— А ну отставить, солдат, ты чего сюда, на экскурсию пришел? А ну схватил вон тот пенёк и потащил к КамАЗу, — закричал на зазевавшегося паренька какой-нибудь сержант или прапорщик.
Здравствуйте, с вами канал "О прошлом и настоящем". Меня зовут Евгений. Думаю, многие топтавшие в свое время кирзовые сапоги, не раз попадали на разгрузку угля или заготовку дров. Занятие это физически тяжелое, расскажу о нем чуть подробнее.
Тащи пенёк, служивый
Эх, ты великий русский лес! Могучие полувековые березы, ели, тополя, ясень, дуб. Хорошо прогуляться меж ними, подышать густым смоляным воздухом, послушать птичек...
— А ну отставить, солдат, ты чего сюда, на экскурсию пришел? А ну схватил вон тот пенёки потащил к КамАЗу, — закричал на зазевавшегося паренька какой-нибудь сержант или прапорщик.
— Да, не получилось насладиться природой. Попробуем поднять. Уууп, ох ты, тяжелый, зaрррaзa. Ну не могли побольше кусков напилить. В нем же килограммов 40 будет. Ладно, авось дотащу, — подумает вчерашний студент и тут же провалится в снег по самые по пояс. Ну, выронил злосчастный пенёк.
— Да, это тебе не кур на трахторе давить, — съюморит какой-нибудь солдат старшего призыва, проходивший мимо со среднего размера поленом.
Ладно, надо вставать и выбираться из снега. А пенек в него провалился, нужно вытаскивать. Рукавицы, еще недавно бывшие сухими, промокают от набившегося в них снега. Руки начинают мерзнуть, вновь нужно отодрать от земной поверхности эту чушку. Наконец, это с превеликим упорством удается. А вот он и бортовой КамАЗ. И идти-то от поляны до него метров 30, но как же сложно по снегу.
Вот и дотащил. Осталось самое простое — перекинуть бревно через борт. Но рядом с машиной ноги вновь предательски проваливаются в снег. Поднять и забросить такую охaину на высоту выше своей головы практически невозможно. Хорошо, что ты не один такой страдалец. На помощь приходят ребята. Пенёк подают вверх вдвоем, на борту еще один принимает "подарок". Взаимовыручка — первое дело в таких случаях.
Назад идешь с колотящимся сердцем и промокшим от пота нательным бельем. На поляне ждут не меньшего размера дровишки, хорошо хоть догадались спустя время самые большие таскать вдвоем. Кажется, что все не так уж и плохо. Через час-полтора отделение загрузило машину по борта. Теперь можно запрыгнуть прямо на них и весело, глядя с высоты, ехать в часть. Разгружать дрова в разы легче.
В котельной сегодня и завтра ребят ждет работа. Все это сырое и тяжеленное "богатство" надо распилить и поколоть. К чему такая спешка? Очень просто: уголек возле кочегарки подходит к концу, а на дворе зима. Форс-мажор, так сказать. Нужно дотянуть до новой поставки угля. На разгрузке, говорят, тоже нелегко. Да ладно, лопатой совковой — это, наверное, не по колено в снегу тащить неподъемные чурбаки.
Уголь привезли
С обеда старшина скомандовал всем одеться погрязнее. Новость разлетелась по казарме за считанные секунды: привезли уголь.
Молодняк пока еще не знает, что его ждет, остальные призывы деловито готовятся к работе. Для этого большинство отправляется в курилку, чтобы оттянуть последние минуты нормальной жизни. Вокруг все натягивают рабочую форму. Старые и грязные кителя и штаны, вынутые из недр каптерки, идут в ход. Все, что ношено-переношено лет по десять, сгодится на один единственный денек. А там вновь обретет свой пыльно-угольный покой на полках с крысиным пометом.
Наконец, рота в "рубище", ведомая замкомвзвода, шагает в сторону железнодорожной ветки. Здесь одиноко стоят два вагона. Внизу у насыпи деловито покуривает у своего бульдозера рядовой Кр...в. Ему сегодня повезло больше всех. Вместо совковой лопаты он будет работать ковшом своего супермощного гусеничного трактора.
У вагонов откидывают борта, или как там еще эти штуки называются, и малая толика уголька высыпается на землю. 99% черного золота остается в вагонах. Его нужно оттуда выковырнуть лопатами и сбросить вниз с насыпи, что бульдозер смог подойти и сдвинуть это богатство в кучу. Начинается тяжелая работа. Дедушки сразу же переходят на другую сторону вагона. Старлей, пришедший на разгрузку вместе с ротой, уже скрылся из виду. Значит можно старым заныкаться и, опершись на лопаты, покурить.
На улице холодно, но очень скоро становится жарко. Руки начинают ломить от однообразных движений. Вдогонку молодежь слышит традиционное: "Бери больше, кидай дальше, пока летит, отдыхай".
Но об отдыхе кажется нет и речи. Уголь очень тяжелый, да еще и крупного "калибра", антрацит, наверное. Загребать его не очень-то удобно. Лопата впивается в эти камни и не желает с первого раза загребать много. Работа двигается медленно. И вот все больше солдат рассредотачиваются вдоль насыпи.
Многие влезли на вагоны и сбрасывают уголь оттуда.
Да это же слоны. Отслужившие полгода, они уже нашли себе работенку полегче. Это молодым внизу тяжелее всего отбрасывать уголь вниз с насыпи, сверху это делать проще. Дедушки по-прежнему курят на другой стороне вагона. Но вот появляется старший прапорщик. Тут же звучит тихий сигнал тревоги. Дедушки руками, не видавшими в последние месяцы мозолей, принимаются за работу с усердием не хуже Стаханова. Пожалуй, не уйди прапорщик через десять минут, разгрузили бы оба вагона за полтора часа.
Но прапорщик спускается с насыпи что-то объяснить бульдозеристу, а потом и вовсе исчезает. Не нравится ему тут стоять: ветер, мелкий моросящий дождь, пыль от угля, просто фи.
Наконец, заводится мотор бульдозера. Гигантская машина ползет по насыпи и своим ковшом сдвигает черную массу вниз. Работать сразу становится легче, так как уголек теперь вроде и отбавляется, часть его сползает с насыпи под действием силы тяжести.
Дождь усиливается, дедушки прячутся под вагон. Наконец, сержант объявляет перекур. Под колесные пары ныряют и некурящие. Здесь можно растянуться прямо на шпалах, блаженно вытянуть ноги и немного полежать в сухом.
Но короткие пять минут пролетают. Нужно возвращаться к лопате и угольку. Какой же ты, братец, тяжелый. Зато теперь на полгода часть обеспечена топливом.
Рота разгружает два вагона и отправляется в казарму. Оттуда взводами идет в баню, смывать с себя угольную пыль. Под мышкой у ребят повседневная форма. Ее можно надеть после бани, и чистым, вымытым, возвращаться домой. Да, многие говорят именно домой. Привыкли к армии, сапогам, казарме.
Очень скоро объявляют построение на ужин. Неужели пережили этот день? Слава Богу. Теперь знаем, почем уголек нам достается. Но как же болит спина! Да, два вагона угля — это вам не хухры-мухры. Зато ротой, или полуротой, потому что полроты дедушек и дембелей почти не работало, разгрузили эту железнодорожную страсть. Ну и ладно, отбой, на один день меньше до дома. Сколько там, кстати, осталось? А, ерунда, зима, весна, а там и до дома, до хаты.
Всем добра, спасибо за внимание. Если вам понравилась статья, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал ЗДЕСЬ.