Глава 5. На улице Семи Храмов
(Продолжение. Начало здесь )
В окрестностях Города-без-названия и в нем самом жили люди, приехавшие когда-то из самых разных уголков света. Но если для тех, кто жил неподалеку, такое положение стало постоянным источником проблем с названиями – вплоть до того, что самый крупный Город остался в конце концов Безымянным, то для горожан все оказалось куда проще. Внутри Безымянного Города улицы, площади, парки и проспекты были поименованы, и именования их, как правило, обозначали какую-то очень заметную черту. Так было со Сквером Читающей, так было и с улицей Семи Храмов.
На улицу эту Яшка с дядюшкой приходили каждый выходной, а бывал он у дворников не реже раза в неделю. На это время обязанности старшего дворника, а также Открывателя Чулана и Хранителя Метел выполнял кто-нибудь другой – чаще всего дед Никанор. А Пафнутий Пантелеймоныч с помощником не спеша завтракали, а затем шли гулять – всегда по одному и тому же маршруту, когда-то определенному Пафнутием как самый правильный, и с тех пор ни разу не менявшемуся, и путь их пролегал через улицу Семи Храмов.
Храмов (а также церквей, соборов и часовен) было в Городе великое множество, что и неудивительно – ведь жителей здесь было тоже немало. К тому же у каждого поселившегося здесь в незапамятные времена народа имелись свои религиозные предпочтения. Когда же Город стал богат и знаменит, со всего мира в него потянулись проповедники, миссионеры, а то и сектанты, и каждый норовил обустроить для своего занятия особое помещение. Привело это к тому, что ни один ученый, ни один священник и – что уж вовсе ни в какие ворота! – ни один даже самый ушлый гид не могли с точностью сказать, сколько же храмов в Городе всего – то ли их давно перестали считать, то ли количество это слишком часто менялось.
Но даже среди всеобщего обилия религиозных заведений улица Семи Храмов была особенной. Была эта улица небольшой, но именно здесь любой приезжий мог составить о здешней веротерпимости самое полное представление.
Первое, что увидел Яшка, оказавшись тут – это огромный собор, занимавший едва ли не треть всего пространства. Мальчик во все глаза уставился на необычное здание и долго не мог определить свое к нему отношение. Собор был большим, массивным, с толстыми каменными стенами, и выглядел, несмотря на все свое величие, каким-то приплюснутым. Возможно, казалось так из-за купола, который, будучи весьма широк в диаметре, почти не возвышался над крышей, и был в довершение покрыт темно-синей черепицей. Купол окружало множество башенок, но поскольку крыша у них была и вовсе плоская, высоты собору они не добавляли. Стены были прорезаны множеством узких окошечек, и Яшка подумал, что именно так должны, наверное, выглядеть бойницы. Принадлежал собор ордену Путешествующих-во-все-края, прозванному среди горожан орденом Синеголовых. Причины к тому были довольно очевидные – и мужчины, и женщины, и дети, желавшие зайти в собор, должны были непременно покрыть голову особым образом повязанным тюрбаном, обязательно синего цвета. Мальчик видел Синеголовых довольно часто, и вскоре наблюдательность вместе с неугомонным воображением подсказали ему, что странный купол их храма в точности повторяет форму тюрбана, и отличается от последнего разве что размером.
Почти напротив собора Путешествующих горделиво возвышалась часовня Молящихся-за-всех. Была она невелика размером, но так обильно украшена разными статуями, фигурками, лепниной, росписью, завитушками и позолотой, что этого богатства хватило бы, пожалуй, на десяток церквей попроще. Кроме того, ее венчал устремленный в небо остроконечный купол, благодаря чему она казалась, в отличие от своего приземистого соседа, словно выше ростом. В общем создавалось впечатление (возможно, не лишенное оснований), что часовенка изо всех сил соперничала с собором, силясь доказать, что она-то, несмотря на скромный статус, не только не хуже, а пожалуй, что и получше некоторых.
Слева от собора находилось странное здание, вовсе на храм непохожее. Белоснежное, в несколько этажей высотой, оно сверкало на солнце, будто сахар. Никакой позолоты и росписи тут не было, хотя лепнина обильно украшала и его фасад. Больше всего оно напомнило Яшке виденный как-то в витрине кондитерской многоярусный торт, и, узнав, что оно принадлежит к секте Наслаждающихся-жизнью, мальчик ничуть не удивился.
Чуть дальше по улице стоял храм, едва ли не полностью состоявший из стекла. Окна его высились едва ли не от земли и до самой крыши, которая тоже местами была стеклянной. Но разглядеть, что творилось за этими окнами, никому бы не удалось – молящихся скрывала плотная стена лиан, произраставших внутри храма, так что любопытный наблюдатель мог полюбоваться лишь яркими, крупными цветками. Тут собирались Поклоняющиеся-природе.
Немного поодаль от величественных соседей притулился храм Трудолюбия-и-усердия. На него Яшка долго смотреть не стал – такое же простое здание из чистеньких, свежих досок было и в его родном селе. Пока мальчик жил дома, он посещал храм только по праздникам; здесь же он и вовсе забросил это занятие, поскольку дядюшка Пафнутий трудился, невзирая на календарь, и строго соблюдал лишь устанавливаемые им самим выходные.
Юный Хранитель Чулана долго не мог отыскать шестой храм – храм Идущих-за ветром. И лишь собравшаяся однажды на пустыре толпа людей в широких свободных одеждах наконец-то подсказала ему, что у последователей этой веры не может быть ни стен, ни потолка, и мощеная разноцветными плитками площадь – самое подходящее для них место.
Седьмой же храм был, по мнению мальчика, самым загадочным. Находился он, строго говоря, вовсе не на улице Семи Храмов, но именно отсюда его можно было хорошо рассмотреть. Из других точек города его по каким-то неведомым причинам было почти не видно, а уж где он находится, и вовсе никто не знал достоверно. Храм этот был Резиденцией ордена Бесконечного пути, о которой мальчик слышал много раз и очень мечтал увидеть вживую, увидев же – был немного разочарован. Резиденция представляла из себя высокую серую глыбу без купола и окон. Лишь тяжелые деревянные ворота нарушали монотонность его стен, но Яшка никогда не видел их открытыми.
Впрочем, долго разглядывать Резиденцию ему было некогда. Практичный до мозга костей старший дворник ничего не делал просто так, и на улицу Семи Храмов он тоже заходил исключительно по делу. Дело у Пафнутия Пантелеймоныча было наиважнейшее, и исполнять его следовало рядом с собором Путешествующих-во-все-края – именно там находился небольшой ларек, аромат от которого тянулся и по улице Семи Храмов, и по переулку Влюбленных, и по Самородковому тупичку – ларек, продающий вкуснейшие на свете бублики.
© Анна Липовенко
Продолжение следует.
Другие сказки:
Отпуск Кощея (начало сказки)