«В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их.
Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали?
Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете.
Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?
Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете».
(Лук.13:1-5).
Погибнете все…Умрешь ты сегодня, а я завтра…
Здесь или в вечности? И там, и тут.
Апостол Павел свидетельствует о нашей полной и беспросветной неадекватности и обреченности:
«Как написано: нет праведного ни одного;
нет разумевающего; никто не ищет Бога;
все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного.
Гортань их – открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их.
Уста их полны злословия и горечи.
Ноги их быстры на пролитие крови;
разрушение и пагуба на путях их;
они не знают пути мира.
Нет страха Божия перед глазами их».
(Рим.3:10-18).
Но, как же так, мы же в большинстве своем «не злодеи и не грабим лесом»? Неужели, «хорошее поведение» не спасает? Неужели даже еженедельное посещение храма не идет в зачет?
Карл Барт отвечает:
«Нет извинения», нет основания и возможности быть исключением ни для незнающих неведомого Бога, ни для знающих! И знающие живут во времени, и они – люди. Не существует человеческой праведности, которая могла бы избавить человека от гнева Божьего! Никакая вещественная величина, никакая пространственная высота не оправдывает его перед Богом! Не существует никакого состояния или позиции, образа мыслей или настроения, понимания и постижения, которые сами по себе были бы угодны Богу! Человек есть человек, и он находится в человеческом мире. «Рожденное от плоти есть плоть».
То, что в человеке и через человека получает бытие, форму и протяженность, – это всегда и везде нечестие и непокорность. Царство человеческое – это никогда не Царство Божье. Никто не исключен, никто не освобожден, никто не прощен. Не существует счастливых обладателей».
Что значит, не существует? Это какой-то религиозный экстремизм…Но сам Иисус объявляет о том же:
«Не всякий, говорящий Мне: 'Господи! Господи!', войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»?
(Матф.7:23)
И дальше в притче о неразумных девах, тех, что не озаботились заблаговременно купить для своих светильников достаточно масла, и отлучившись на базар, обнаружили брачный чертог закрытым:
«После приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас».
(Матф.25:11-12)
Но, как Бог может кого-то «не знать», ведь Он всезнающ?
Об этом говорит Клайв Льюис:
«Просто быть познанными Богом – значит относиться к категории вещей. Мы такие же объекты божественного знания, как червяки, капуста и туманности. Но когда мы реально осознаем это и всей волей стремимся быть познанными, то рассматриваем себя по отношению к Богу уже не как вещь, а как личность. Мы раскрылись, Богу ничто не мешает нас видеть, перемена происходит в нас самих. Пассивность сменяется активностью. Вместо того чтобы просто быть познанными, мы сами открываем себя».
Но как стать лично знакомым Богу? Что это значит, перестать быть для Него «червяком» и «туманностью», которые, конечно «не записаны в книге жизни»?
Он сам отвечает, в самом начале своей проповеди:
«Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4: 17).
И дальше, о том, как его обрести:
«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его».
(Мф.11:12)
Что значит приблизилось? Это очевидно – благодаря Его явлению, Вечность стала доступна для смертных. Можно сказать – более доступна, ведь в ней обретались уже Авраама, Исаак и Иаков, как минимум…Но близость к вечности нельзя измерить рулеткой. Однако, какое от нас требуется усилие?
Относительно этой «силы» есть множество толкований. Но все они, так или иначе сводятся к беспощадной борьбе со своей греховностью, со злом в себе. Так преподобный Антоний Великий говорил ученикам:
«Иоанн пришел прежде того дня, проповедуя людям Царствие Небесное, и когда пришел Спаситель, то те, кто без колебаний и воистину веровал, те великой аскезой и страданиями превзошли установления природы, и перешли телом к бесстрастию и, перелетев через запинания тела, умертвили телесные похоти, ходя в добродетели по узкому и болезненному пути. Они сами себя понуждают, совершая подвиг для венка вышнего призвания, как сказал святой Апостол».
Но гарантирует ли даже самое крайнее усилие что-либо? Дает ли уверенность в спасении?
Барт утверждает:
«Избранный Богом никогда не скажет, что он избрал Бога. Ввиду того факта, что благочестие и смирение перед Богом могут присутствовать в человеке, возможность веры может быть осознана только как невозможность, как неизъяснимое «богатство Его благости»: каким образом я заслужил то, что я – слеп, но вместе с тем и вижу?
…
«Мы знаем: суд Божий совершается согласно истине». Истинные мужи Божьи знают об этом своем трагическом и парадоксальном положении. Они знают, что они делают, становясь на определенную точку зрения, знают, что ее, собственно говоря, не существует, и не считают себя прощенными благодаря своему призванию. Они знают, что вера – только тогда вера, когда она не претендует на бытие исторической или психологической реальности, а представляет собой невыразимую
божественную реальность. Они знают, что «разумное видение» (1:20) – не метод и не малозначительное открытие, а вечная основа познания.
Они знают, что вера сама по себе оправдывает так же незначительно, как и все остальное человеческое. Они не избегают парадокса, делая из него новую данность и вещественность! Они не пытаются ослабить божественное «нет», приближая его слишком близко к собственному человеческому «нет»! Они не избегают строгости суда, рассматривая положенное склонение перед ним как этап продолжающегося во времени пути спасения (ordo salutis!), чтобы затем оставить его за собой как нечто уже оконченное! Из открывающейся праведности Божьей благовестия они ни в коем случае не делают убежища для себя и укрепления против других. Они знают, что суд Божий совершается согласно истине. Кто может устоять там, где человек измеряется согласно истине Божьей? Как, когда и где все человеческое не должно пасть?»
Барт протестант. Но вот, Сисой Великий, «употреблявший усилие» в той же келье, где некогда Антоний, перед смертью исповедовал: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего».
Но что же тогда покаяние?
Это принятие праведности и безоговорочной истинности суда над тобой. И это воистину усилие. И оно может переменить участь уже осужденного – снова парадокс!
Как и случилось с жителями Ниневии после проповеди пророка Ионы:
«1 И было слово Господне к Ионе вторично:
2 встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе.
3 И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню; Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы.
4 И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедовал, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!
5 И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого.
6 Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле,
7 и повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: "чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили,
8 и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.
9 Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем".
10 И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел».
Гнев Божий не обрушился на ниневитян. Но, что есть Гнев Его? Современный человек не может помыслить Гнев-Любовь, не может помыслить парадоксы веры. Но для этого и нужно покаяние…
Барт говорит:
«Гнев Божий» – это суд, которому мы подлежим, если мы не любим судью. Противостоящее нам «нет», если мы не утверждаем его. Постоянно и повсеместно заявляемый протест против бытия мира и его характера, если мы не принимаем этот протест как свой собственный. Проблематика жизни, если мы не понимаем ее. Наша ограниченность и бренность, если мы не осознали их необходимости. Суд, которому мы подлежим, – это объективный факт, абсолютно независимый от нашего отношения к нему. Это наиболее важный для нашей жизни факт».
Покаяние, по-гречески - μετάνοια — «перемена ума», «перемена мысли», «переосмысление». Но переосмысление чего? Всего – опознание себя, как абсолютного грешника, часть лежащего во зле мира, подчиняющегося его законам и одновременно отравляющего его собственным злом. Это осознание себя, как подлежащего суду, на котором сам готов быть обвинителем.
Преподобный Софроний (Сахаров) пишет о Христе:
«Он открыл нам тайну Своего Бытия, заповедав нам любить Бога до ненависти к себе (ср. Лк. 14, 26–27, 33)….
… Тайна Божественного Кенозиса — непостижима твари: беспредельный Бог, пребывая неизменно в полноте Своего всемогущества, умаляется до края, «до конца» (ср. Ин. 13, 1). И это характерно для вечной жизни Бога. Она, тайна, нам не доступна, потому что мы живем сие истощание-кенозис как смерть; и это — доколе не снидет на нас благоволение Вечного Бога. Ни один из человеков не может следовать за Христом, если нет с ним силы Отчей (ср. Ин. 6, 65). Не может естественный человек, доколе не родится он Свыше (ср. Ин. 3, 3), воспринять евангельское слово как благую весть об обожении человека чрез сообщение ему Божественной вечности в его, человека, неотъемлемое обладание. Заповеди Христа суть не иное что, как самооткровение Бога, как проекция Его бытия в плане Земли. Да, в них, заповедях, ощущается запах — для одних смертоносный, на смерть; а для других — живительное благоухание на жизнь нетленную. Но как подойти к сему таинству (ср. 2 Кор. 2, 16)? Начало сему — молитва, хотя бы отчасти подобная Гефсиманской».
А моление это завершалось словами: «не Моя воля, но Твоя да будет».
И потому, после и апостол Павел, оставивший свою волю, мог сказать: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».
Это и есть та самая перемена ума. Но, что же тогда наша свобода без собственной воли? Она есть выбор покаяния, изменение сознания, его перерождение, а значит и возможность изменить само предопределение, которое относится к тому, кого ты возненавидел и распял. В тебе же, живет Христос, а значит, твоя свобода беспредельна…
Но может ли любой и каждый прийти к покаянию? Или первая же проповедь Христа обращена к избранным? Это и есть тайна покаяния.
Но, ведь, в любом случае, лишь «употребляющий усилие» «восхищает Царство Божие». А «восхитить», не значит ли, что оно может открыться и тому, кому, казалось бы, никак не предназначено? Не предопределено…
Но нам не познать путей Божьих. Наш шанс – «усилие». Но чье? Точно не того, кого надлежит распять. У него таких сил, и быть не может.
Авва Пимен говорил: «Воля человека есть медная стена между им и Богом, и камень отражающий. Если человек оставит волю свою, то говорит себе: Богом моим прейду стену (Пс. 17:30). Но если правда его основывается на собственной воле, он изнемогает».