Шаман или история одного алабая
Часть 3. Глава 9
Когда Иван вечером вернулся домой, Нина Петровна, поставив перед ним тарелку с овощным рагу, присела рядом на табуретку.
— Ну как, заезжал в Рябово?
— Заезжал. — вздохнул Иван. — Но никого опять не застал. Уехали они в Москву, сказала соседка, а насколько — неизвестно.
— Не расстраивайся, вернуться же рано или поздно. — похлопала она его по руке.
Со двора послышался стук, Нина Петровна выглянула в окно:
— Ох, ты, господи, Николай Васильевич пожаловал. — удивлённо выдохнула она.
— А кто это? — спросил Иван.
— Участковый наш. Чего это его принесло?
Нина Петровна, поправив платок, поспешила во двор.
Через пару минут она вернулась вместе с невысоким, плотным мужчиной с багровым, потным лицом. Тяжело отдуваясь, он обмахивался фуражкой и, с облегчением плюхнувшись на подставленный Ниной Петровной стул, жалобно попросил:
— Ниночка Петровна, можно водички? Ну и жара сегодня, весь вспотел пока добрался.
Выпив залпом предложенный стакан воды, он вытер пот со лба и с интересом уставился на Ивана:
— Ну, здравствуйте, Иван Иванович Непомнящий.
Иван с улыбкой ответил:
— Здравствуйте, Николай Васильевич.
Нина Петровна, подсев к участковому, заглянула ему в лицо:
— А чего это вы к нам решили наведаться?
— А что нельзя? — обернулся к ней тот. — Вот мимо шёл, дай, думаю, загляну. Познакомлюсь, так сказать, с новым человечком.
— Познакомиться? А-а-а!!! — протянула она. — Может, ещё водички?
— Да нет, спасибо. — отдуваясь, ответил он, и повернувшись к Ивану, спросил: — Как живете, чем занимаетесь?
Иван не успел даже рта открыть, как Нина Петровна запальчиво за него ответила:
— Хорошо поживает, на работу вот устроился к Радионычу. Доволен им хозяин-то, даже машину доверил, возит Иван молоко на молокозавод. А что? Откуда вдруг такой интерес?
— Я, вообще-то, у Ивана Ивановича спросил... — обернулся к ней участковый. — Или он немой у тебя?
Нина Петровна хотела ответить ему как полагается, с подробной инструкцией о дальнейших действиях, но язычок всё-таки прикусила. Схватив полотенце, она начала ожесточённо вытирать сухую тарелку.
— Ну, так как поживаете? — повернулся вновь к Ивану участковый.
Тот обезоруживающе улыбнулся:
— Нина Петровна, собственно, всё верно изложила. Мне даже добавить нечего.
— Совсем нечего? — участковый подозрительно сощурился.
— Абсолютно, но если у вас есть ко мне какой-то конкретный вопрос, то я готов ответить. — спокойно ответил Иван.
Николаю Васильевичу оставалось до пенсии совсем немного и, работая всю жизнь сельским участковым, он повидал разных людей. Нельзя сказать, что в их Буграх был такой уж разгул преступности. За всё время службы на его участке не случилось ни одного убийства или какого другого подобного непотребства. В основном дела были по мелочи: хулиганство по пьянке, дрязги соседей из-за пропавшей курицы или мелкое воровство. Так что Николай Васильевич в глаза не видел убийц или грабителей, не говоря уже о маньяках.
Когда бобровский участковый попросил его проверить сигнал, поступивший от местных жителей, он, конечно, отказаться не мог. Но поверить в то, что всеми уважаемая Нина Петровна пригрела опасного преступника, было ему сложновато.
Но служба есть служба, и вот он сидит напротив «приёмыша» Нины Петровны и пытается понять, что же этот пришлый за человек такой.
Хоть и не попадались ему до сих пор отмороженные на всю голову нелюди, но в людях в силу специфики своей работы он неплохо разбирался. Уж во всяком случае, понять, что человек врёт, для него не составляло труда.
А этот смотрит на него невинным взглядом, улыбается открыто и никакого волнения или страха не проявляет. Или уж артист такой знатный или вправду ничего чёрного за душой нет.
— А правду ли говорят, что не помните вы ничего из того, что раньше с вами было? — решил участковый задать вопрос, так сказать, в лоб.
— Правда, так и есть. — улыбаясь глазами, ответил тот.
Внимательно следил за его мимикой Николай Васильевич, ловя хоть какие-то признаки лжи, но при всей своей проницательности был вынужден признать, что не врёт ему Иван.
— И что случилось с вами, тоже не помните? Ну, как вы... — подбирал формулировку участковый. — Как в больницу-то попали?
— К сожалению, нет. — вздохнул тот.
Нина Петровна уже чуть дырку не протёрла в старенькой, с щербиной, тарелке всё наяривая и наяривая её полотенцем. В конце концов та не выдержала и, разломившись пополам в руках, грохнулась на пол, разлетаясь осколками.
Иван и участковый повернулись на звук. Молодой жилец подскочил, чтобы помочь женщине собрать разбитое стекло.
— Что это вы так нервничаете? — подозрительно спросил её Николай Васильевич.
— С чего вы решили, что я нервничаю? — запальчиво ответила Нина Петровна.
— Да вот посуду бьёте.
— Задумалась просто...
— О чём же это, если не секрет? — не отставал тот.
Нина Петровна решительно выпрямилась:
— Да вот мне интересно, чего это ты, Коля, здесь вынюхиваешь? Год носа не казал, а тут, здрасте, мимо проходил...
— Так по долгу службы я здесь. — развёл руками участковый. — На моей территории появился новый, неизвестный человек, должен же я с ним познакомиться, составить, так сказать, мнение. Работа у меня такая.
— Работа у него... — проворчала она. — К людям приставать.
— Да, именно такая. — вздохнул тот. — Да и сигнальчик поступил, надо проверить.
— Какой такой сигнальчик? — встрепенулась Нина Петровна.
Николай Васильевич решил больше не юлить:
— Ты мне скажи, что ты за куртку такую сестре своей отдала? — прямо спросил он.
— Это Светке-то? — удивилась она.
— Да, Светлане Николаевне Федотовой. — сверлил её глазами участковый.
— Дык, Ванину куртку, коротка она ему. А что? С каких это пор участковому есть дело что и кому я отдала? — пришла в себя Нина Петровна.
— Так что за куртка? — посуровел голосом он.
— Обычная куртка. — пожала плечами она. — А что с ней не так?
Николай Васильевич откашлялся:
— Ихняя собака, породистая ищейка, проявила крайнее возбуждение, прямо чуть с ума не сошла от этой куртки по словам свидетелей.
Нина Петровна и Иван непонимающе переглянулись.
— И что? — спросил Иван.
— Вот меня и попросили прояснить ситуацию с этой курткой.
— А что именно вы хотите знать? — спросил Иван.
— Откуда она у вас?
— Это моя куртка, в ней я и попал в больницу. Она была, хм.., довольно грязная.
— Что значит грязная? — уточнил участковый.
— Я был в этой куртке, когда меня нашли в канаве. Я был сильно избит, до такой степени, что ничего не помню. — глядя ему в глаза, объяснил Иван. — Понимаете? Она была в крови. Нина Петровна её, конечно, отстирала, но носить я её не могу. Одел пару раз и всё. Вот Нина Петровна и отдала её сестре.
— Ладно, я понял. — поднялся со стула участковый. — Извините за беспокойство.
Он протянул руку Ивану:
— Выздоравливайте. Желаю вам возврата воспоминаний, хотя... — он помялся. — Иногда лучше не вспоминать.
— До свидания. — пожал ему руку Иван.
Продолжение следует
