О чем первая знаменитая комедия Мольера, сохранившаяся для потомков? Показанная в Париже в 1659 году, именно она принесла ему желанный успех и поддержку короля, если не считать, конечно, первого увиденного монархом фарса "Влюбленный доктор", рукопись которого исчезла.
Чем так полюбилась пьеса "Смешные жеманницы" Людовику XIV и за что ее так возненавидели соперники - традиционный королевский театр (Бургундский отель) и аристократические салоны Парижа?
Для этого есть и политические, и эмоциональные причины.
Как объясняет Мария Неклюдова, ход Мольера был политически точно рассчитан: молодому драматургу необходима была поддержка монарха.
А король не любил начитанных женщин, раз, и соперничал с аристократами, желая любой ценой умалить их значение, два. Поэтому в комедии высмеиваются как раз и те, и другие.
Смешные жеманницы - это девушки из буржуазного рода, желающие подражать дворянам в их изысканной речи, утонченных элементах одежды, поведения.
Имя главной жеманницы - Мадлон, дочери буржуа Горжибюса, является аллюзией на писательницу Мадлен Скюдери, автора знаменитого в то время романа "Клелия".
Именно роман мадам де Скюдери явился апофеозом той самой прециозной литературы, которая стала такой модной в парижских салонах и казалась столь смешной Мольеру.
Пьеса начинается заговором Лагранж и Дюкруази против двух жеманниц. Двое молодых буржуа отвергнуты этими девушками, поскольку молодые люди не знатны, отличаются честной прямотой в поведении и не слыхали о душещипательных романах Скюдери.
Они носят имена двух лучших актеров труппы Мольера, его верных и преданных товарищей.
Проблема в произведении выражена в одной фразе - в реплике оскорбленного жеманницей Лагранжа:
"Духом жеманства заражен не только Париж, но и провинция, и наши вертушки пропитаны им насквозь".
Высмеивается не сама утонченность как понятие, а именно вывернутое наизнанку понятие об изысканности и утонченности. Ведь эти вещи должны быть глубоко внутренними.
Кстати, именно такими они понимались в первоисточнике всей этой истории - средневековом "Романе о Розе" Гийома де Лорриса, который в свою очередь во многом опирается на светскую куртуазную науку времен трубадуров.
В произведениях этих авторов (10-13 вв.) описывалась, в частности, наука любви как страстного, глубокого томления души, которая заставляет любящего претерпевать любые испытания и наконец добиваться прекрасной возлюбленной.
Со временем философия, первоначально выраженная в прекрасных лирических строках вышеупомянутых произведений, превратилась больше в моду. Подхваченная людьми, не имеющими никакого отношения к чувствам, но желающими выглядеть не хуже верхушки общества, эта философия утратила свой глубокий смысл и, попав в руки и сердца пошлых людей - опошлилась. И потому пародируется Мольером.
Так и "жеманницы" понимают куртуазию и благородство очень поверхностно, как нечто внешнее: например, они ожидают такого жениха, который будет их добиваться по четкой схеме, описанной в романах. И будет одет и причесан так же, как описано в книгах. Конечно, такие претензии выглядят очень глупо.
Жеманницы именно подражают, причем подражают исключительно внешним манерам и деталям, или пытаются подражать, сами оставаясь грубыми и неучтивыми по натуре. Это видно в их обращении и с отцом, и с женихами, и с прислугой.
К жеманницам подсылают манерного ухажера Маскариля (говорящая фамилия - от слова masque - маска). Тот имеет у девиц абсолютный успех (а на деле является лакеем Лагранжа).
Так вот, этот персонаж очень напоминает Хлестакова из "Ревизора". Порой целые реплики как будто принадлежат знаменитому никчемному хвастуну Гоголя. И в сюжете - общая основа: принимают за важную особу фальшивое лицо, а в самом финале происходит шок разоблачения и разочарования.
Возможно, Гоголь и вдохновлялся комедией французского драматурга 17 века - я эти вопросом не занималась, но было бы интересно узнать. Однако думаю, что Гоголь хорошо знал "Жеманниц", - например, он был первым, кто перевел на русский следующую пьесу Мольера -"Сганарель, или мнимый рогоносец".
Комедия "Смешные жеманницы" легко читается и служит началом настоящего творчества Мольера, который до этого занимался лишь развлечением толпы.
Теперь же, получив финансовую поддержку Людовика, драматург смог наконец посвятить себя главному призванию жизни - творить настоящую литературу. А именно, трогать за живое, за самую душу, заставлять людей думать, тревожиться, смущаться и - самая желанная и заветная цель автора! - критиковать самих себя.
Молодой драматург чувствовал, что он родился на этот свет ради этой цели. Он всегда это знал. И потому не боялся теперь нажить себе врагов, разоблачая человеческие пороки.