На фоне многочисленных судебных процессов над оппозиционными активистами и участниками мирных акций протеста осталась практически не замеченной новость о том, что из регламента Конституционного суда исключена возможность рассмотрения судом "инициативных научных заключений". Такие заключения ещё именуются amicus curiae, что в переводе с латыни означает "друзья суда".
Рассмотрим, что такие "друзья" дают судопроизводству и к каким последствиям приведет невозможность использования их мнения.
Аmicus curiae в России и в мире
Как нетрудно догадаться, "друзья суда" пришли к нам из-за границы. В древнем Риме судьи использовали при вынесении решений мнения знатоков - правоведов, так как зачастую сами не были профессиональными юристами.
Из римского права институт amicus curiae перекочевал в английское право, где успешно существует и в наши дни. Разумеется, в современном мире судьи прекрасно знают право и в помощи "старших товарищей" не нуждаются. Но знать всё на свете невозможно. Есть объективно лучшие специалисты в каком-то узком вопросе. Судьи с удовольствием прислушиваются к советам таких специалистов, потому что понимают: их мнение (которое почти закон) не может сильно отличаться от того, что годами нарабатывали профессионалы. Только так достигается правовая определённость. А этот принцип очень важен для нормального функционирования права.
Заключения amicus curiae наиболее востребованы в тех сферах, где не стихают правовые и околоправовые дискуссии, где прийти к единому мнению, которое устроит всех, в принципе невозможно.
Именно поэтому заключения "друзей суда" активно используют международные органы по защите прав человека (в частности, ЕСПЧ), а также международные арбитражи, рассматривающие серьёзные коммерческие споры.
Вот и в России amicus curiae впервые начал появляться именно в практике Конституционного суда (где рассматриваются дела, связанные с нарушениями прав человека) и Высшего арбитражного суда (который рассматривал самые сложные споры между предпринимателями).
Высший арбитражный суд был вскоре упразднён. Принявший его дела Верховный суд рассматривать меморандумы "друзей суда" перестал. А вот Конституционный суд одно время был к amicus curiae благосклонен. В 2017 году в регламенте КС РФ появился § 34.1, в котором прямо указана возможность применения "инициативных научных заключений".
Такие заключения не предопределяют решение суда, хотя, по неофициальной статистике, 75% итоговых решений по смыслу совпали с содержанием amicus curiaе. Суд не обязан даже принять заключение или опубликовать его. Но может это сделать по своему усмотрению.
Желающих направить в Конституционный суд "дружественные" правовые заключения было не очень много. Пожалуй, наибольший интерес в обществе вызвало заключение, подготовленное Комитетом солдатских матерей Санкт-Петербурга:
Конституционный суд рассматривал вопрос о конституционности лишения права на отсрочку от службы в армии студентов магистратуры, которые получили первую отсрочку в школе. Представители всех органов власти сошлись во мнении, что всё законно. Единственным мнением "против" был как раз меморандум amicus curiaе. И суд с ним согласился.
Зачем отменять amicus curiaе?
Несмотря на то, что инициативные научные заключения не имеют никакой юридической силы, в новой правовой реальности места им не нашлось.
Ранее Конституционный суд заткнул рты собственным судьям, запретив публикацию особых мнений к решениям. Я подробно писал об этом, разобрав, что именно успели наговорить судьи за время существования данного института:
Запрет особых мнений в Конституционном суде. Что мы потеряем?
И вот перекрыта ещё одна возможность для проявления вольнодумства. У меня нет сомнений, что, запретив представителям юридической науки высказывать мнение в высшем суде, руководство суда преследует исключительно политические цели. При отсутствии какой-либо возможности влиять на решения суда, amicus curiaе никак не назовёшь лоббизмом. Все прекрасно понимают, что в нашей стране истинные лоббисты не пишут правовые заключения, а звонят по спецсвязи.
Моё личное мнение таково: Конституционный суд, ныне используемый исключительно для оправдания любых действий правящей элиты, в том числе, грубых нарушений Конституции и прав человека, банально боится публичного оглашения любого "отклоняющегося мнения". И потому не хочет давать трибуну никаким оппозиционным взглядам мыслящей интеллигенции. Если суду представляют на обозрение авторитетное обоснованное мнение лучших юристов, ему очень сложно найти повод не согласиться. Что значительно усложняет процесс "протаскивания через суд" абсурдных и одиозных инициатив власти.
Таким образом, Конституционный суд закрыл как внутренние, так и внешние лазейки, через которые хотя бы теоретически могло прорываться инакомыслие. Это говорит о полной и безоговорочной капитуляции судебной власти перед исполнительной. Смыть такое пятно с собственной репутации высшему суду будет чрезвычайно сложно. Полагаю, точка невозврата уже пройдена, и в недалёком будущем придётся не просто "возвращать всё назад", а ставить вопрос о комплексной реформе института конституционного контроля в России.