Я хорошо помню свою последнюю вечеринку.
С друзьями, танцами, бессмысленными разговорами и ночными скитаниями из одного увеселительного заведения в другое, с полным собранием ксерокопий паспортов товарищей в телефоне, на случай, если вдруг кому-нибудь потребуется подтвердить возраст на фейс-контроле. Тогда за одну ночь мы сменили три такси, пару клубов и под конец осели в баре, а откуда разъехались по домам.
Хотя в ней не было ничего особенного, я хорошо запомнила ту ночь, потому что, проснувшись на следующий день, я поняла, как сильно мне всё это надоело. Я решительно окрестила ту ночь последней в своём роде.
Я вдруг поняла, что больше не получаю никакого удовольствия от танцев до упаду, от шума, светомузыки, толпы у бара, с каждым годом всё больше напоминающей давку в метро, чем танцпол.
Поняла, что слоняться от скуки ночью в поисках приключений - совсем не то, чего я хочу, не то, к чему стремлюсь.
Приключения и тусовки, конечно, были частью пути взросления навстречу желанному образу жизни, так мне казалось тогда. Но с каждой новой вылазкой интерес угасал, знакомства уже не вдохновляли, а лишь утомляли. В ответ на приглашение прогуляться всё чаще хотелось придумать правдоподобную отмазку, чтобы никого не обидеть, и никуда не идти.
На следующий день после той вечеринки, я проснулась и поняла, что пора сделать каминг-аут, признаться себе и окружающим, что, на самом деле, я патологический домосед. На потенциальные последующие тусовки у меня уже не было ни сил, ни времени.
Нужно было кардинально что-то менять. И уже через месяц жизнь изменилась, без особых усилий с моей стороны, словно Вселенная распознала отправленный ей запрос.
В последующие годы я выбиралась из дома лишь по работе, учебе или по неотложным делам. А, если, по воле судьбы, я и оказывалась вовлеченной в какую-нибудь движуху, вроде дня рождения, то бОльшую часть вечера представляла, как вот-вот всё закончится, я окажусь дома, обниму кота и буду отдыхать.
Мне вполне хватало общения с папой, мужем, однокурсниками в магистратуре. Нехватку общения с подругами восполняла путём обмена голосовыми сообщениями в Вотсапе. Иногда соглашалась на редкие встречи с особо настойчивыми и жаждущими моего общества товарищами.
В перспективе, возможно, примерю роль бодигарда для сына на детских тусах, но это не точно.
Сейчас, в период карантина, я чаще всего натыкаюсь на посты, посвящённые тоске по вылазкам с друзьями, по дискотекам и посиделкам в барах, по домашним тусам, по походам в кино.
Казалось бы, самое время и мне одуматься и срочно начать скучать по социализации.
Но нет.
В такой ситуации, как сейчас, я наоборот рада не быть моральным заложником этого устаревшего социального обряда.
Печальная правда нашей жизни в том, что даже, когда снимут все ограничения и увеселительные заведения откроются вновь, вирус вряд ли уйдёт также стремительно, как пришел. Он всё ещё будет свирепствовать.
Тем, кто желает хотя бы попытаться остаться здоровым и уберечь от риска заражения своих родных и близких, целесообразно будет ещё долгое время соблюдать меры предосторожности, избегать лишних контактов, носить маски и очки, кварцевать продукты и уличную одежду.
Праздный поход в места массового скопления людей временно будет определен в ту же категорию, что и прыжки с парашютом - весело, но экстремально и нерационально.
Я уже представляю свои перспективы на ближайшие месяцы, думаю, размышляю, как буду перемещаться, решать вопросы, работать в новой реальности. Мне совсем нестрашно и несложно запретить самой себе посещение общественных мест не по делу.
Единственное, что меня печалит во всей этой ситуации, так это то, что, возможно, теперь я не скоро увижу маму и бабушку, не скоро покажу сыну Санкт-Петербург.