–Ага, то есть, знаю,- девочка замерла. Потом кивнула своей напарнице головой, подавая знак, что готова. И запела. Она взяла сразу очень высоко. Но не стушевалась, вытянула свою партию. Евдокия Ивановна подхватила песню. Но взглядом показала, что надо брать пониже. Лиза поняла, перестроилась. И они запели так красиво, так ладно, что Анна боялась дышать. Боялась нарушить эту родившуюся на ее глазах гармонию.
Певицы стояли друг против друга и не сводили одна с другой глаз. И эти их глаза были удивительно похожи. Серые, со слегка приподнятыми внешними уголками. Тот же изгиб бровей. И одинаковые, аккуратные, какие-то аристократические ушки. Анна просто ахнула мысленно об осенившей ее догадке.
Нет, не может быть! Ей показалось. Она вспомнила, как Нина Изотовна сказала по поводу ссоры с односельчанкой: «Пятнадцать лет ни здравствуй, ни прощай». Так, а Лизе одиннадцать, в пятый класс переходит. Не сходится... Непонятно…
Погрузившись в свои мысли, Анна пропустила момент, когда певицы начали другую песню. И не могла понять, куда же делся "Соловушка" и почему мотив иной.
А две родные души пели и пели. По лицам обеих текли слезы. Вслушиваясь в новые слова, Анна и сама едва сдерживалась. Евдокия Ивановна смотрела на Лизу с такой огромной любовью, что Анна отбросила все сомнения. Эта женщина - ее бабушка! И голоса у них тоже похожи.
Но что же делать? Если сходство заметила Анна, то и другие, увидев их рядом, тоже обратят на это внимание.
Песня оборвалась внезапно. Всплеснув руками, Евдокия Ивановна нарочито обеспокоенным тоном сказала, что у нее коза не доена. Кричит, наверное, в сарае, надрывается.
–Ты, Лиза, школьные какие песни приготовь к субботе. Споешь после молебна. А церковное тебе еще рано,- скороговоркой сказала она и, поклонившись матушке, почти выбежала из дома.
Анна вышла было проводить Лизу, но девочку окликнула Нина Изотовна. Она вышла откуда-то из темноты. Ничего не спросив, увела внучку.
Анна походила немного по двору, подышала перед сном. А когда вернулась в дом, чуть не вскрикнула от неожиданности. В кресле сидела Евдокия Ивановна. В том же наряде, но уже сильно заплаканная.
–А как же ваша коза?- поинтересовалась Анна, интуитивно оттягивая начало, как она понимала, нелегкого для гостьи разговора.
–Стельная наша Машка. Не доим уже,- ответила женщина.- И без паузы перешла к главному:
-Нельзя, матушка, Лизе на клирос. Не смогу я. У меня сердце заходится, когда даже издали вижу ее, мою касатку.
Автор будет признателен за ваши лайки и комментарии.
Подписаться на канал можно здесь
Это и другие произведения на странице автора Татьяна Савина 2