Мотя заочно училась на четвёртом курсе пединститута, когда в профтехобразовании наступили серьёзные изменения и училище, где она работала, стало не только давать рабочую специальность обучающимся, но и среднее образование. Подбирали завуча для среднего образования и Моте хотелось, чтобы завучем назначили её мужа, Костю. Очень подходящая кандидатура, считала она. У Кости высшее педагогическое образование и большой стаж работы преподавателем.
Костя тоже думал об этом. Хорошо было бы если его назначат, заработная плата завуча значительно выше, чем преподавателя и ему не придётся подрабатывать в вечерней школе, а значит будет больше времени проводить с женой и сыном.
Но всё получилось не так. Константину Ивановичу эту должность не предложили, а предложили … Матрёне Ивановне. Очень обидело тогда Костю это. Он считал себя более достойной кандидатурой, но руководство действовало из своих каких-то соображений.
Домой впервые ехали молча. Костя не сказал, что считает её назначение несправедливым и у него нет желания работать под руководством жены, зная, что у неё нет опыта, а Мотя не стала говорить, что она отказалась от этой должности. Она и сама понимала. что работая в учебной части, она хорошо освоилась с документацией, а это важная часть работы завуча, но далеко не главная. А вот как раз главного ей и не хватало.
А на второй день, приехав в училище, Костя оставил заявление на расчёт. Мотя узнала об этом только после того, как он покинул училище, у него в тот день не было уроков.
Такое недопонимание между Мотей и Костей случилось впервые. И хотя они не ссорились и не выясняли отношения, надулись друг на друга.
Лидия Степановна не могла не заметить изменения в отношениях супружеской пары. Пыталась поговорить с сыном и невесткой, но кроме «Всё нормально» ничего не услышала. Причину узнала лишь тогда, когда заметила, что Костя не торопится утром на работу, а Мотя старается выбежать из дома пораньше и убежать на общественный транспорт, хотя Костя не один раз предупреждал её, что довезёт её.
- Тебе в другую сторону, - как-то услышала Лидия Степановна ответ и поговорив наедине с сыном очень расстроилась. Как легко можно порушить семью.
- Костя, удивил ты меня, сынок, - сказала она, - это что за принципиальность?
- Это не принципиальность, мама. Это значит, что я тюфяк ни на что не годный. А ещё значит, что я не достоин своей жены. Мне трудно от такого понимания.
- Нет, сын, это показывает другое. Ты не смог увидеть то, что твоя жена выросла и росла она быстрее тебя, во многом превзойдя тебя. Ты же её видишь той наивной деревенской девчонкой, какую встретил много лет назад. А она совсем другая стала. И мне жаль, что её качества смогли первыми заметить и оценить руководители училища, а не ты. Ты же, вместо поддержки, ходишь перед нею, как индюк надутый.
Константин и сам уже понимал, что был не прав, и что не Мотина вина в том, что его не оценили в училище. А тут ещё он узнал, что Мотя от должности отказалась. Но сделать шаг примирения, сгладить ситуацию у него не хватало смелости. Не ожидал Костя, что это трудное дело – подать руку дружбы и поддержки жене, когда сам виноват во всём. Надо мириться. И разговор с матерью ускорил это.
А дальше – цветы, извинения и… сожаления, что целую неделю потеряли, поступая, как подростки, а не как взрослые люди.
А вскоре Константина Ивановича назначили директором вечерней школы, в которой он преподавал математику по совместительству с преподавательской работой в училище. И кто знает, назначили бы его, если бы не ушёл из училища?
Так что один положительный момент был. Да и работать в одном коллективе с женой, это не очень хорошо.