Я слился с людским потоком, и все же бреду напролом, толкая плечами прохожих. Вглядываюсь в пустые взгляды на лицах навстречу идущих, пустые как отражение моей души. И никому я не нужен, пожалуй даже самому себе, холод промозглых улиц, все говорит, что ее больше нет.
Мы дружили с ней еще со школы. Она маленькая худенькая, короткие темные волосы, и глазища в пол лица как у героев аниме, которых она так любила рисовать. Мои родители не слишком то одобряли мой выбор, коротко сказав, что нужно стать настоящим мужчиной, закончить институт и иметь возможность самому содержать семью. В принципе, я с ними был согласен, и в институт поступил без проблем, а с Верой наши отношения перешли на другой уровень, и мы решили, что обязательно поженимся. Все было разрушено в один миг, она стояла на автобусной остановке, когда взбесившийся кроссовер, сметая все на своем пути, на бешенной скорости влетел в эту остановку, подмяв под себя ожидавших. У Веры не было ни единого шанса к спасению, свидетели говорили, что все произошло в считанные секунды. Он появился из ни от куда, вынырнул на тротуар из пробки, видимо не справился с управлением. Поднялась суматоха, но водитель не вышел из машины, а лишь поглубже натянул капюшон. кроме него в салоне еще были два парня и девица, но никто из них не вышел, посмотреть, что произошло. Вывод напрашивался сам собой, что компания находилась под градусом, но только не для следствия. Все шло к тому, что никто из виновных в той трагедии не понесет наказания.
И вот я иду по промозглой улице, а в голове вертится: "да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире...". И еще противный смешок. И я понимаю, что я должен восстановить справедливость, много раз я прокручивал в голове картинки, как я убиваю подонка, как он валяется у меня в ногах прося пощады, но я без жалости вершу свой суд. Пожалуй только эти мысли и держали меня в этом мире. Теперь вечера я проводил у его дома, ища встречи с ним, но никак не удавалось встретиться с ним один на один, удобного момента пришлось ждать долго, но я был терпелив и упрям.
Было уже поздно, когда он припарковав свою тачку, нетвердой походкой направился к подъезду.
- Стой, поговорить нужно - я вышел из темноты.
- Чаво, - оглянулся он и оскалился, - чаво тебе?
Я забыл все, что я хотел сказать ему, меня трясло мелкой дрожью, пот лился с меня водопадом, до боли в ладони я сжимал рукоять ножа, но стоял не в силах пошевелиться. Нет это был не страх, и по комплекции мы были примерно равны, но я не мог, не мог нанести удар.
- Сигарету, что ли? Так я не курю, - и презрительно лыбясь, сплюнул окурок к моим ногам, развернулся и ушел...
А я так и стоял, не шелохнувшись, глядя ему в спину, слезы текли по моим щекам: "Не смог..." Сам себе противен, если честно, я не то чтобы инфантил, но никогда и не дрался так чтобы насмерть, чтобы в кровь, не было у меня таких ситуаций и сейчас не смог.
Я бросил в институт, сам без повестки пришел в военкомат и попросился в армию. Мать моя рыдала, когда узнала, но я ни разу не пожалел о своем выборе, хотя тупо сказать, что в армии было тяжело это просто ни о чем, и я стал другим. Перед дембелем я попросил у батюшки благословения, в этот раз он меня не просто благословил, а решил сказать напутственное слово: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь". Я тогда кротко кивнул головой, но остался со своими мыслями.
На гражданке, я неплохо устроился, дела шли в гору, а с виновником аварии мы встретились через год, он как всегда нетрезв.
- Переговорим, - кивком головы пригласил его к разговору, и он безропотно подчинился, я впихнул его в его же машину, и вывез за город.
Сейчас не я строил из себя героя боевика, борца за справедливость, я чувствовал себя таким. Вытащил его из машины.
- Узнал? - я показал ему фото Веры.
Он как то охнул и попятился от меня, выпучив глаза, оступился и растянулся в полный рост. Жадно хватал воздух, дрыгал ногами, он был жалок, а я спокоен, я даже не делал попыток достать из кармана нож, состояние какой-то оглушенной пустоты, мне просто не хотелось мараться об него, и в общем то, было достаточно видеть его ничтожным. И я ушел. Когда через год, я узнал о его нелепой гибели, я воспринял новость как то ровно, без эмоций, кстати, и других из той компании, бывших в момент аварии в машине, тоже в жизнь складывается не радужно.