- Домой нельзя, комиссия сегодня должна приехать… Вы, молодой человек, по какому делу? – кивнул он мне с видом смертельно уставшего человека. – Сегодня я не принимаю, придите завтра.
- Я мог бы попытаться починить телевизор, - решил я взять инициативу в свои руки.
- Да? – изучающе смерил меня взглядом шеф и прокричал: - Чего стоишь, Кепочкин? Давай сюда паяльник, олово и пастогой! – перепутал он с канифолью.
Я снял ящик с полки на стол и отворил заднюю крышку; как я и предполагал, высоковольтный трансформатор – строчник был весь в копоти и в одном месте на его пластмассовом корпусе прогорела дыра. Обычная беда черно-белых отечественных телевизоров.
За всеми моими манипуляциями Григорий Георгиевич наблюдал с благоговейным трепетом, словно за непонятными и загадочными пассами шамана.
- Нашел! – вихрем влетел в кабинет Кепочкин, держа в руках массивный паяльник, которым впору было паять самовары, а не нежную электронику.
- Есть у вас в станице магазин радиодеталей? – поинтересовался я, располагаясь на столе.
- Обижаешь, земляк! А что надо? – Георгий Григорьевич весь превратился в слух.
Я черкнул в своем блокноте название трансформатора и вырвал листок.
- Кепочкин, отдай это Скобе, пусть мигом мчится в магазин за запчастью!
- Слушаюсь, Григорыч! – козырнул Кепочкин под неприкрытую голову и вылетел за дверь. Но тут же вновь возник из-за косяка: - А на какие деньги покупать?
Начальник поморщился:
- Кепочкин, ну не жадничай, возьми из тех, что выручил за резину!
- Ну ладно… А может, у Скобы занять? – неуверенно предложил он.
- Отставить превышать служебные полномочия! – рявкнул шеф. – Да беги ты, беги, а то не увидим кина!
Потом поднялся со своего места:
- Пойду, молодой человек, покурю пока. Не буду мешать, так сказать, таинству ремонта!
Пока неведомый Скоба гонял за деталью, я выпаял обуглившийся транс и подготовил место для годного. Глубинных познаний в радиотехнике я не имел, и если помимо строчника сгорело еще что-нибудь, то вряд ли с этим справлюсь. Но попытаться было необходимо.
- Такой? – Кепочкин бережно внес на ладони новенькую запчасть.
- Вот-вот, то, что надо! – кивнул я.
- Полтинник, гад, стоит! Придется Скобе с получки отдавать…
- Так шеф вроде не разрешил брать у него деньги, - рассмеялся я.
Кепочкин посмотрел на меня с сожалением:
- У нас в отделе есть вещи, о которых говорят, а есть – которые подразумевают! Говорим – взять из нашего с Григорычем «общака», подразумеваем – «раскрутить» Скобу!
- А кто такой этот Скоба?
- Стажер, кто же еще?! У кого же еще, как не у стажера можно сейчас одолжить деньги? Людей форма портит, - грустно вздохнул он, - стоит человеку надеть форму, как он становится в одночасье таким говном! Тьфу!
Не знаю, кого конкретно имел в виду разочарованный Кепочкин, я же в его словах узрел глубокую самокритику.
Вскоре ремонт был окончен и с некоторым волнением я включил телевизор в сеть. Подогревшись, экран засветился, заморгал оживленно частыми полосами, но вскоре картинка выровнялась и стали различимы лица людей.