Предыдущая часть: Замужем за африканцем 30 лет, но до сих пор не привыкла к некоторым вещам *чтобы прочесть, нажмите на синие буквы.
Татьяна рассказывает, что практически весь бизнес в стране в руках потомков индусов, которые приехали сюда в позапрошлом веке строить железную дорогу. И ещё сомалийцев, например, это кафе “Igor”, в которое мы зашли, принадлежит им. Здесь она советует обязательно заказать “чай по-африкански”. Это значит с молоком и специями – кардамоном, корицей, имбирём. Очень вкусно! Я враз становлюсь поклонницей африканского чая, хотя раньше пила только кофе.
Чай тут не “Липтон” и не пакетированный, а настоящий! К чаю беру всем пирожки, которые по внешнему виду напоминают сочни с творогом, только размером больше в два раза и начинка из мяса и грибов. Это тоже мой вкус!
Утром нас ждёт самое интересное, точнее, самое интересное для супруга и Оксаны, потому что я сплавляться не собираюсь. Эта часть программы уже не моя, но я тоже всё увижу и, главное, не нахлебаюсь воды!
Турфирмой заправляет Бред – он родом из ЮАР, и его дело поставлено на широкую ногу – питание, машины, снаряжение, персонал. Рафтинг по Нилу – удовольствие недешевое: полдня стоит 130 долларов на человека, полный день – в два раза дороже, но люди готовы платить. Русскоязычные здесь точно бывают: на полке в офисе стоит книга на русском языке – Орхан Памук “Рыжеволосая женщина”. Она наверняка ждала меня, этот роман я ещё не читала. Беру! Как раз будет чем заняться.
Вместе с нами в открытой машине, помимо обслуги, к месту сплава едут человек двадцать, все в возрасте от 18-ти до 30-ти лет, мы – самые взрослые. В основном белые – англичане, новозеландцы, один парень из Литвы. Но есть и черные, и азиаты – они из США. Большинство – волонтёры, работают врачами в местной больнице. Говорят, что в больничку тут лучше не попадать.
Пока все сплавляются, водитель отвозит меня в придорожное кафе с громким названием “Ресторан” и оставляет там, а сам идёт отдыхать и обедать домой. Это ожидание совсем нескучное. Во-первых, я читаю книгу, а во-вторых, наблюдаю за людьми и даже умудрилась познакомиться с 28-летним парнем по имени Майк Годфрей, он мне написал свой телефон, адрес и пригласил в гости!
Кроме этого, узнаю много чего интересного. Итак, местные девушки, в отличие от кенийских, носят национальную одежду и делают причёски – из африканских косичек или с помощью шиньонов, а ещё предельно высоко поднимают бюстгальтером грудь – мода видно у них такая.
Заходят в кафе, как правило, мужчины: на десять посетителей – всего одна женщина. Перед приёмом пищи крестятся и начинают трапезу с мясного бульона, добавляя в него рис или пюре из батата и салат из свежей капусты. Кто-то ест просто руками, их не моют перед едой, а после еды вытирают матерчатым платком, который носят с собой. Но большинство берут приборы и управляются ложками с вилками. Вместо чая или компота им дают охлаждённый напиток, по виду напоминающий квас, налитый в целлофановые кулёчки.
В Уганде я “мзунгу”, то есть “белый человек”, тем более, что блондинка. В кафе всё чаще заглядывают люди, просто посмотреть на меня. Деревенским жителям до ужаса хочется узнать, что я тут делаю? Привыкаю к новому прозвищу, оно становится уже собственным – отзываюсь на Мзунгу.
Впервые это необычное слово я прочла у Романа Кашигина, нашего соотечественника, который женился на угандийской женщине и живёт в Энтеббе уже десять лет, занимаясь туризмом. Водит русскоязычных по Азии и Африке, совмещая приятное с полезным. С удовольствием читала его рассказы, полные юмора и местного фольклора. Оттуда же утащила этот неологизм: “угандошенный”, что означает – измученный Угандой, усталый. Но мы здесь пока нисколько не устали!
Смотрите какие классные угандийские ребята
Продолжение: Правда ли, что в африканцы более счастливые, чем жители других континентов
Подписывайтесь на мои каналы: Ксюша бьёт баклуши и Оксана Задумина