В Доме спорта, куда я вожу дочку на занятия, собирают на последнюю надежду одного дэцэпэшного мальчика. Для сборов используется обычная картонная коробка с прорезью – туда складывают купюры и монеты. И я опускал туда деньги, бывало…
За стеклянной отгородкой в вестибюле дежурит строгая вахтерша, пожилая женщина с гренадерской осанкой и огромной шалью по широким плечам.
Однажды в вестибюль зашел испитого вида мужичок: в жуткой рванине, с запахом, дочерна загорелый, копна слежавшихся волос, борода веником. Поозирался малость, привлек внимание гренадерши: выскочив из своей загородки в углу, она набросилась на мужика.
- Ты чего здесь забыл? Ну-ка мотай отсюда!
Тот вытянул руку с зажатым ворохом смятых купюр, быстро заговорил:
- Мне сказали, тут деньги собирают, так я принес... Сколько могу...
Вздохнул утробно, добавил:
- Подарок это, понимаешь?
Вахтерша затормозила в нерешительности, а мужик тыкал в нее деньгами, спрашивал, куда нести. Пара бумажек упала на пол, он наклонился подобрать, стукнулся головой с вахтершей, которая вдруг решила помочь. Вместе они направились к коробке. Впереди, чеканя шаг, шла вахтерша-гренадер, следом плелся жертвователь.
- А я подумал: все одно пропью, а так хоть польза будет, - бормотал он. - Из нашего дома пацаненок, вижу, как на коляске его катают... Домой к ним не пошел, чего людей-то пугать. Я там в подвале живу, на двери увидел листочек. С фотографией. Подумал: опа, я ж его знаю!
Оба персонажа постепенно исчезли из поля моего зрения, до меня некоторое время только доносилось невнятное бубнение. Потом мужик посеменил к выходу, а я заметил, что у бесформенного ботинка шлепает при каждом шаге подошва…
Мне стало немного не по себе. Вахтерше, очевидно, тоже. Она вдруг засуетилась, пошарив под своей стойкой, достала пакет с бутербродами, кинулась на улицу: растаяло гренадерское сердце. Вскоре вернулась с пустыми руками, запыхавшаяся.
- Еле догнала, быстро ходит, черт лохматый…
Спустя неделю встретил этого мужичка на вокзале – сфинксом восседал на ступеньках рюмочной, где всегда можно найти сто грамм, ненавязчивый сервис, горячие хот-доги и какао из советского детства. Под ногами – пустая жестянка для милостыни. На пожертвования бродяга особенно не рассчитывал – зевал себе равнодушно, почесывая бородищу.
Автор этих строк никого через улицу не переводил. Но тут что-то зацепило - бросил пятитысячную бумажку. Рот бомжа мгновенно закрылся, клацнул, как у голодного крокодила.
- Что это? – хрипнул.
- Подарок.
- Не привык я к таким подаркам… - словно ощетинился. - И вообще! Я сам выбрал свою свободу!
Я отошел в сторону, сделал приличный круг за ларьками, потом уселся к себе в машину.
Задумался: отчего этот мужик стал бомжом? Отчего вообще люди становятся бомжами?
Развелся? Забухал? Потерял квартиру? Паспорт? Или цель в жизни?
В кафе забежала стайка вокзальных пацанят. Мужик встрепенулся, двинул вслед за ними. Сквозь стекло я видел, как он обратился к старшему беспризорников – тот кивнул. Мужик прошел к кассе – оплатил, наверное. А сдачу бережно запрятал глубоко в куртку. Потом сел за дальний столик, в углу.
Пацаны подбежали к раздаче – моментально разобрали гору хот-догов. Жуя на ходу, выскочили на улицу, разлетелись, как воробьи. И лишь один задержался у дальнего столика. Что именно он там делал, я не видел.
Мужчина долго сидел без движения. Это меня насторожило. Я зашел в кафе. Возле дальнего столика уже стоял повар-таджик, задумчиво смотрел на посетителя.
Бомж сидел, откинувшись на спинку стула, а тот подпирал стену. Именно это обстоятельство уберегло его от немедленного падения – поскольку как раз в том месте, где находится сердце, торчала рукоятка ножа. Стеклянный взгляд направлен в потолок, веник бороды – параллельно полу. Внутренний карман куртки вывернут наизнанку – кто-то торопился выдрать содержимое.
- За полгода второй уже так, - сказал повар.
- Нашли убийцу?
- Кого тут найдешь… Вокзал! – махнул он волосатой ручищей. - Тут знаешь сколько народу ходит – туда-сюда, туда-сюда… А я что? Моё дело – рюмку налить, хот-дог подать. Запомнить никого не хочу…
Удивительно, но мертвец выглядел по-настоящему счастливым. И при этом находился не в списке миллиардеров, не в рейтинге политиков, даже не в психушке. Сидел в привокзальной забегаловке со стаканом какао в руке и ножом в сердце.
- Знал его, да? – спросил таджик.
- Да, - неожиданно согласился я. – Добрый был человек. Правда, слабохарактерный.
- Не всем с характером быть. Слабые тоже нужны: жизнь украшать, подарки делать. От таких людей и сильный добрее станет, справедливее…
Я вернулся к себе в машину. И когда завел двигатель, хотел отъехать, ко мне в окно постучали. Повернулся: на улице стоял чумазый парнишка в драной куртке.
Он виновато улыбался, протягивал пустую жестянку.
Для милостыни.
(с) моё
