Шаман или история одного алабая
Часть 3. Глава 14
Братья сидели напротив и не могли оторвать глаз друг от друга.
— Ты что, совсем ничего не помнишь? — снова спросил Вадим.
Виктор вздохнул:
— Нет, последнее, что помню, так это как очнулся в больнице. Мне сказали, что меня нашли в канаве, сильно избитого в этой самой куртке. Когда пришёл в себя, даже имени своего не знал, — Виктор горько усмехнулся. — Иваном это уже меня Нина Петровна нарекла и к себе забрала. По правилам меня должны были пожизненно в интернат отправить. Ведь не искал меня никто... — взглянул он на брата.
Вадим взгляда не отвёл:
— Мы же тебя похоронили на Троекуровском кладбище, рядом с отцом. Гроб у тебя из красного дерева и памятник гранитный уже поставили.
Виктор откинулся на спинку стула:
— Как это похоронили? Не понял...
Вадим вздохнул:
— В тот день ты выехал из райцентра на своём крузаке, но до дома не доехал. А на следующий день нашли в овраге твою обгорелую машину со сгоревшим телом внутри. Мне позвонили, и я ездил на опознание, так как Наташа в больнице тогда лежала. То, что мне показали опознать было невозможно, но по росту и костяку похож на тебя. Делать какую-то экспертизу никому и в голову не пришло, ведь машина была точно твоя, там по винам всё быстро определилось. Так что никому даже в голову не пришло, что это не ты. — Вадим сокрушённо покачал головой. — Интересно, а кого же мы похоронили?
— То есть получается, что в машине сгорел не я, а кто-то другой? А меня вытащили из машины, избили и сбросили в канаву?
— Получается так, — кивнул Вадим. — Интересно, как же этот «кто-то» оказался в твоей машине? Семён говорил, что от него ты выехал один, вместе с Шаманом и нигде задерживаться не собирался.
— Кто такой Семён и что за Шаман? — спросил Виктор.
Вадим покачал головой:
— Да, брат, дело плохо. Семён — твой друг, а Шамана ты сейчас увидишь, собака это твоя. Это он почуял твой запах на этой куртке. Как он будет рад! Ты и его не помнишь?
— Нет. — сжал виски Виктор.
— А ведь именно из-за него ты и попал в эту передрягу.
— Из-за него?
— Ну да, но это длинная история, позже расскажу. Сейчас надо подумать, как новость о твоём воскрешении маман преподнести, и, главное, Наташе.
Виктор удивлённо поднял брови.
Вадим усмехнулся:
— Маман — это маман, а Наташа — твоя обожаемая жена, которая чуть сама не умерла, когда тебя похоронили. Мы боялись, что она совсем в уме повредится. Её спас твой ребёнок, которого она должна вот-вот родить. Беременность у неё была очень тяжёлая.
— А где они? Тоже где-то здесь?
— Нет, они в Москве.
— В Москве? — удивился Виктор.
Вадим усмехнулся:
— Да, брат, всё, как в первый раз. Давай сначала: тебя зовут Виктор Сергеевич Самойлов, ты родился и всю жизнь прожил в Москве. Ты крутой инженер и занимаешься проектированием и строительством агрокомплексов. У тебя есть жена Наташа, которая скоро родит тебе сына, буквально на днях и приёмная дочь Леся. Также у тебя есть родной брат — это я, Вадим, и мать Екатерина Андреевна Самойлова. И ещё друзья и враги.
— Инженер, значит? — усмехнулся Виктор.
— Ну да, притом очень хороший, — похлопал его по плечу Вадим. — Надо, брат, ехать в Москву, к жене и сыну. Всё остальное потом.
— Да наверное, — согласился Виктор.
В дверь на цыпочках просочились баба Света и Нина Петровна. Шмыгая носами, они бочком зашли на кухню и присели рядом с братьями. У обеих глаза были заплаканы.
— И что теперь? — решилась спросить баба Света.
— Надо в Москву ему ехать, к жене и сыну, да и мать там, — сказал Вадим. — Опять же раз ты восстал из мёртвых, — обернулся он к брату, — надо и официально всё это оформлять. Восстанавливать, так сказать, тебя в правах и обязанностях.
— Ну да, — согласно закивали сёстры.
— Но одного Виктора отпускать пока нельзя, — продолжил Вадим, — он же никого не помнит, буду, наверное, просить отпуск недели на две и поедем.
Нина Петровна тяжело вздохнула, её глаза наполнились слезами. Виктор обнял её за плечи:
— Нина Петровна, не расстраивайтесь, мы будем часто видеться, обещаю. Я вам очень благодарен за вашу доброту, если бы не вы, и не знаю, чтобы со мной было.
Старушка, пряча слёзы, уткнулась ему в плечо:
— Ванюша...
Баба Света смахнула набежавшую слезу.
— Эй, дома кто есть! — послышался со двора ворчливый голос деда Степана. — Давай, Светка, работников встречай!
— Ох, — подскочила баба Света. — Чего сейчас будет!
Она поспешила во двор.
Вадим встал:
— Ну, пошли, Шаман ждёт.
Виктор поднялся и вышел вслед за ним во двор. У ворот стояла большая белая собака, с массивными лапами и крупной головой. Увидев Виктора, пёс замер, видимо, не веря собственным глазам. Затем, опомнившись, он во всю прыть бросился к Виктору.
У того от вида огромной собаки, несущейся к нему со всех ног, сердце ушло в пятки.
Пёс, радостно поскуливая, бросился к нему и, поставив с разбега лапы на плечи, сбил того с ног.
Виктор упал, Шаман, повизгивая и взлаивая от радости, вился вокруг него вьюном. Когда Виктор сел, собака прижалась к нему мордой и замерла. Тот, не открывая глаз, несмело поднял руки и погладил шелковистую шерсть. Что-то вдруг внутри у него щёлкнуло, и он увидел перед своими закрытыми глазами белого, пушистого щенка, бегущему к нему по зелёному лугу. И тут он вспомнил...
— Шаман, — прошептал он и крепко прижал к себе пса.
Тот, отстранившись на секунду, заглянул в его глаза. Виктор встретил взгляд собаки и мир вокруг как будто исчез.
— Шаманушка, родной! — прижал он его голову к себе.
Баба Света с сестрой уже не скрывали слёз, Вадим, всхлипнув, отвернулся, и лишь дед Степан, раскрыв рот, в полном недоумении наблюдал за этой сценой.
Шаман, не в силах сдерживать радость, оторвался от Виктора и кинулся вскачь. Отбежав на несколько метров, он снова вернулся к Виктору, затем опять полетел, подскакивая, по двору. Снова и снова он отбегал и возвращался. Глаза его блестели, хвост вертелся пропеллером, Шаман взлаивал и поскуливал, не в силах сдержать рвущихся наружу чувств. Таким счастливым его ещё никто не видел.
Удивлённая Муська, нервно поддёргивая хвостом, сидела на заборе и скептически наблюдала за этими невразумительными скачками. Ей были непонятны чувства собаки. Затем презрительно фыркнув, не в силах больше наблюдать за подобным самоунижением, она спрыгнула на улицу и горделиво скрылась в ближайших кустах.
Продолжение следует
