Добравшись, через несколько дней, до своего лагеря, под Константинополем Маслама долго не мог прийти в себя. Каждую ночь, когда он закр ывал глаза, перед ним вновь и вновь возвращались свежие воспоминания. Как бывалый воин он, конечно, и раньше бывал в перипетиях, но в этот раз все было слишком,,, внезапная, яростная атака, конницы Зермона, а он был уверен, что на лагрь напал именно он, раздавившая его отряд, гибель на его глазах его лучших бойцов, бегство от преследования, и чудо спасения. В голове сарацина, то и дело промелькали различные способы пыток, которым он бы хотел подвергнуть Зермона, но будучи опытным командиром и мудрым человеком, Маслама осознавал, что месть, в случае, последняя забота. Важнее было понять, почему Зермон переметнулся и что из этого следует. Ведь ромеев Зермон ненавидит и у него нет причин идти на союз с ним. Что-то и кто-то на него повлиял? Но что и кто? А не стоит ли за этим Тервел, от которого он так и не получил ответа на свое письмо. Маслама мыслено ставил себя на месте болгарского владетеля. Пойти на союз с намертво осажденными ромеями, которых в четыре с лишним раза меньше, чем осаждающих? Тем более, что ромеи - враги болгар. Да, конечно, Маслама знал, что Тервел помог свергнутому Юстиниану II, вернуться на престол, но в Константинополе с тех пор сменилось несколько Василевсов и с ними, у болгарского кана, отношения не очень ладились. Или, все-таки, он осознал, что взятие Константинополя лишь промежуточная цель. Даже если так, все равно. На что бы он мог надеяться, при существующем соотношении сил? У Льва Исавра, в городе максимум 30 000 воинов. И они полностью заблокированы за стенами. При самом лучшем раскладе, ромеи могут выводить на вылазки одновременно по тысяче или чуть больше. Более крупные силы не успеют достаточно быстро оформить строй и будут нами перебиты в процессе развертывания. Сколько может привести Тервел? Даже оголив свои северные и западные границы, тысяч 25 - 30. Не более. А оголить их он не может. С аварами, кое-как он может и договориться, но с хазарами - никогда. Смертные враги. Значит не более 15 000 - 20 000. Или он не знает сколько нас? Вряд ли. Тогда, что? Двадцать тысяч против ста, которых я могу против него прямо сейчас выставить? Нет, что-то тут не так. Зачем ему губить свое войско? Маслама, в который раз не находя ответ на мучающие его вопросы, наконец заснул. Но спать ему пришлось недолго. Перед самым рассветом, одновременно в нескольких местах огромного лагеря, перебив дремавшую стражу, внезапно ворвалось несколько небольших отрядов легкой конницы. Они подожгли шатры, изрубили по несколько десятков ошарашенных, сонных сарацинов и потом, так-же молниеносно ушли, уводя с собой по дюжине лошадей. Маслама приказал усилить стражу и пригорзил отрубить голову каждому задремавшему на посту и его непосредственному командиру, но через три дня, нападение повторилось. На этот раз оно было гораздо более серьезным. Около полуночи, несколько сотен, тяжело-вооруженных всадников, закованных в стальные латы, смяв охранение, ворвались в лагерь, в его самой южной части, у морского берега. Безшумно и незаметно приблизиться к сарацинскому стану нападающим позволили обернутые несколькими слоями ткани копыта лошадей и безлунная ночь. Пробив себе дорогу к пристани, они подожгли пришвартованные судна и сами причалы. От выпущенных горящих стрел, загорелись и корабли стоявшие на якоре вблизи берега. Потом всадники быстро ушли, не потеряв ни единого воина, а раздуваемое ветром пламя, быстро сделало свое дело.
Когда взошло солнце, из воды торчали лишь дъмящиеся остовы причалов. Прибой медленно выносил на берег остатки сгоревших кораблей. Маслама был вне себя от ярости. На сожженых судах, кроме провизии, была и почти четверть осадной техники, для штурма стен. Остальная была на подходе в море, но ее теперь было негде разгружать. Причалы надо было строить заново в срочном порядке и для этого был нужен лес. Все немногие деревья, вблизи Константинополя, сарацины уже вырубили для строительства сгоревших причалов. Более сотни тяжелых телег и полторы тысячи хорошо вооруженных, опытных солдат, направили на северо-запад к верхнему течению реки Ергинес*.
Набеги на лагерь продолжались, в разных местах, в разное время, различными силами. Ромеи тоже начали тревожить сарацинов вылазками. Чтоб прикрыть тыл от болгар, Маслама приказал построить второй защитный вал и под страхом казни, запретил своим воинам, выходить за него. Провизии, для огромной сарацинской армии, осадившей Константинополь, с кораблей, которые приплывали из халифата, приходилось разгружать, при помощи лодок. Осаждающие, превратились в осажденных.
* Ергинес – древнее название р. Ергине. Приток Марицы в европейской части Турции.