Чем дальше от нас отстоят исторические события, тем больше в них упрятано самых причудливых мифов. Реальные события всегда тесно переплетены с фантазиями и легендами, а их, в свою очередь, окутывает туманная завеса домыслов. И, понятно, что в тумане всё особенно неоднозначно.
Вообще, стоит задать вопрос о героях-любовниках, и в ответ, скорее всего, вам будут названы двое - испанец дон Жуан и итальянец Джакомо Казанова.
Оба персонажа с биографиями, где есть место самому невероятному и удивительному. Но если Казанова оставил после себя книги, можно рассмотреть его почерк (имеется автограф), и есть его портрет (написанный братом).
Дон Жуан в этом смысле - маска.
Первым, кто вывел привычный нам образ Жуана, был монах Тирсо де Молина. Литератор написал пьесу «Севильский распутник и каменный гость», где свёл вместе две легенды. Одна, это фантазии на тему ожившей статуи, и другая, где жил-да-был блистательный балагур обольститель женщин. Великое вхождение в литературу случилось что-то около 1630 года.
Затем этот сюжет потряс воображение Мольера и Байрона. Гений А.С. Пушкин не прошёл мимо и одарил его своим вниманием. В XVIII столетии фантастическая история попала на сцены оперных и драматических театров, а в XX – на киноэкраны. Таким образом известный каждому дон Жуан обрёл плоть и даже стал нарицательным персонажем.
Однако, в легенду попала лишь тень подлинного героя. Но кто же тень отбросил?
Народная молва в своём фольклоре сохранила странного весельчака, которому очень нравилась вольная, ничем не обремененная жизнь. Он, что называется, был болтун и хохотун. Женское естество влеклось к нему, но отвечал ли он им в полной мере и в том смысле, который обычно в это вкладывают? В основном байки рассказывают о том, как прыткий дон мастерски морочил головы. Он пел усладные песни, обольщал разговорами и очаровывал. Но как только дама готова была пасть в объятия, как к ней терялся всякий интерес. И пылкая страсть фонтанировала уже по другому адресу.
Ровно тем же промышлял и итальянский сердцеед Казанова. То, что описано в его самой популярной книге "Мемуары моей жизни", скорее похоже на женский любовный роман, чем на похождения самца-брутала. И, кстати, многие исследователи обращают внимание, что там старательно пропускаются подробности в описании некоторых сцен.
На что ещё обращают внимание, так это на то, что биография Казановы очень напоминает описание жизни некоторых известных авантюристок той эпохи. Когда свободолюбивый дух толкал какую-нибудь девицу на самые головокружительные приключения.
В те времена барышни переодевались в мужские костюмы и этого было достаточно для смены пола и образа жизни. Они получали право жить по своему усмотрению, выбирать интересную профессию и удовлетворять своё любопытство в тех областях, которые были, увы, закрыты для женщин.
Что же касается любовных приключений, то здесь психология иногда бывает не менее интересна, чем телесные радости. К примеру философ Сёрен Кьеркегор («Или-или») размышляя над музыкальными образами Моцарта написал:
"Его чувственное желание бесформенно, он не способен стремиться к чему-то конкретному, влюбленный во всех окружающих его женщин без исключения, отчего и попадает в разные переделки. Желание героя осознанно только в той мере, в какой он видит мир наполненным чем-то для него привлекательным, и это привлекательное находит своё воплощение в волнующих душу особах женского пола.
Но не они сами по себе влекут его, а женское начало как таковое. И даже не женское начало, его влечет к себе начало вообще. Неясное сущее находит своё воплощение в женственности, во всей непосредственности восприятия..."
Кем были наши герои, мы наверное никогда достоверно не узнаем. Но быть могло всякое...
