8 февраля 2021 года в Москве не стало Николая Николаевича Рахманова. Ему было 88 лет, из них 77 лет он держал камеру в руках.
Детство фотографа прошло в Газетном переулке, в пяти шагах от Кремля, и, по воспоминаниям самого фотографа, он еще мальчиком любил забираться на крышу соседнего дома, Меньшиковских палат, куда вела пожарная лестница, чтобы сверху обозревать улицу и дворы по-новому.
При этом детство не предвещало работы с визуальными образами. Отец Николеньки, Николай Николаевич Рахманов-Соколов был известным на рубеже 1920-1930-х годов театральным композитором и своего сына видел не иначе как композитором и дирижером, отчего будущий фотограф девять лет провел в Свешниковском хоровом училище: хор, дирижирование, сольфеджио...
В годы Великой Отечественной войны хор им. Свешникова ежедневно выступал в госпиталях, на заводах и фабриках. Это давало возможность хористам получать, как взрослым!, рабочую карточку, а по ней продукты в количестве, бОльшем, чем у иждивенцев (так были названы все категории неработающих во время войны граждан, включая детей), и для растущего организма школьника это было хорошим подспорьем. С тех пор Рахманов всю жизнь рассчитывал только на себя, понимая, что достойную жизнь можно заработать только своим трудом.
И тогда же, в детстве, отец достал из чемодана со старыми вещами свою портативную камеру Брауни-Кодак, и летом 1943 года в 11 лет Николенька получил в руки свой первый фотоаппарат. На выменянную трофейную пленку Agfa он сделал свой первый снимок, портрет мамы.
Она была удивительным человеком. Актриса, театральный педагог, студийка - вначале воспитанница одной из многочисленных театральных студий Москвы пореволюционного времени, впоследствии она стала преподавать театральное мастерство, сама организовала студию, ставшую одним из камушков в основании знаменитого ГИТИСа.
После школы, по одной из легенд, Рахманов-младший пытался поступить во ВГИК - его привлекала режиссура и операторское искусство, тем более, что в послевоенной Москве кино было одним из любимейших видов отдыха подростков. Но - не судьба - оценки при поступлении: мастерство - отлично, сочинение - три пропущенных запятых, - по тем временам "тройка".
По другой легенде, еще в десятом классе Рахманов переходит в школу рабочей молодежи и начинает работать в Фотохронике ТАСС. Знаменитое фото-подразделение одного из двух главных информационных агентств СССР того времени стало "университетами" Рахманова.
На самом деле ТАСС в области фотографии имело абсолютно цеховую структуру: приходил ученик, его определяли к снимающему мастеру, и молодой человек носил аппаратуру, заглядывал через плечо, составлял химию для проявки, учился вприглядку и ... ждал своего часа. Николай Рахманов уже в те годы проявил самостоятельность и строптивый нрав, за что был даже сослан на полгода в лабораторию печати. Об этой школе он потом с благодарностью вспоминал всю жизнь.
При этом Рахманова в ТАСС ценили: уже в 1957-м году он работает как фотожурналист самостоятельно. В истории фотографии его можно отнести к поколению "младожурналистов" послесталинской эпохи: Евгений Кассин, Валерий Генде-Роте, Лев Шерстенников, Виктор Ахломов... Эти молодые люди пришли в фотографию сразу после смерти Сталина, в меняющуюся по духу журналистику, к новым расширившимся горизонтам возможных тем. Да они сами, молодые, новые темы искали и расширяли свое поле возможностей.
"Вспоминаю, с какими трудностями мне удалось сделать фотоочерк о Галине Улановой, которая у себя дома в этот день готовилась отметить пятидесятилетие. Но фотографии произвели впечатление: фотовитрины ТАСС на Площади Революции были вдребезги разбиты, а снимки растащены поклонниками великой балерины," - писал Николай Николаевич.
В 1960-м Рахманов ушел из ТАСС в еженедельное приложение к газете "Известия". "Неделя", выходившая по субботам, считалась в те годы прогрессивным изданием, на страницах которого было место и фотоочерку, и фоторепортажу, и фотоэтюду. Сейчас эти тонкие дефиниции в работе фотожурналиста отошли в прошлое, мало кто сможет найти разницу между лирическим фотоэтюдом и фотозарисовкой, и внятно рассказать (хотя бы своим студентам) отличие очерка от репортажа. Но в середине ХХ века это были базовые знания профессии, и Рахманов демонстрировал свое великолепное умение в черно-белой фотографии рождать разнообразные формы. Это было сродни искусству композиции в музыке (и хотя Николай Николаевич не пошел по музыкальной стезе, музыка - музыкальность композиции, ритм, пластика имели для него важнейшее значение). Так композитор может писать ноктюрн, а может симфонию - и в каждом случае ему приходится создавать новое, опираясь на формальные признаки той или иной музыкальной формы. И в фотографии Рахманов тонко чувствовал разницу масштабов и находил интонации, делавшие его снимки любимыми зрителями.
В 1966-м Николай Рахманов переходит работать в новое издание, "РТ-программа" (Радио и телевидение - программа). Издание, просуществовавшее буквально два года, не оставило заметного следа в истории советской журналистики, но для нас важно тем, что, будучи одним из немногих цветных изданий того времени, стало школой цветной фотографии для Рахманова (в его родном ТАСС первая собственная лаборатория цветной фотопечати была организована только в 1976-м году). В "РТ-программе" Рахманов делает цветные обложки и фоторепортажи, постигает работу с цветными фотоматериалами, включая слайд, и очень быстро переходит на работу с "форматным цветом", то есть снимает слайды форматом 9х12 и 13х18 см. По тем временам, это один из самых дорогих процессов в фотографии: не говоря о стоимости форматных камер, расходный материал стоил "космических денег", и право на ошибку было мизерным. Именно в те годы у Рахманова появилась привычка снимать кадр... часами. Присмотрел место (если есть возможность очень заранее, продумал), заранее пришел, установил камеру на тяжелом штативе, выверил геометрическую композицию по матовому стеклу и... остался ждать света. До нужного мгновения.
Сам себя Николай Николаевич называл фотографом поэтическим.
"Я не документалист, в архитектурную съемку стараюсь внести поэтическое ощущение. Я считаю, что город – живой организм, он все время меняется и каждый раз смотрится по-новому".
Уйдя после закрытия журнала "РТ-программа" на "вольные хлеба", Николай Николаевич успел за свою жизнь издать свыше 90 фотоальбомов. Последний из них он собирал осенью 2020-го, уже неважно себя чувствуя.
Представьте себе, фотограф, сумевший пятьдесят лет жизни в СССР и России быть самостоятельным, самозанятым, как говорят сейчас.
Он был членом Союза журналистов, всевозможных фотосекций, комиссий, входил в оргкомитеты выставок и важнейших изданий по истории фотографии 1980-1990-х годов, и при этом снимал, снимал и снимал.
Он одним из первых, когда появилась возможность путешествовать за рубеж, стал снимать архитектуру и пейзажи Европы. И это было не туризмом: приехал-щелкнул, а такой же вдумчивой и медленной работой на заказ, только заказчиком был, в первую очередь, он сам. И уже, будучи довольным результатом, подключал свою кипучую энергию, чтобы придать своим портфолио завершенную форму книжных изданий.
Так, за съемки австрийских пейзажей в 1980-1990-е годы он стал кавалером редкого австрийского рыцарского ордена Lockenhause, в честь замка, на съемках которого фотограф провел не одну неделю. А получившиеся издания, разлетевшись по всему миру, сделали скрытую жемчужину Австрии широко известной.
Но при этом главной темой в творчестве Рахманова была Москва и Кремль. Его архитектура, сокровища его музеев.
"Моя любимая тема в фотографии - Москва. Мои коллеги прозвали меня фотографом-домушником, но я более склонен считать себя урбанистом-асфальтовиком. Пристрастие к высоким точкам наметилось еще в раннем детстве," - из интервью Рахманова.
"Кремль всегда был у меня на глазах. Я рано понял возможности фотографической оптики и знал, что если поднимусь на высокую точку, то смогу увидеть и выхватить из городского ландшафта фрагмент, который с земли не виден. И необычный ракурс обязательно привлечет внимание".
Николай Николаевич был автором совершенно уникальных фотографий.
Так, во время реставрации колокольни Ивана Великого в 1978-м году к Московской олимпиаде-80, Рахманов получил разрешение на съемку на лесах вокруг купола башни.
"С моей точки зрения это мой - один из «подвигов Геракла». Леса выше креста Колокольни - 81м. Представьте себе на самом верху площадку примерно 2 на 2 метра, легкие ограждения, порывистый ветер… когда я достиг этой точки, то не решался стать на ноги в течение минут двадцати, передо мной - бездна! Но тем не менее я заставил себя стоять, установил штатив, привязал камеру, специально, чтобы не унесло ветром и уже потом начал снимать. Снимал круговую панораму в 360 градусов целый день, поворачиваясь вслед за солнцем, чтобы не было контрового освещения. В первую половину дня снималась одна часть, а во вторую половину дня снимал, когда солнце уже заходило и получилась панорама, высвеченная ровным классическим светом: 16 вертикальных кадров 9х12. Не было у нас тогда компьютеров, и каким-то удивительным образом это удалось сделать в Австрии в маленькой коммунистической типографии «Globus», они соединили мои 16 листов, причем соединили так, что даже я не мог найти места склейки. Это был календарь в виде гармошки длиной в 5,5 метров, который вышел ровно к 1980 Олимпийскому году".
Круговая панорама первопрестольной была снята в 1868 году московским фотографом Найденовым и издана фотографическим издательством "Шерер и Набгольц" в том же году. Она представляла из себя отдельные кадры на картонных подложках; выстраивая их в ряд, можно было как бы облететь город. Тогда фотограф поднимался на верхнее гульбище Храма Христа Спасителя. И вот - Рахманов спустя 110 лет - с еще более высокой и символической точки повторил этот фотографической подвиг.
Николай Николаевич был автором (и - редкий случай, когда фотограф выступает еще и художественным редактором издания, и постановщиком съемок) альбомов, посвященных Алмазному фонду и Оружейной палате. Альбом "Сокровища Московского Кремля" с фотографиями Рахманова становился в 1983 и 1984 годах "Самой красивой книгой Швейцарии", получал диплом "Kodak Book Prize", был переиздан на большинстве европейских языков. Так что большинство из нас воспринимают и Кремль, и Оружейную палату через призму его камеры, его глаза.
Запомни, друг мой, снимают не фотоаппаратом, снимают головой и сердцем!
Этот совет фоторедактор ТАСС Петра Клячко, полученный Рахмановым еще в юности, он пронес как девиз всей своей жизни.
Николай Николаевич очень любил и знал цвет Москвы. Он понимал, что только в его родном городе небо выдает удивительные сочетания пурпура и фиолетового, розового и голубого, и эти сочетания никогда не перестают удивлять и никогда не выглядят вульгарными. В фотографии могут стать таковыми, и поэтому задача фотографа, удивляясь, суметь передать красоту, не впадая в искусственность.
"Бывает иногда очень трудно себя заставить взять в руки камеру и пойти работать. Но когда ты это сделал и видишь, что у тебя в руках нечто интересное, ты чувствуешь легкость и начинаешь чуточку парить над этим местом. Тебе становится легче и радостнее. Такое состояние бывает не обязательно с фотоаппаратом в руках. Вспоминаю, как во время войны в Университет на Моховой попала большая бомба. Когда дали отбой воздушной тревоги, мы вышли из бомбоубежища. Была морозная лунная ночь, и все дворы вокруг дома оказались усыпаны осколками стекла. Было ощущение, что ты идешь по воде, так луч луны играл в этих битых стеклах," - из воспоминаний Николая Николаевича Рахманова.
Николай Николаевич Рахманов - лауреат премии «Золотой Глаз России» Международной гильдии профессиональных фотографов СМИ России с формулировкой: «за достоинство и профессионализм». Его выставки проходили в Москве, в различных городах России, Франции, Чехословакии, Чехии, Словении, Украине; в 2014 году состоялась персональная выставка в Музее Органической культуры в городе Коломна Московской области, а в 2015 году - ретроспектива в рамках Международного фестиваля фотографии PhotoVisa в Краснодаре.
В 2021 году выйдет в свет альбом, над которым мастер работал еще в прошлом году.
Понравилась публикация? Подписывайтесь на мой канал
