Было почти семь утра, когда Антон остановился рядом с подъездом многоэтажного дома. В окне на седьмом этаже горел свет. Сердце пропустило несколько ударов, когда в окне показался силуэт. Вот ему скоро будет почти тридцать лет, а он стоит под окнами своей подруги, и не может вздохнуть от щемящей нежности, от одной мысли, что где-то там, в комнате на седьмом этаже, находится самая прекрасная женщина на свете. Машенька. Мария Александровна – никогда он не смел её вслух назвать «Машенькой». Мария была актрисой. Лёгкая, изящная, такая естественная в каждом движении. У Антона пересыхало во рту, когда он смотрел её спектакли. Он готов был тратить всю зарплату, чтобы вновь и вновь иметь возможность любоваться ей. Даже сейчас он мог легко представить, как Машенька плавно перемещается по комнате, собирает вещи, быстро накидывает на себя красивое платье, аккуратно расчёсывает у туалетного столика волосы. От этих мыслей из груди вырвался вздох.
С Машей они дружили слишком много лет, ещё с университета, и столько же лет Антон носил в своём сердце это чувство, но никак не решался признаться. Маша всегда была к нему добра и внимательна. Только с ним советовалась, ему доверяла тайны, о нём заботилась и умела поддержать в трудную минуту. Казалось, что ему просто стоило быть более настойчивым, более уверенным в себе, делать решительные шаги, но страшно. Что, если это будет не взаимно? Что, если его признание окончательно разрушит их дружбу, и уже никогда они не смогут быть так откровенны друг с другом, как раньше? Антон корил себя за собственную слабость и мучился своим чувством при каждой встрече с каждым днём всё сильнее. И никогда бы он не решился на признание, если не новость о том, что Мария уезжает. С букетом цветов он с тревогой ждал, когда она выйдет из дома. Даже не знал, что его любимая женщина мучается от тех же сомнений, что и он.
Маша выходить не спешила. Антона она увидела ещё из окна. Подумать только, он пришёл так рано, только для того, чтобы её увидеть, а она просто сбегает. Антон хороший человек, понимающий и самый близкий на свете, только чувства к нему совсем недружеские чувства. Он всегда был рядом, чтобы ни случилось, всегда внимательно слушал, но совсем не понимал ни одного намёка. На комплименты с её стороны только смущался и говорил, что Маша так считает только потому, что давно его знает, заботу воспринимал как огромный подвиг с её стороны и всегда хотел отплатить ей тем же, не понимая, что о любимом человеке заботятся просто так, без выгоды. Антон стоял внизу и выглядел таким потерянным и грустным, а Маше приходилось давить слёзы: он не поймёт, почему она уезжает. Решит, что сделал что-то не так, что он в чём-то виноват, а она не может объяснить, что молчать о чувствах стало слишком тяжело.
Прошло долгих пятнадцать минут, показавшихся для Антона вечностью, когда из парадной вышла Маша. В своём безупречном чёрном пальто и с чемоданом. Значит, действительно уезжает. Антон всмотрелся в её лицо. Какая она красивая сейчас. Печальные синие глаза, аккуратные губы в грустной улыбке, блестящие чёрные волосы, падающие с понуро опущенных плеч. Она прекрасна. Конечно, с его обычной внешностью, небольшим ростом и простоватым стилем одежды можно оставаться только другом.
- Привет, - Антон шагнул на встречу и постарался улыбнуться, протянув букет цветов. – А это тебе.
Белые хризантемы. Её любимые цветы. Он помнит каждую мелочь о ней, а она так несправедливо поступает. Стыдно. Маша молчит и берёт цветы. Антон тоже молчит. И в полупустом дворе ранним утром, когда прохожих очень мало, тишина кажется давящей. Холодно. Не только от промозглой погоды, но и от чувств. Неужели он просто так отпустит? Антон нахмурил брови и решительно шагнул вперёд. Его рука легла на плечо Маши.
- Я хочу тебе кое-что сказать… попросить, - голос звучит очень неуверенно. Нет, не так делают признания. – Не уезжай.
В глазах Антона бесконечная печаль, и от этого сердце в груди Маши болезненно сжимается. Она склоняет голову вбок и касается щекой его руки, прикрыв глаза.
- Не могу, Антон. Не могу. Мне слишком тяжело, и я не хочу больше мучить ни тебя, ни себя, - Маша ощутила, как в носу неприятно защипала, а глаза стали влажными. И так горько было, так тяжело дышать.
- Разве я что-то сделал не так? – Антон в отчаянном порыве крепко обнял Машу, ощутив, как она тяжело вздохнула. – Не оставляй меня. Я не хочу терять общение и…, - он набрал в лёгкие побольше воздуха, - мне будет тяжело без тебя.
- Мне тоже. Ты хороший друг, но…, - Маша не договорила. Антон резко отстранился и серьёзно посмотрел на неё.
- А я так боялся, что это случится, - в голосе было столько сожаления, что Маша ощутила вину за свой поступок. Антон закрыл на мгновение лицо руками и часто задышал. Когда он отнял ладони от лица, его лицо было уже спокойным. – Я не могу быть тебе хорошим другом. Ты уезжаешь из-за этого? Прости. Но я очень… очень давно и очень сильно люблю тебя.
Мир на мгновение остановился. Маше показалось сперва, что она ослышалась, что она спит, что это только ей кажется. Она забыла, как дышать. Слёзы застыли в уголках глаз. Неужели это правда? Он любит её? Как давно молчал? И сколько долго мучился?
- А я хотела уезжать только потому, что не могла больше дружить с тобой. Только потому что считала свою влюблённость невзаимной, - стало вдруг легко дышать, будто тяжёлый камень упал с сердца. Антон слабо улыбнулся Маше. Милая, дорогая, наивная. Антон крепко обнял её за талию.
- Я люблю тебя, - повторил он ей на ухо и легко поцеловал в щёку. Маша крепко обнимала его за шею, и он чувствовал её тепло, и даже то, как быстро бьётся её сердце. – И никогда не отпущу.
А между тем солнце становилось всё ярче, начинался новый день и, вместе с ним, новая жизнь для двоих влюблённых.