В «нулевых» годах я в Министерстве Образования на Чистых Прудах в магазинчике я увидел журнал «Педология». «О! – сказал я себе. - Всплыли, голубчики!» Интересно то, что журнал возглавляет бывший заместитель министра образования Асмолов.
В чем ирония ситуации?
В двадцатых и в начале тридцатых годов было массовое засилие разнообразных «революционных» концепций. В исторической науке царила школа Покровского, которая начинала историю России с 1917 года. Вернее, истории России не было, была история СССР, история России была внеисторическим мраком. В лингвистике – яфетическая теория Марра. В педагогике – педология.
Сталин все эти «революционности» свел на нет. Если первые понятно почему, то почему жертвой оказалась педология? Казалось бы, дело благое – изучать ребенка (по определению). Но, как зачастую бывает, всё то, что ярко блестит и привлекательно зазывает, оказывается на поверку яблоком с червоточиной.
В чём тут дело?
Чтобы понять трюк педологии, нужно задать простой вопрос: зачем изучать ребенка ?
- Как? – воскликните вы. – Это же очевидно! Чтобы …
- Ну, что? Зачем?
- Чтобы знать.
- Зачем?
И вот тут приходит тупик. Знать-то знать, но зачем знать? Феномен изучения ребенка заключается не в том, чтобы его знать и чтобы уважать, а знать, чтобы грамотно преодолевать его ограничения – то есть именно не уважать то, что есть.
О чём идёт речь? Если вы узнанное будете применять, чтобы сделать выводы по качеству человека, возникнет трагическая проблема. Если вы изучили ребенка и он показал низкие данные, вывод из этого такой: ребенок не способный. Причем, обратите внимание, – делаются обобщения! Если неспособен, то во всем. Все эти абстрактные коэффициенты (интеллекта IQ) – ложь. У меня в посёлке были ученики, которые ничего не понимали в литературе, но зато могли с закрытыми глазами разобрать и собрать мотоцикл и работать на тракторе «Беларусь». Кто будет проводить тестирование по последнему параметру?
Итак, изучение ребёнка – для чего? Какие выводы нужно сделать?
1. Если ребенок не способен – в него нет смысла вкладывать деньги, он обречён. То есть ставится штамп. Клеймо.
Но отсюда следует вывод: Если ребенок не способен, он уже никогда не состоится как Личность! Он искусственно останавливается в развитии. А это - неестественный отбор !
Отбор должен быть – но естественный. Это когда есть равноправный старт и условия для борьбы дают проявиться человеку. Нужно дать проявиться неравенству в усилиях, в мастерстве, а затем и в профессиональных результатах.
Есть множество фактов, когда, казалось бы, совершенно неспособный ребенок в изменившихся условиях давал феноменальные результаты в тех сферах, где его никто не тестировал. Классикой примера является слабая успеваемость Пушкина, Чкалова в школе. И что?
Сортировка по способностям - кого учить, кого не учить – изначально лишает человека выбора и перспективы естественного роста (в борьбе при равноправных условиях). Иначе, наступает эпоха мичуринизация детей: к способному прививается ещё более способное, а неспособное – отбрасывается.
Но можно ли на старте определить, кто добежит первым? Ведь сколько было историй, когда совершенно неспособный ребенок при наличии нетестируемой воли достигал невероятных результатов, а способные вундеркинды деградировали, не дав никакого плода. Ведь результат - это всегда волевое усилие, это всегда плод натиска. А если у человека уже все есть и это признано, зачем ему «дёргаться»?
По классификации педологов, я был бы в школе протестирован идиотом и совершенно неуправляемым персонажем. Неудовлетворительное поведение везде – и в классе и на переменах. С физики меня выгоняли с первых минут, с английского - с двадцатых за регулярное хулиганство. Я сидел на «камчатке» и творчески маялся. Самое яркое воспоминание от школы – несусь на перемене сквозь толпу школьников, сминая все на пути. Второе – я стою на педсовете и кривляюсь перед авторитетным собранием, где мне выносят вердикты о неудовлетворительном всём: и учебе, и поведении. Если бы на этих педсоветах кто-нибудь сказал, что через семь лет этот молодой человек закончит с красным дипломом и самыми лестными оценками педагогический вуз в Ленинграде, станет школьным учителем, его забросали бы тухлыми яйцами. А если еще через десять узнают, что он стал теоретиком педагогики, то совсем было бы нехорошо.
Ни тестов, ни опросов я выполнять не умел. Наступала полная заторможенность сознания. И отсюда море комплексов, потому что школа была от Ракетного Центра и напичкана математиками, физиками и химиками, где у меня всё было слабо. Педологи меня отсеяли бы в первую очередь.
Да, человек имеет различия и разные уровни качества. Но это определяет не педолог, а сам человек показывает в процессе самореализации , то есть в процессе своей работы в Системе. И фактом характеристики может выступить только результат. Ведь все меняется, и поэтому выносить «приговор» человеку по характеристике момента развития – грешно.
Правильно Сталин прикрыл педологов и заменил педологию педагогикой. Казалось бы, какая разница? А разница была (и есть) огромная. То есть без всяких тестов – учить всех , чтобы создать равный старт. А далее уже судить по результатам промежуточного финиша. Сталин кое-что понимал в кадровой работе.
Возвращение педологии – акт безусловной деградации и, я бы сказал, «хитризации» педагогической теории. Устанавливается «научно обоснованное» изначальное (это принципиально) неравенство людей, что влечет расслоение общества, поскольку «способным» окажется тот, за чей рост смогут заплатить. Когда же пойдет разговор о соотнесении неравенства и нерентабельности – то вопрос о ликвидации Нации будет решен. Богатые бездари будут глумиться над «неспособными» людишками, помыкая их бедностью. Бедные будут ненавидеть богатых, точа свои вилы. Раскол нации неминуем.
Этого нельзя допустить.
Автор материала Сергей Магнитов