Где- то я слышала, что один из известных писателей в кругу своих друзей взялся обыграть, найти историю, которую рождает любой предмет .
А еще он сказал, что так должен уметь делать любой писатель...Вроде это, как тест на профессионализм.
И я решила написать историю о первом слове, что придет мне на ум. Например, о...колодце...
Старый колодец давно гнил в ивах с длинными растрепанными косами на задворках сенькиного огорода. А сам Сенька сидел на окошке захламленного чердака в доме своей бабушки Дарьи Степановны и смотрел на него.
Смотрел сквозь синий, застоялый воздух июльcкого дня, сквозь трепещущие ветки берёз, сквозь мутное, сроду немытое стекло чердака.
Сеньку давно занимал этот колодец.
Он знал, что колодец заброшен, и не только заброшен , но и завален толстыми, железнодорожными сваями. Почему? Сенька не знал. Слышал только от бабушки Дарьи Степановны, что когда- то давно отец ее, а, значит, Сенькин прадед - дед Митя, спрятал там что-то стоящее и завалил, чтобы никто не достал.
Санька давно уже проникся идеей вытащить тайник , хотя бабушка и говорила, что клада никакого нет, просто так.... ерунда какая-то, и что сваи, вовсе не сваи, а просто сруб колодезный одряхлел и завалился внутрь.
Но Сеньку- то не убедишь. А вдруг там золото, или браслеты с алмазами... Или .... Сенька сам не знал, что там может быть...но дал себе твердое слово, что обследует колодец, несмотря ни на что.
И вот в одно теплое июльское утро, когда солнце свежее и парное взошло на крутом небосклоне над Ремешками, бабушка Дарья Степановна отправилась на автобус.
Автобус останавливался за старой разрушенной церковью, похожей на фугасный патрон, и вез хозяйственных сельчан. в районный центр, где они закупались на рынке.
Только-только край синего бабушкиного платья исчез за щербатой стеной божьего храма, как Сенька сбежал с крутого крыльца прямо в разлапистый, душный огород, и устремился к сараю за толстой колодой.
Там он аккуратно снял ржавый замок с петли и ступил прямо в чрево уютного сарая, где отдыхали косы, всякая огородная утварь и хранились корзины и рюкзаки.
Здесь он из дальнего угла вытащил большой магнит на ржавой проволоке и поволок его за собой.
Выйдя из сарая, он еще раз взглянул на церковь на той стороне реки, увидел, как деловито разворачивается автобус, и уже уверенно зашагал к колодцу.
У колодца он замер. От гнилой черной воды отдавало тиной. Из глубины его смотрело на Сеньку расплывшееся мальчишечье лицо с всклокоченными волосами. Сенька посмотрел на него внимательно, слегка улыбнулся и попробовал опустить магнит в воду. Магнит скользнул вниз и. тут же ударился о что- то твердое в глубине.
- А....- Подумал Сенька.- Видно, вправду дед завалил внутренности колодца сваями. Видно, там, действительно что- то есть...
Он попробовал пролезть проволокой сдругой стороны, но там тоже встретил упор, и вытащил магнит обратно. Тогда он в третий раз в самом углу сруба опустил магнит в воду, и он свободно прошел внутрь.
Сенька еле удерживал проволоку в руках, она летела в глубину с невероятной быстротой так, что у него через некоторое время стало жечь пальцы.
Наконец, груз приземлился, ударившись во что- то мягкое на глубине, Сенька с усилием поводил магнитом где- то там, в колодце, и услышал тупой негромкий звяк.
- Есть! - Сказал себе Сенька.- Прицепилось.
Он стал потихоньку стравливать проволоку в кусты вислой ивы и, наконец, из колодца показалось, нечто ржавое, в лохмотьях столетний охры, опутанное такой же проволокой.
- Пистолеты! - проговорил про себя Сенька.- Пистолеты!
Да. Это были пистолеты времен Великой Отечественной Войны.
Два немецких и один наш, советский, русский.
Сенька оторопело смотрел на свою находку . Грязная,вонючая вода стекала с оружейных затворов, и на одном из них он видел явные буквы логотипа Walther P- 38.
Курок на этом пистолете был хищно изогнут вверх, сам он был узкий, как сталь, и весь его вид говорил о чем- то холодном, противочеловеческом.
Это был немецкий пистолет. Второй был такой же, а третий свой, родной!
Да русский.. С коротким, но правильным дулом, аккуратным затвором и правильной рукояткой.
Это был русский, командирский ТТ...
Сенька приподнял свой улов над землей и потащил в дом. А потом из прохладных сеней по широкой лестнице вверх на чердак, там он, аккуратно протерев пистолеты тряпкой, сложил их в фанерный чемодан, и завалил сеном. Пусть лежат здесь...
Славные атрибуты далеких тревожных лет. Пусть теперь полежат....
×××
...,,Почему же дед Митя, не достал пистолеты вовремя, пока они еще не развалились от коррозии и соприкосновения с водой...,,-
Вот о чем думал Сенька весь следующий день.
Бабушка ничего не узнала о предприятии внука ,и только смотрела на Сеньку как- то подозрительно, на носу поправляя очки.
Сенька несколько раз затевал с ней разговор о деде Мите, но она отмахивалась. Только раз обронила, что после того, как освободили их, Калининский район, он пропадал в солдатских окопах и приносил домой всякую дрянь. Причем домой не являлся неделями, так ей рассказывала мать деда Мити, ее бабушка. А потом как-то взял и завалил колодец бревнами, да так, что никто очистить не мог, с тех пор и стоит этот колодец в вербах перекошенный и никому не нужный.
Сенька теперь каждый день, как бабушка уходила к соседке на чаепитие, влезал на чердак и разглядывал пистолеты.
Немецкие, с хищным изогнутым курком те самые Вальтеры, которые носили фашистские офицеры в стальных длинных плащах, и которыми расстреливали русских партизан и военнопленных.
Сеньке нравились они чем- то , но его и пугал хищный облик немецких пистолетов.
Он напоминал ему птицу, которая в своих когтях несет желтого цыпленка. Несет безжалостно и высоко над зеленой волной леса, над широкими и вольными полями. Несет в гнездо, чтобы размозжить там бедному голову, и разорвать беспомощное тельце.
Когда Сенька так думал, вытаскивая один из Вальтеров из чемодана, то отбрасывал пистолет обратно ящик , и тот стукался об фанерный угол, и каждый раз от него отлетала ржавая чешуйка металла.
.Другое дело наш пистолет...
Это был пистолет Токарева.
Наш русский ТТ... У него была спокойное, тупое недлинное дуло, нормальный, незагнутый курок и почти сохранившееся тело затвора. Да и сам он был таким родным, надежным, теплым, что Сеньке хотелось плакать. Он представлял, как наш, красный командир поднимал кверху это оружие и кричал: ,,За родину! За Россию!,, А потом бежал впереди роты солдат, полы шинели его развевались, откуда-то из- за бетонного камня в него строчил пулемет, и он падал прямо в траву, родную траву, пахнущую металлом, и лежал там ничком, вдыхая ее горький,
палевый запах, и это было последнее, что он помнил на своей трудной, горящей Земле.
Так думал Сенька...
Он уже давно вынес за ограду проволоку, на которой висели пистолеты, и выбросил ее в тихий овраг. Теперь его находка лежала разрозненно, так как полагается, в старом фанерном ящике, на газете, дожидаясь своей пока еще неизвестной участи.
Нужно сказать, что за рекой на горке в сенькиной деревне был музей.
Он был собран когда- то давно учителем Вадимом Николаевичем- большим , грузным человеком, который ходил по всей округе, меряя проселки длинными ногами, и собирал сведения о происхождении названий деревень и людях давно про
живающих в них.В одно лето Вадим Николаевич умер.
От какой- то старой запущенной болезни. А за его дело взялся другой учитель - Владимир Петрович.
Он развил музей до краеведческого и на втором этаже его, там, где между двойными рамами целыми эскадрами мерли черные, сварливые мухи, на старых партах, обложенных разноцветными обоями, лежали каски со следами от попавших в них снарядов, фляги с красивыми надписями: ,,Дорогому фронтовику,, , котелки и даже приклад от армейского ,советского автомата... Все это было найдено во дворах околичных деревень, в старых оврагах и сараях с дедовским барахлом.
Владимир Петрович часто ходил с ребятами маленькой школы в походы, где они занимались поисками старины, а так же вещей, напоминающих о далеких днях Великой Отечественной Войны.
Сенька знал это... Он понимал, что пистолетам будет лучше в музее, ведь у Владимира Петровича оружия нет, разве только приклад от военного автомата.
Но какой нормальный мальчишка растанется со своим богатством, пусть даже оно пылится в фанерном чемодане, на пахнущем мышами чердаке.
Ни за что не отдаст...
Все так бы и было...
Если бы не межшкольный конкурс.
Каждый год в их районе собиралось соревнование экспозиций школьных музеев. Комиссия из пяти человек ездила по деревенским школьным музеям и сравнивала богатство экспозиций каждого из них.В прошлом году победила Заовражская неполная школа. Потому что у них в музее было два старых, изеденных ржой, но почти целых автомата и один командирский наган.Т оже почти целенький.
С тонким точеным дулом, аккуратным курком, только рукоятка чуть подпорчена взрывом, из нее вырван кусок с две пятирублевые монеты.
Пистолет этот был, конечно , не ахти, во время военных действий. Старый, бельгийского происхождения, использовался полно только в первых годах войны, прицельная дальность у него была всего лишь 30-50 метров, но выиграли все равно заовражцы. Ведь у рамешковцев и того не было.
Сенька помнил , как огорчился тогда Владимир Петрович, как он показывал немецкие и советские каски с продырявленным верхом, но комиссию это не заинтересовало, пистолет , видно, большего стоил.
И вот теперь у него ,Сеньки , на крыше пылятся три пистолета, а Владимир Петрович ломает голову чем бы ему покрыть заовражскую карту.
Он даже достал из архива командирский планшет с загнутыми кверху ремешками, но почему-то всем мальчишкам в школе кажется, что бельгийский пистолет снова переплюнет наши каски и фляги все вместе взятые.
И вот, когда до конкурса оставалось ровно три дня Сенька вытащил из фанерного чемодана свое боевое оружие и отправился с ним в школу. Причем бабушка Дарья Степановна, неразминувшаяся с ним в дверях длинных сеней, только руками всплеснула и села на крепкий сосновый ларь, который стоял в их сенях испокон веку.
Сенька на нее только рукой махнул и крикнул: ,,Потом!,,
А через минуту от него остался только столб на пыльной дороге и галочий истошный гвалт в приподнятых березовых ветках.
..Сенька принес свою находку в школу тогда, когда учитель Владимир Петрович сидел за столом в кабинете на втором этаже, прямо в том месте где была экспозиция касок, и аккуратно положил пистолеты на стол.
Владимир Петрович ахнул при виде находки, и поднял на Сеньку горящие глаза.
Он только и мог сказать: ,,Где ты взял,Сенечка?,, Сенька важно произнес: ,,В старом колодце. Дед Митя их там утопил.,,
- Ай- ай-ай!- Брался за голову учитель Владимир Петрович , все подносил к носу пистолеты и говорил. - Ну, надо же, немецкий Вальтер П- З8, разработанный конструктором фирмы Walther в 1938 году, патрон 7,62 × 38 мм, максимальная дальность полета 150 м, применялся для вооружения офицерского состава армии Вермахта и войск СС.
И наш любименоький пистолетик ТТ! Тотоша! Где уж заовражцам со своим бельгийским дореволюционным до него!
Наш ТТ, созданный в 1930 году русским оружейником Токаревым, длиной 195 мм,
высотой 133мм, шириной 28 см, патрон 7,62×25мм.Скоростоь пули в два раза превышает скорость немецкого Вальтера. Оружие победы! Патроны автоматически подаются и досылаются в патронташ, ствол автоматически отпирается и запирается,
легкий, простой в управлении. Пробивал стальную каску с 50- метрового расстояния. Использовался не только офицерским составом, но и летчиками, танкистами. Наш, наш родной пистолетик! Ну, держитесь, заовражцы!
На этих словах Владимир Петрович встал со стула и приподнял Сеньку над полом сантиметров на двадцать, а потом отпустил и поцеловал. в лоб.
Он все перебирал и перебирал пистолеты,лежащие на столе. И как Сеньке казалось, вспоминал что- то укрытое от его глаз.
Потом он встал и торжественно водрузил находку рядом с пробитыми касками, фугасной гильзой и планшетом армейского командира. Причем наш ТТ он положил поближе к армейским трофеям, а немецкие хищные вальтеры у самого края .
Пистолеты лежали между атрибутами военной поры так, как- будто тут и родились.
На одном поле боя, под одними тяжкими взрывами давней войны.
Сеньки вдруг показалось, что он слышит лай автоматов, разрывы близких гранат и пулеметный стрекот здесь за окном , прямо в буераках у старой церкви, видит кровь убитого командира, слышит гремучее ,,Ура!,, и топот тысячи солдатских сапог, бегущих за справедливой, но нелегкой победой.
А еще он посмотрел в окно прямо на пригорок, где стоял за рекой его дом, и увидел мирное колыхание берёз, флюгер над трубой, развинчивающийся под напором восточного ветра и бабушку Дарью Семеновну, спешащую бегом к сенькиной старой двухжтажной школе...
Читайте...