19 ноября (1 декабря) 1879 года на линии московско-курской железной дороги произошел взрыв, вошедший в историю как «взрыв свитского поезда» - первый в России террористический акт на железной дороге, повлекший крушение поезда. Что же произошло? Начнем издалека для лучшего понимания обстановки.
В 1879 году от народнической организации «Земля и воля» откалывается радикальная «Народная воля». Целью народовольцев становится убийство царя «во что бы то ни стало». Готовились народовольцы весьма основательно: изначально, было подготовлено аж три акции на пути следования царского поезда из Крыма в столицу. Недалеко от Одессы было заложено взрывное устройство железнодорожным сторожем. Один из вождей террористов – Андрей Желябов – под видом купца Черемисова приобрел участок якобы для строительства завода недалеко от горда Александровка (ныне – Запорожье) и заложил бомбу там.
По подложным документам на имя супружеской пары Сухоруковых был куплен дом в Москве на Андроньевской улице, недалеко от Рогожско-Симоновской заставы. Дорога около нерезиновой охранялась куда сильнее, поэтому из купленного дома был сделан подкоп к железнодорожному полотну. От заложенной под полотном мины по трубе шли провода к спрятанной в сарае гальванической батарее. Взрыв было поручено осуществить 19 ноября Софье Перовской и Льву Гартману.
«Террористическая борьба, — констатировал писатель Сергей Степняк-Кравчинский, — обходится так дорого, что нигилисты принуждены бегать высунув язык за каждой сторублевой бумажкой. Поэтому им приходится быть крайне экономными во всех своих предприятиях, хотя бы и насчет собственной безопасности. Вся колоссальная работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к тому же ноябрю, обошлась всего от 30 000 до 40 000 рублей, включая сюда и разъезды. Стараясь сокращать по возможности расходы, террористы часто должны затыкать, так сказать, собственной шкурой трещины и прорехи, являющиеся результатом излишней экономии. Так, в Москве к концу работ не хватило денег, и потому пришлось делать заем под залог того самого дома, из которого рылся подкоп. Но при закладе недвижимости всегда происходит осмотр и оценка закладываемого имущества, причем неизменно присутствуют чины полиции».
Но – не взлетело. Оба императорских поезда — со свитой, шедший первым, и с царской семьей, следовавший за ним, сменили маршрут и вместо обычного пути через Одессу отправились через Александровск, куда они прибыли 18 ноября 1879 года. Однако взрывное устройство Желябова не сработало, и царский поезд продолжил свой путь. Надежда оставалась лишь на московскую группу, и она не подвела. 19 ноября у Рогожско-Симоновой заставы бомба взорвалась именно тогда, когда хотели боевики. Под четвертым вагоном шедшего вторым поезда. Вот только разведка у народовольцев оказалась поставленной плохо, и они не знали, что от Харькова царский поезд пошел впереди свитского (обычно свитский поезд шел впереди царского, опережая его на полчаса из соображений безопасности), так что вместо вагона Александра II был взорван вагон, служивший хранилищем фруктов. Жертв не было, даже несмотря на то, что один вагон опрокинулся, два развернулись поперек, а остальные сошли с рельсов. Также сильно пострадал пустовавший вагон-ресторан. Сила взрыва была огромной – по словам очевидца от двух вагонов остался «мармелад какой-то».
Есть информация что порядок следования поездов был изменен из-за неисправности локомотива свитского поезда. Но, кто знает, может, царская охранка уже давно все знала и решила всех переиграть.
«Не будем говорить о потрясающем характере этого известия; оно успело облететь всю Москву еще ранее напечатанного. Из всех уст слышится одно предположение, нет, более – одна уверенность: не руками москвича, а пришлыми темными силами устроено это злодейство. Велико нетерпение знать подробности, велик ужас и велика радость; но не менее велико и недоразумение» - первая официальная позиция сразу после взрыва, озвученная в «Московских ведомостях».
Журнал «Всемирная иллюстрация» описывает происшествие так: «В ожидании прибытия в Москву императорского поезда, по обеим сторонам линии курской дороги были расставлены городовые, на 25 шагов один от другого, в шахматном порядке. … Городовые были расположены по откосам железнодорожной насыпи. Когда царский поезд проследовал благополучно, а затем почти через полчаса прошел и свитский поезд, пристав Рогожской части стал созывать своих городовых, чтобы направиться с ними к Москве. Лефортовская же часть, расположенная ближе к Москве, по линии Андроновки, составляющей предместье города, в это мгновение встречала свитский поезд. Вдруг, напротив дома, стоявшего на пересечении Андроньевской улицы с линией дороги, последовал глухой взрыв. Один из вагонов поезда опрокинулся, два стали поперек пути, прочие остановились. Стоявший на откосе железнодорожной линии городовой получил сильный удар в грудь осколком мерзлой земли и, отброшенный в сторону, упал, потеряв сознание.
В первое мгновение после несчастия никому и в голову не пришло, что причина крушения поезда – взрыв мины. Думали, что под поездом произошел провал, и глухой звук, сопровождавший взрыв, сочли последствием столкновения вагонов; поэтому полиции велено было лишь отцепить вагоны с багажом для охраны ценного имущества, и только спустя некоторое время, когда ошеломляющее впечатление неожиданного несчастия успело улечься, городовые, по распоряжению местного пристава, оцепили соседние с местом катастрофы дома.»
Даже не смотря на фору, любезно предоставленную боевикам народовольцев полиции – а обыск начался только в 7 утра на следующий день – они не удосужились замести за собой следы. В доме на Андроньевской улице все осталось также, как и перед взрывом – даже окно, из которого наблюдали за приближением поезда, не закрыто. В сарае нашли гальваническую батарею и трубу с проводами, ведущую к железнодорожной насыпи.
«В течении 20 ноября, над исправлением повреждения пути работало 400 рабочих, и к 4 часам вечера движение по линии вполне было восстановлено».
Как только по Москве разнеслась весть о покушении на императора, множество народа съехалось и сбежалось к месту взрыва. Толпа озлобленно поглядывала на «разбойничий» дом, однако разнести его не дали. 21 ноября толпа собралась еще больше. Дом пришлось оцепить. По оценкам полицейских собралось не менее 4 тысяч человек.
«Вдруг кто-то в толпе крикнул: «братцы, на ура!» «Ура» было подхвачено толпой, и она бросилась на ненавистный дом. В несколько секунд в доме все окна был перебиты, мебель изломана в мелкие куски».
Порядок был восстановлен с прибытием местного пристава с «мушкетерской командой». Он смог объяснить народу, что в доме все описано «судебною властию». Толпа оставила дом в покое, с сожалением, что нельзя его сравнять с землей.
Лев Гартман был арестован во Франции в 1880 году, впоследствии освобожден и осел в США. Софья Перовская была арестована и казнена в 1881 году.
Автор Александр Горячев