Яга вернулась в замок и в некотором замешательстве оглядела лабораторию. Нельзя сказать, чтоб Леший был здесь таким уж частым гостем, но с его отбытием Кощеево жилище странным образом опустело. Она печально собрала со стола остывшие пироги, уложила их в прочный короб и убрала подальше от Баюновых лап в кладовую. Прибравшись, ведьма села на лавку и уставилась в окно. Впрочем, довольно скоро она встрепенулась – рассиживаться было некогда. Дел в замке у нее больше не было, а вот за его пределами работы было достаточно.
Изба, отпущенная в последние дни на вольный выпас, диковато покосилась на хозяйку окошками. Яга ощутила нечто, похожее на раскаяние – выглядело ее жилище таким заброшенным, как никогда раньше. Стекла были давно немыты, солома свисала с крыши неопрятными патлами, дверь, разбухшая от излишней сырости, покосилась. Пропади он пропадом, этот огород, подумала она в сердцах. Хотя зимой-то, пожалуй, по-иному запоешь...
В этот раз попасть внутрь удалось без приключений – наученная горьким опытом, Яга запаслась отборным пшеном, и изба не оставалась голодной. В горнице было пусто и неприкаянно: подушки и любимое лоскутное одеяло перекочевали в замок, туда же отправились скатерти и полотенца, даже самовар, всегда согревавший комнату уютным блеском боков, сейчас возвышался на лабораторном столе. Туески и коробочки, загромождавшие стол и надобные для бесчисленных заготовок, были опустошены и выброшены, чугунки пылились в углу, печь была нетоплена... Картину всеобщего запустения дополняла сбившаяся в комки пыль – уборки изба не знала вот уже несколько недель. Яга содрогнулась, но потом решительно направилась в угол комнаты, к сундукам.
- Ничего, - утешающее бормотала она, зная, что избушка чутко ловит каждый звук. – Вот еще с репой да капустой управлюсь и примусь за тебя... Уж я тебя и отмою, и проконопачу, и починю чего, коли нужно – будешь как новенькая!
Изба заворочалась, перемялась с лапы на лапу и скрипнула половицами, и в звуке этом Яге послышалось согласие и доверие. Она откинула крышку сундука и нырнула внутрь.
Вскоре горница приобрела совершенно иной вид. Если раньше казалось, что жилье давно заброшено, то теперь создавалось ощущение, что внутри обосновался развеселый цыганский табор – пестрые отрезы, цветастые платки, ленты и тесьма усыпали пол. Наконец, Яга выбрала ткань, отыскала в ворохе тряпок подходящий платок, прихватила с полки шкатулку с рукодельными принадлежностями и направилась было к выходу, но тут, что-то вспомнив, повернула назад.
Крышка подпола скрывалась под кучей ветхой одежды. Ведьма сгребла все в сторону. Оценивать ущерб, нанесенный избушке во время битвы с урожаем, следовало комплексно – дабы не забыть купить все необходимое для починки.
Баюн осторожно возник на пороге в тот самый миг, когда его хозяйка ступила на верхнюю перекладину ведущей в подпол лесенки. Лесенка пребывала на своем месте с незапамятных времен – возможно, что она появилась одновременно с самой избушкой, и, как и все, к избушке относящееся, исправно выполняла свои функции. По ней спускалась бабка, чтобы насыпать своей любимице зерна, по ней же таскала банки с грибами, бочонки с овощами и коробки корнеплодов. Древние, но крепкие перекладины повидали многое на своем веку, но именно сегодня решили тоже кое-что продемонстрировать миру. К сожалению, единственным зрителем оказался бессловесный черный кот. Впрочем, даже обладай он даром речи, едва ли он смог бы передать всю эмоциональную насыщенность мига, когда под ногой Яги хрустнуло дерево, и ведьма без звука, свечечкой, ухнула в подпол.
Баюн замер на месте. Впрочем, напряженная тишина немедленно сменилась громкой бранью, и животное, успокоившись, с осторожным любопытством подкралось к люку.
Яга копошилась в темноте, стараясь кое-как прислонить к стенке остатки лестницы. Подпол был почти пуст – все, что бабка успела наготовить до переезда к Кощею, уже перекочевало в подземелья замка. Остались лишь пустые мешки да несколько коробок, которые Яга теперь в раздражении и расшвыривала в стороны, чтобы проложить себе путь к свободе. Она остервенело пнула очередной коробок, чтобы не мешал, но тот, против ожидания, не двинулся с места. Яга опять чертыхнулась вполголоса и рванула крышку. Некоторое время было тихо, и Баюн, страдающий от чрезмерной любознательности, умостился на самом краю ямы и вытянул шею. Наконец, Яга всплеснула руками, издала горестный вопль, и не ожидавший ничего подобного кот потерял равновесие. Короткая, но ожесточенная битва развернулась в подполе – ведьма пыталась одолеть внезапного и невесть откуда взявшегося врага, а Баюн, отчаянно желавший сохранить инкогнито, изо всех сил вырывался. Наконец, соперники уставились друг на друга, а потом – на содержимое окаянного коробка.
- Забыла, - простонала Яга, утирая со лба пот дрожащей от злости и огорчения рукой. – Забыла про этот ящик напрочь! А ведь какие деньжищи уплатила за сей заморский деликатес, вспомнить страшно! И ведь чуяла по весне – что-то не так, многовато места на огороде под тыквы осталось...
Коричневатые шершавые клубни «чертовой силушки» приветливо тянулись к ним из коробки белесыми, похожими на червей, отростками.
© Анна Липовенко
Начало сказки здесь.
Продолжение следует.
Короткие сказки про Тридесятый лес: