Спору нет, драма Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» / Citizen Kane – шедевр на всё времена. Вот только, посмотрев его лет 15 назад, желание пересматривать её я не испытывал. Всё же десятилетия взяли своё, и теперь великое кино о великом капиталисте выглядит сильно устаревшим. Объясню, почему.
Устаревший «шедевр на все времена»
Да, «Гражданин Кейн» считается лучшим фильмом Орсона Уэллса и одной из лучших драм, когда-либо снятых в мировом кино. Да, он заслужено входит во все киноэнциклопедии, становится учебным пособием во всех киношколах, со временем выхода на экраны не покидает списков лучших фильмов всех времён и народов.
И, тем не менее, сейчас «Гражданина Кэйна» смотреть довольно непросто. Прежде всего, перестали считываться намёки на прототипы его персонажей. Ну, кто сейчас помнит американского медиамагната Уильяма Хёрста, с которого Уэллс срисовывал заглавного героя? Кто узнает в репликах Кейна прямые цитаты из речей Хёрста, перенесённые в сценарий дословно? С Хёрстом произошло то же, что с Кейном – он вылетел в трубу дымохода и был развеян в бурях истории.
Сколь трудно теперь считываются в фильме реально существовавшие люди, столь же тяжело воспринимаются сами реалии той, старой Америки. Как может нынешний блогер-миллионник понять восторг гражданина Кейна от того, что его газета разошлась 100-тысячным тиражом? У самого-то блогера аудитория гораздо шире и географически, и «по головам». При этом никаких многомиллионных вливаний, никаких подкупов для достижения такого охвата уже не нужны – достаточно выйти в Интернет и жахнуть поэффектней «правдой-маткой» (или просто какой-нибудь хайповой глупостью).
То, что раньше в «Гражданине Кейне» было новаторством - в повествовании, в манере съёмки или в монтаже - теперь уже общее место. Нижнее ракурсы, так чтобы в кадре был виден потолок, - самое обычное дело. Постоянные флешбэки – расхожий приём (и часто являющийся признаком бездарной драматургии).
По-настоящему живо, смело, увлекательно смотрятся в фильме Орсона Уэллса всего несколько сцен. Это самое начало и финал. Это сцены, где гражданин Кейн устраивает банкет в честь развития своей газеты. Это сцена из детства героя (ключевая для всего фильма). До сих пор восторг вызывает то, как талантливо играет Орсон Уэллс своего персонажа в разных возрастах – молодым, зрелым и дряхлым стариком. Очень убедительно! И дело не в возрастном гриме – перед некоторыми другими актёрами стояла та же задача, – изображать человека в разные периоды жизни, – но справились они с ней заметно хуже, хоть морщины им рисовали те же гримёры.
Ошибка сценария или условность?
Со временем став старомодным и громоздким «Гражданин Кейн» продолжает оставаться значительной вехой кинематографа. Тем удивительней было при повторном просмотре обнаружить в нём достаточно значительную ошибку, ляп. Пересматривать фильм я взялся перед просмотром «Манка» Дэвида Финчера. Две ленты тесно связаны, Финчер замахнулся рассказать историю создания «Гражданина Кейна», при этом повторяя его стилистику. Мне не хотелось упускать какие-то детали в новом фильме, поэтому я и засел ещё раз посмотреть фильм старый, и смотрел его очень внимательно. А, иначе, возможно не заметил бы большой ошибки в этом шедевре, как не заметил её при первом просмотре.
Если помните, «Гражданин Кейн» начинается с того, что в своём огромном особняке, в настоящем дворце испускает последний дух влиятельнейший медиамагнат и политик Чарльз Фостер Кейн. Свои финальные минуты он встречает в большой и пустой комнате, когда рядом с ним нет ни души. Вместе со вздохом он произносит слово «rosebud» («розовый бутон»). Рука могущественного при жизни человека обессиленно падает, из неё выскальзывает стеклянный шар с игрушечным домиком и искусственным снегом внутри. Шар разбивается и на звон рассыпающихся осколков в комнату заходит медсестра.
Журналисты, готовящие для кинохроники сюжет о покойном, понимают, что им чего-то не хватает для ролика. Самого хваткого репортёра направляют выяснить, что же означает предсмертное слово Кейна. И весь фильм строится на его встречах со знакомыми Кейна, которые рассказывают репортёру об этапах жизни магната.
Так вот, сюжет вообще не должен был развиваться! Его исходная не работает! Потому что некому было услышать последние слова Кейна. В последние мгновенья жизни он в комнате совершенно один. Это подчёркивается операторски, это важно для замысла фильма об одиночестве самого богатого человека в мире. Своё «rosebud» Кейн произносит в пустоту, и делает это слишком тихо, чтобы могла услышать из-за массивной двери медсестра. Она заходит на звук разбитого стеклянного шара, а не на голос Кейна!
Так, как же репортёры могли пронюхать, что именно сказал Чарльз Кейн перед тем, как уйти из жизни? Я гадал об этом на протяжении всего почти двухчасового фильма. И в конце, казалось бы, ответ был дан. В последних минутах ленты есть сцена, где главный герой ещё раз произносит это слово: «rosebud». В этот момент он в окружении подчинённых и слуг, которые сказанное им прекрасно слышат. И даже стеклянный шар в ту секунду в его руке. Но может ли эта сцена объяснить, как люди узнали, что сказал Кейн в последний миг? Если подумать – нет.
В многолюдной сцене, где звучит «розовый бутон», почувствовавший недомогание Кейн кладёт стеклянный шар в карман и бредёт по своему огромному дому. Финал же свой он встретит в пижаме, в спальне, с сиделкой у входа. То есть, понятно – спустя довольно долгий промежуток времени, за который сказано Кейном могло быть сколь угодно много других слов. Более того, в разговоре с репортёром слуга Кейна показывает, что хозяин дворца практически одновременно сказал «розовый бутон» и разбил шар. Показывает с такой уверенностью, словно был в этот момент с ним в комнате.
Неужели гений режиссуры Орсон Уэллс не заметил вопиющего ляпа? Или осознанно пошёл на такую условность, граничащую с ошибкой?
