Зимой 1919 года в Петрограде было голодно, холодно и чрезвычайно опасно. Новые власти, пришедшие под лозунгами свободы, равенства и братства, сеяли страх и ужас, требуя безусловного подчинения.
По столице поползли слухи о расстреле «бывших» царских офицеров, дворян, чиновников.
Принадлежать в те годы к императорской фамилии и жить в России было чрезвычайно опасно.
Впрочем, эту женщину не тронули. Просто потому что, родившись в семье великого князя Константина Константиновича, она носила древнюю грузинскую фамилию.
Это и спасло жизнь ей и ее детям.
....
Танечка появилась на свет 11 января 1890 года и стала первой дочерью в многодетной семье поэта, генерала и внука Николая I Константина, заядлого русофила и ценителя русской культуры.
У нее было 6 братьев и две сестры.
Родители воспитывали детей в строгости и любви, отец прививал любовь к религии и всему русскому, требовал безусловного знания родного языка и отечественной литературы.
И Танечка, как героиня Пушкина, в 19 лет полюбила человека, которого считала самым благородным и мужественным.
Звали его Константином, он являлся младшим потомком грузинского царского рода Багратионов, давно служивших России.
А еще Константин Багратион-Мухранский был корнетом Кавалергардского полка.
Разве можно было в такого не влюбиться?
Но родители, узнав об этой сердечной привязанности, расстроились и рассердились одновременно. Багратионы давно утратили царский титул и являлись простыми князьями. Константин был не ровней Татьяне, поэтому о браке с ним не могло быть и речи!
Великий князь Константин Константинович потребовал от дочери прекратить свидания, а от Багратиона - вернуть все письма любимой и обещать не видеться с ней ровно год.
Татьяна повеление отца выполнила, но слегла от горя.
О ее сердечной боли узнали старшие дочери царя, дружившие с ней, другие члены императорской фамилии, которые стали умолять Николая II разрешить неравный брак.
Как известно, специальным уложением морганатические браки были для Романовых запрещены, но добросердечный император на этот раз сжалился над несчастными влюбленными.
Ради Татьяны в 1911 году была внесена поправка в "Учреждение об императорской фамилии", в которой указывалось, что княжнам императорской крови разрешается вступать в морганатические союзы.
Скромная свадьба юной красавицы и смелого князя состоялась 24 августа 1911 года. Невеста отказалась от прав на престол и получила фамилию супруга.
Молодые были красивы и необыкновенно счастливы. Так княжна оказалась первой среди Романовых, которой официально было разрешено заключить морганатический союз.
В течение долгих столетий родственники Татьяны вступали в тайные браки, бежали за границу, навсегда порывая связи с Родиной, чтобы обрести семейное счастье.
Кроткая княжна получила все это по милости Божьей и доброте своего царственного троюродного брата.
В семье родилось двое детей: Теймураз (1912) и Наталья (1914).
Но семейное счастье оборвалось внезапно.
Началась Первая Мировая война, и князь Багратион-Мухранский ушел на фронт. А вместе с ним защищать Родину отправились старшие братья Татьяны.
Уже осенью 1914 года от ран, полученных в бою, умер ее любимый брат Олег, а 19 мая 1915 года пал смертью храбрых К.А. Багратион-Мухранский.
Так, в 25 лет Татьяна осталась вдовой с двумя маленькими детьми практически без средств к существованию.
Через месяц она похоронила отца.
Материальную помощь ей оказал император Николай II, пожаловав деньги из личных средств, и родной дядя Дмитрий Константинович, заядлый холостяк, который был глубоко привязан к племяннице.
В огромном доме дяди нашлось место и Татьяне, и ее детям.
Грянула революция 1917 года, которая умножила несчастья в ее семье.
В 1918 году Дмитрий Константинович был сослан в Вологду, Татьяна последовала за ним. Все лишения она переносила стойко, поддерживая постоянную переписку с дочерями Николая II (что делали тогда далеко не все Романовы). Она утешала несчастных как могла.
Дмитрия Константиновича вернули в Петербург и арестовали. Татьяну спасла лишь грузинская фамилия ее мужа.
Узнав о расстреле дяди, она поняла, что иного выхода, как бегства из страны, не осталось.
Помог ей в этом офицер, который давно питал к вдове нежные чувства. Он был адъютантом Дмитрия Константиновича. Звали его Александр Васильевич Короченцов, он был на 13 лет старше Татьяны.
Именно благодаря его хлопотам и защите княгиня с детьми смогла перебраться в Киев, а дальше скрыться за границей.
Здесь подтвердились еще более страшные слухи: она узнала о том, что троих ее родных братьев большевики сбросили в июле 1918 года в шахту под Алапаевском, где они и погибли от ран, голода и холода.
Жизнь эмигрантов была нелегка, но в ней находились свои тихие радости. Александр Васильевич Короченцов сделал предложение Татьяне, и они обвенчались в ноябре 1921 года. Но спустя несколько месяцев Короченцов скончался.
Татьяна Константиновна давно уже научилась стойко переносить все удары судьбы. Оставшиеся годы посвятила себя воспитанию детей, рассказывая им о России, их отце, императорской семье и о Грузии.
В 1946 году она приняла монашеский постриг с именем Тамары. Выбор имени был неслучайным, ведь ее первый муж был потомком той самой знаменитой грузинской царицы Тамары, которую сравнивал со своей очаровательной женой.
Годы монашеского служения она провела на Святой земле, долгое время являясь настоятельницей Вознесенского Елеонского монастыря.
Жила очень скромно. И только самые близкие знали, что на фотографиях, развешанных в келье матушки Тамары, изображены ее царственные родственники.
Умерла она в глубокой старости в 1979 году в мире и радости, завещав похоронить себя без гроба.
До последних дней скромная монахиня благодарила Господа за все и бесконечно славила Его.
Она была уверена, что увидится со всеми, кого потеряла на земле. Наверное, эта вера и давала ей долгие годы силы жить.
Еще в 25 лет, узнав о внезапной смерти горячо любимого мужа, она писала тете:
«У меня на душе страшно спокойно, и я этого не могу уразуметь. Ведь Кости нет. Или, вернее, поэтому и спокойно, что он есть. И там, где он есть, нет недоразумений, недоговорок, обид — там все ясно, просто, все любовь. И потому здесь не страшно — зная, что там все понятно» [1].
А человека, который умеет так верить, невозможно сломить.
