок и посетовал: — Жаль вот у тебя собаки с собой нет, Фёдорыч, а то бы ты её по следу пустил и преступника бы уже сёдня обнаружил.
Участковый перестал писать и спросил:
— По существу кто-нибудь что-то ещё сказать может? Может, подозреваете кого или кто подозрительный приходил?
Лысова покачала головой и твёрдо заявила:
— Да кто ко мне шибко-то подозрительный придёт? Я ж баба-то теперь одинокая, и мне э́нто ни к чему. Старшая дочь вчера с зятем и ребятёшками приезжала, да вон Юрка Бойко Ирку мою провожал, и всё, боле никого не было.
— А где они сейчас? — спросил Гречихин.
— Да мы с Танькой-то моей поцапались со сранья, и она мана́тки* свои тут же собрала и с зятем да с ребятёшками подалась на тракт. Характер у неё, хоть и стыдно признаться, скверный: как не приедет, так без скандала редкий раз обходится. Уж я ей сегодня так и заявила напрямки: «Ты уж Танька лучше совсем ко мне не приезжай, чем так».
— А Юра Бойко где?
— А он сегодня утром назад в армию уехал, отпуск у него закончился. — сказала Ира.
— Когда вы с ним расстались? — задал вопрос участковый Ирине.
— Да часов в одиннадцать, наверное, — ответила Ира.
— Не ври-и, — прикрикнула на дочь Галина. — В половине первого ты заявилась. Я ещё тебя отругала за э́нто.
— Так и запишем, — пробубнил себе под нос Гречихин.
— Ой, я же забыла совсем сказать-то! — воскликнула потерпевшая. — У меня же на прошлой неделе Кабысдох сдох.
— Точно, Галька-а! — оживился дед. — Чую, что не спроста он у тебя сдох.
— С этого места поподробнее: кто у вас сдох? — переспросил участковый.
— Кабысдох сдох — пёс мой! — пояснила Галина. — Да он так-то старый уже был, может, поэ́нтому и сдох.
— Не-а, мам, он бы точно ещё пожил, отравили его, похоже. — заметила Ира.
— Я тоже так думаю, что травану́ли Кабысдоха, и он сдох. — высказал своё мнение дедушка Митя. — Видать, преступник заранее готовился и Кабысдоха ликвидировал, а то залаял бы, и ограблению хана. — Дед провёл ребром ладони по своей щетинистой шее.
— Стойте, где стояли, а я сейчас осмотрю место преступления. — распорядился Гречихин.
— Да мне бы в деревянный кабинет сбегать, — переминаясь с ноги на ногу, сказал дед.
— Куда-куда? — переспросил участковый.
— Да до ветра ему надо, вишь, прыгает уже дед-то мой, — подала голос баба Лиза. — Можно нет, Фёдорыч?
— Можно…
— Иди, Митя, иди скорей, а то, как на грех, чтобы до конфуза дело не дошло… — переживала за мужа бабушка Лиза.
— Да он уж на свадьбе, у Любки моей, оконфузился… — захохотала Галина.
— Эх, Галька-а, — уходя, тяжко вздохнул дед. — Могла бы и промолчать — не язык у тебя, а помело.
— Так, с этого места поподробнее, Галька. Говори как на духу, что там мой Митрий натворил? — насела на неё баба Лиза.
— Да попутал он деревянный кабинет с шифоньером и костюм у жениха опрудéнил.
— Ну вы даёте-е… — ухмыльнулся Гречихин.
— Да не я даю-то, а дед! — возразила Галина. — Перепил он маленько и попутал. С кем — не быва́т?!
— Со мной вот не быва́т, потому что не пью. — возразила баба Лиза. — Пьянство до добра не доводит… Я всегда это говорила. — Она задумалась ненадолго, а потом продолжила: — А я всё в толк взять не могла, почему он деньги на костюм жениху выслал после свадьбы, а тут вона чё-о… Митя, Митя-а…
— Да ладно тебе, баба Лиза, дело прошлое. Уж ты не ругай его… — попросила Галина. — Он бо́ле так не будет.
Дед вернулся из деревянного кабинета, одёрнул фуфайку, пригрозил племяннице пальцем:
— Эх, Галька, ты, Галька-а… Вот не оправдала ты моего доверия… Тьфу-у на тебя. Ну э́нто ж надо, столь время прошло, а ты проболталась — не можешь совсем держать язык за зубами. Эх…
— Да чё тут такого-то, дедка Митя? Я же не со зла, — оправдываясь, сказала Галина.
Участковый тем временем ходил по огороду и смотрел куда ведут следы, а вели они через три огорода к огороду Идеи Ильиничны Бестеневой.
— Смотри-ка, он ведь к Идке Бестеневой пожаловал. — заметил дедушка Митя. — Да неужто она картошку утащила у тебя, Галька?!
— А чё-о, запросто — с Идки станется. С мальчишкой ведать своим дело провернула, вот лихоманка-а… — ругнулась в сердцах Галина.
— Покуда не пойман — не вор. — заявил старик. — Я те сколь раз говорил: не бери у неё турне́пс**, но ты ведь баба упрямая, Галька, разве послушаешь.
— Ну так я же за молоко у неё турне́пс-то брала, скотину им кормила. Да и было-то э́нто ещё осенью. — оправдывалась Галина.
— Вот она у тебя и высмотрела, где яма-то. Если разбираться как следует будут, так и тебя привлечь могут. — предупредил дед.
— А меня-то за что? — встрепенулась Галина негодуя.
— Как за что?! Так она же э́нтот турне́пс-то с совхозного поля таскала, а с государством шутки плохи, сама понимать должна, Галька. Э́нто же расхищение государственного имущества, за э́нто привлечь могут и тебя и её.
— Так я ж не знала, отке́ль она мне его несёт, может, у неё весь огород турне́псом-то засажен, мне же со своего-то огорода не видать.
— Э́нто ты кому другому сказки сказывай, а не мне, Галька. Всё-то ты знала, и я тебе не раз об э́нтом предупреждал. Да и кто такую оказию в своём огороде сажать будет?
— Да тише ты, тише, дедка Митя. Вон участковый-то возвращается, как бы не услышал, а то и вправду мне несдобровать. — Она почесала висок и посетовала: — И правда — зря я с ней связалась.
Пояснение:
мана́тки*— вещи
турне́пс**, или кормовая репа — двулетнее растение из семейства Капустные.
© 08.02.2021 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
фото автора
Продолжение 177 "Верно говорят: потерпевший сам виноват" — сказал дед
Предыдущая глава 175 Весь день насмарку
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть Дольмен, Пашка Циклоп и Зинка Клоунесса