Каждый год в конце января я будто оказываюсь в блокадном Ленинграде. Стою наблюдателем. Молча.
Вот девочка на перроне: две косички, хрупкая - в чем душа держится. Прижалась к матери. Плачут обе. Рядом солдат:
- Полно, девчата! Наше дело правое, мы победим!
И, подхватив кулёк с вещами, аккуратно отрывает девочку от матери - девочка отправляется в эвакуацию.
В районе Пискарёвки девочка подросток везёт на саночках брата. Укутала, будто куклу. Наказала: «Сиди ровно». Бредут вдоль бетонной стены. Следом мужик. Догоняет, сипит. Девчонка ускоряет шаг, переходит на бег. Кричит брату: «Сиди ровно»! Из последних сил тянет санки за бечёвку. Оборачивается. Мужик отстал. Прислонился к стене, сил преследовать не осталось.
К Неве у Финвала спускается Верочка. Набирает из проруби воды в бидончик, возвращается к берегу. Шаги даются ей с трудом. Останавливается на секундочку, поправляет сбившуюся шаль и рукавицы. Торопится. Дома ждёт больная мать.
Госпиталь на Васильевском. В палате молодой женщины высокий майор закружил в объятиях маленькую бледную медсестру.
- Спасибо, милая! Жену спасла. Сама не доедала, а её выходила!
И опускается перед женщиной в белом халате на колени.
На Ржевке двое - мальчишка лет пяти и семилетняя девочка, склонились над женщиной.
- Ба, вставай. Ну ты чего? Вставай, ба?
Женщина смотрит в потолок, чёрный от коптящей буржуйки, стеклянными пустыми глазами.
По Кондратьевскому маршируют солдаты. Чеканят шаг, поют «Каховку». Следом с веткой в руках на манер автомата бежит мальчонка. Тоже поёт. Вечером у него будут нежданные гости - в увольнение приедет отец. Привезёт галеты и масло. То-то начнётся пир!
На Петроградке изможденная женщина варит похлёбку из столярного клея. Кормит детей. Едят по чуть-чуть, аккуратно. Вспоминают мясной бульон, который варила мать в прошлом месяце. Сокрушаются, что сбежал кот Васька - любимец семьи. Мать украдкой вытирает слезы и боится смотреть детям в глаза.
После всех этих историй я плачу вместе с моими героями - детьми блокадного Ленинграда, и молюсь про себя, чтобы метроном на Невском больше никогда не отбивал быстрый ритм.
Фото Николая Шестакова - мальчика на саночках .