До сих пор не понятно точно, как именно произносится его фамилия – Штрупат или, все-таки, Струпат, под которой он похоронен на Красной площади. Какому еще уроженцу Восточной Пруссии выпадала такая честь!
Если точнее, мальчишка, которого назвали Отто, появился на свет в семье батрака, вкалывавшего на разных хозяев. Место рождения - хутор Куттен округа Гумбиннен. (Сегодня этого населенного пункта не существует, ближайший ориентир – поселок Покровское Гусевского городского округа.) Так что, можно считать, происхождения юный Штрупат (все-таки, будем называть его так) был самого, что ни на есть, пролетарского. Окончательно же свое пребывание в рядах класса-гегемона Отто оформил, когда по достижении положенного возраста поступил на фабрику, где освоил профессию слесаря. Хотя работникам призывных пунктов в 1914 году было абсолютно безразлично, крестьянин, заводчанин или сугубый интеллигент стоит перед ними на медосмотре голышом.
- К строевой службе годен! – пролаял военврач-офицер.
После чего 21-летнего Отто облачили в суконный мундир, вставили в прусские сапоги, нахлобучили на голову пикельхельм, навьючили ранцем из телячьей кожи, вручили винтовку Mauser Gewehr 98 и отправили защищать фатерлянд на Восточный фронт.
О военных подвигах рядового Штрупата ничего не известно, зато в политику он окунулся с головой. Явившись в армию уже будучи социал-демократом, Отто в 1917-м примкнул к т. н. «независимцам» - членам только что образованной Независимой социал-демократической партии Германии ( USPD ). Однако и эти камрады, спустя некоторое время, показались ему недостаточно левыми. То ли дело коммунисты – левее уж, кажется, некуда! И Штрупат в очередной раз сменил партийную принадлежность.
Во вновь наступившей мирной жизни выживать оказалось едва ли не труднее, чем на войне: в Веймарской республике свирепствовала безработица. Так и не сумев трудоустроиться в родном Гумбиннене, Отто, дабы не протянуть ноги с голоду, в конце 1918 года перебрался в Берлин. Но и в столице с работой было туго, так что пришлось отправляться на саксонско-бранденбургскую границу, в городок Лаузиц. А оттуда – еще дальше, в Вельцов, где, наконец, нашлась вакансия шахтера на местном руднике «Клара-1». Положение обязывало, и наш коммунист не только рубил уголек, но и стал активистом горняцкого профсоюза. Именно Штрупат вместе с еще несколькими товарищами создал организацию, которую, не мудрствуя лукаво, так и назвали - «Красная помощь». Ее главной задачей было оказание всемерной поддержки забастовщикам, безработным, а также «подогрев» в тюрьмах арестованных революционеров и забота об остававшихся на воле членах их семей. А когда грянул Капповский путч, Отто пригодились полученные в Deutsches Kaiserliches Heer навыки: вместе с однопартийцами и сочувствующими он мотался по имениям окрестных помещиков, конфискуя припрятанное оружие, в котором остро нуждались рабочие отряды.
Заслуги своего активиста углекопы района Лаузиц оценили по достоинству, выбрав Штрупата своим делегатом Третьего конгресса Коммунистического Интернационала . Из шахтерского поселка Меркур Отто предстоял далекий путь в Москву. Эта поездка представлялась особенно важной еще и потому, что буквально в эти дни один из видных большевиков – Федор Сергеев, больше известный под партийной кличкой «товарищ Артем», приступил к созданию Международного союза горнорабочих.
Дело в том, что шахтеры считались самым передовым и сплоченным отрядом промышленного пролетариата. Именно на них решил сделать ставку Ленин, пытавшийся во что бы то ни стало ограничить все более возраставшее влияние в ВКП (б) «Иудушки Троцкого». Так что, «товарищ Артем» действовал по прямому указанию Владимира Ильича, гораздого на самые изощренные методы внутрипартийной борьбы. Вряд ли германский делегат Коминтерна Штрупат (как и остальные зарубежные делегаты) об этом знал. Но если б даже о чем-то таком и догадывался, все равно наверняка не отказался бы от участия в конгрессе.
Сергеев с присущей ему энергией сколачивал новую организацию, и 24 июля 1921 года собрал около двух десятков представителей делегаций, чтобы отправиться в Тулу на встречу с тамошними шахтерами. А чтобы продемонстрировать (особенно иностранным коммунистам) последние достижения Страны Советов, поездку было решено совершить в аэровагоне, только что построенном инженером Валерианом Абаковским по образцу германского, созданного в 1917 году.
По сути, это была железнодорожная дрезина, только максимально комфортабельная и снабженная мотором с двухлопастным винтом. Гибрид мог разгоняться до 140 км/ч, и в будущем должен был служить руководителям партии и советского правительства для оперативного передвижения по стране.
- Федор Андреевич, ведь это только пробный вариант, - счел нужным предупредить осторожный Абаковский. – Испытания еще не завершены.
- Ерунда! – отмахнулся «товарищ Артем». – Сколько, говоришь, он уже набегал, почти три тыщи верст? Вполне достаточно. Мы в Гражданскую, понимаешь… Короче, грузи делегатов, иностранцев – к окнам, пусть любуются.
До Тулы и впрямь долетели с ветерком. В тот же вечер, закончив все дела, двинулись в обратный путь. Ну, как двинулись… По тогдашним понятиям, можно сказать, полетели, в районе Серпухова достигнув скорости около 85 км/ч. И вдруг аэровагон резко подскочил на рельсах, после чего полетел под откос.
На месте катастрофы погибли шестеро, включая самого Сергеева и конструктора Абаковского, которых только смерть и уберегла от неизбежного сурового суда. Еще один человек скончался чуть позже в больнице. В числе жертв оказались и иностранцы: американец Джон Фриман, британец Джон Уильям Хьюллет, немцы Оскар Гельбрюк и наш герой - Отто Штрупат.
Всех семерых похоронили в братской могиле у Кремлевской стены, где уже успел образоваться главный коммунистический некрополь. После чего приступили к расследованию причин крушения. Создали целых две комиссии – одну под руководством небезызвестного Авеля Енукидзе, другую возглавил сам наркомвнудел Дзержинский. Именно на него ссылается сын «товарища Артема» - Артем Сергеев (которому на момент катастрофы не исполнилось и полугода): мол, «железный Феликс» по секрету сообщил его матери, что на путях кто-то навалил целую кучу булыжников, один из которых и стал камнем преткновения для злополучного аэровагона. В организации теракта подозревали, конечно, Троцкого, но доказать ничего не смогли.
Поэтому официальной причиной произошедшего назвали аховое состояние железных дорог, которые еще не успели окончательно привести в порядок после Гражданской войны. Впрочем, Отто Штрупату и остальным погибшим в результате катастрофы под Серпуховом, от этого было, конечно, не легче.