У каждого своя дорога к Богу, но в среднем маршрут от точки А (когда человек крещен, но ничего общего не имеет с Богом и церковью), до точки Б (когда он воцерковляется и начинает соответствовать истинному облику православного христианина) длится около 5 - 10 лет.
10 лет - немалый срок. За это время может случиться все, что угодно. С карты мира может исчезнуть целая страна, как это случилось с Советским Союзом, в одночасье превратившимся в Россию. Но если Господь постучался в сердце и человек услышал этот стук, то его уже не отвратят от дороги к Богу житейские невзгоды и перипетии судьбы. В положенный срок он сделает ЭТО - придет на свою первую сознательную исповедь, в которой истово покается во всех своих грехах. И отсюда уже начнется точка невозврата: прошлая жизнь останется в прошлом, а на ее место придет новая, другая жизнь.
Я долго шла к своей первой исповеди. Сразу оговорюсь, неверующей я никогда не была и любила Бога с самого раннего детства. В пятилетнем возрасте меня покрестили, и я очень хорошо запомнила этот день: в кандилах ярко горели свечи, с икон улыбались удивительно родные и близкие люди, которых я никогда прежде не видела и не знала, а добродушный батюшка с улыбкой на лице протягивал мне лжицу с красной непонятной жидкостью, которая оказалась невероятно приятной на вкус.
Этот короткий эпизод четко запечатлелся в моей памяти, тем более что потом в церкви я не была около 20 лет. Даже подумать об этом страшно - столько лет, заряженных холостыми патронами! Зато папа после крестин подарил мне первое детское Евангелие с цветными рисунками, которое я с удовольствием стала читать. И я узнала Его, нашего Господа, узнала и полюбила всей глубиной своего маленького и неопытного детского сердечка. Единственный боевой патрон, которым меня зарядило таинство Крещения, выстрелил. Правда, он прошел по касательной, то есть поранил меня, но не убил, дал любовь ко Христу, но не дал знаний и опыта.
Дальше жизнь закрутила-завертела, заставив натворить много всего, что уже невозможно изменить. Юношеский максимализм, эгоизм, гордость, тщеславие и другие пороки толкали меня на безрассудные поступки. Это при том, что система ценностей у меня была построена правильно. Я верила в единственную и настоящую любовь до гроба, в чистую и верную дружбу, в человеческие ценности, в торжество добра над злом. Свои грехи я покрывала любовью, считая, что ради любви все во благо. Но я, кажется, отвлеклась от темы, прощу прощения.
Когда я вернулась в родные пенаты, то есть начала посещать церковь и присутствовать на литургиях, я еще не думала о таинстве исповеди. Мне просто нравились ощущения, которые я испытывала, находясь в доме Божьем. С этого времени начался мой путь из точки А в точку Б.
Потом мне довелось познакомиться с одним врачом, который жил в Дивеево - четвертом земном уделе Пресвятой Богородицы и обители батюшки Серафима, мы подружились и стали общаться на богословские темы. Он заронил в меня мысль о важности первой исповеди, которая очистит душу и совесть от всех грехов, после которой жизнь начнется с чистого листа. Но тогда я не придала этому значения. Меня все устраивало, жизнь била ключом, работа в СМИ и маленькая дочка на руках не давали времени остановиться и подумать о Боге и своем воцерковлении. Хотя дочку воцерковлять я начала с младенчества, стремясь ей дать те православные знания, которые упустила в своем детстве сама.
Так продолжалось несколько лет. А потом, в какой-то момент, в моем сознании неожиданно что-то щелкнуло. Я вдруг остро почувствовала то, что мне хочется исповедовать Богу всю свою жизнь с ее огрехами и ошибками. Взять и выложить все без всякого стыда и сожаления, освободиться от камней, которые я набрала за спиной в течение жизни, хочется вновь, как в детстве, почувствовать живительную сладость Святых Христовых Таин, которые недоступны для меня до тех пор, пока я не покаюсь. Хочется освободиться от всего наносного и ненужного.
И я стала думать, как это сделать правильно. Мне не хотелось идти на исповедь к батюшке неподготовленной, хотелось выложиться полностью, вывернуть душу наизнанку, чтобы все было честно, по-настоящему, до глубины души, до слез истинного покаяния. Чтобы не утаить во время генеральной исповеди ни одного мало-мальского грешка за душой.
Я стала шерстить интернет в поисках соответствующей литературы. Прочла святителя Игнатия Брянчанинова "В помощь кающимся", архимандрита Иоанна Крестьянкина "Опыт построения исповеди" и много других православных книг по этой тематике. Но все равно ощущала, что я не готова к таинству. А ведь я только было решилась все исповедовать, так нет же, усложнила, заморочила себе голову. И стыдно стало, и страшно, и неизвестно, как и с каких слов начать покаяние, тем более священника я хорошо знаю и он так любит и балует мою дочку. Короче, я нашла себе оправдание и оттяпала у судьбы еще парочку лет бездействия и сомнений.
На самом деле, это лукавый водил меня за нос и не давал решимости собраться с духом, чтобы подготовиться и рассказать все свои грехи, а потом покаяться и приступить к Причастию. А как же: он не готов был отдавать меня в руки любящего и всепрощающего Отца. В аду каждый грешник на пересчет.
Помог случай, который все решил.
Я часто ездила в Дивеево - после смерти папы это место стало мне самым родным и дорогим местом на свете. Оно давало мне ощущение покоя, мира, невероятной радости, легкости и света. В тот раз мы с подругой поехали к батюшке Серафиму осенью, на свой день рождения (мы родились в один день и год), оставив своих маленьких детей дома на попечении бабушек. Всю ночь, которую мы провели в дороге за рулем, шел дождь. Моросить он не перестал и на следующий день, словно предчувствуя, что со мной в поездке произойдет нечто чудесное.
После литургии в Свято-Троицком соборе мы передохнули в снятой нами гостинице и вечером поехали на источник батюшки Серафима, чтобы окунуться в его святых водах. Перед купанием я сделала несколько фотографий часовни батюшки Серафима, которые посмотрела потом только в гостинице. Обычные себе фотографии, кроме одной, на которой отразилось маленькое чудо: словно огненный Святой Дух снизошел на часовню батюшки Серафима и слился с парой горящих на часовне лампочек, образовав парящего в воздухе голубя.
Купание в источнике батюшки Серафима, после которого дух и тело словно обновились, а потом еще и эта необычная фотография (которой скептики наверняка придумают научное объяснение) совершили переворот в моем сердце. Я вдруг остро осознала, что по возвращении домой я пойду на исповедь. Пойду, и точка. И никто меня не остановит, в том числе и я сама со своими глупыми отговорками и стыдом. Грехов надо было стыдиться, а не исповеди! А там пусть хоть война, хоть бомба разорвется перед моими ногами. Я твердо решила, что пойду на исповедь. Даже если ноги отнимутся, ползком поползу в церковь. И баста.
В сердце разлилась непоколебимая уверенность в том, что я обязательно исполню задуманное, будто сам Господь подтолкнул меня в спину и сказал: "Иди, чадо мое, я тебя жду".
Я вернулась домой, купила каноны и молитвенные правила перед подготовкой к Причастию, и стала готовиться. Поститься три дня мне показалось недостаточным для первого раза и я выбрала неделю строгого поста. В течение этого срока я читала каноны, ревела над ними, как малое дитя, впитывая все слова, которые были в них написаны и которые резали мою душу словно лезвием, и шерстила всю свою жизнь с момента, как себя помню. Вплоть до того, как будучи дошколёнком я со старшими детьми залезла в чей-то сад и сорвала там яблоки (грех воровства, пусть и неосознанный!). В общем, подготовилась я к исповеди как следует, записала все в тетрадь, чтобы ничего, не дай Бог, не забыть во время таинства покаяния. И чувствовала я себя в эти мгновения худшей из грешниц.
К священнику я шла на ватных ногах. Но шла, хотя проще было бы сгореть от стыда или провалиться под землю, чем высказать все, что я записала. Голос дрожал, когда я начала исповедь со слов: "Каюсь, Господи, согрешила перед тобой...". И дальше меня унесло. Слезы лились по лицу, но я читала и читала все свои грехи, строчила, как из пулемета. Время бежало, но батюшка не прерывал моих излияний. Он внимательно выслушал меня до конца, а потом разорвал мои записи, накрыл мою голову епитрахилью и прочел надо мной разрешительную молитву. Не наложил епитимью, которой я, казалось, была бы достойна за все свои падения, не упрекнул, напротив, благословил от всего сердца и отпустил с миром.
Спустилась я с солеи уже другим человеком. Что-то невероятное произошло со мной. Только что меня крутило, вертело и колбасило, как на углях жаровни, а сейчас я словно искупалась в жарко натопленной бане, только не в бане, в которой моют тело, а в бане, которая полностью очищает и обновляет душу. Словно внутри кто-то полностью вычистил все закоулки моей души, превратив ее в чистую и младенческую, невинную и добрую. Я испытывала невероятную легкость. Хотелось летать, петь, танцевать, прыгать от счастья. Это чувство пьянило и окрыляло похлеще любой мирской радости.
А на следующий день было Причастие. Драгоценное, живительное и сладостное Принятие Святых Христовых Таин. Второе в моей жизни и первое осознанное. После генеральной исповеди моя душа и так пустилась в пляс от невероятной радости, а после Причастия...
О, эта незабываемая радость сменилась необыкновенным безмятежным счастьем. Игрой света в глазах, слезами радости на щеках, парением всех чувств где-то выше человеческой субстанции, выше земного и объяснимого. Хотелось обнимать и целовать всех вокруг - и знакомых, и незнакомых, делиться с ними своей радостью, вдыхать в них источник живительного света и счастья.
Я ощутила и познала Бога в этот момент. Господи, слава Тебе, явившему мне Свет!
Только ради этого драгоценного момента - ради этих первых исповеди и Причастия - стоило потеряться на добрых 20 лет, чтобы потом осознать и ощутить это невероятное чувство близости и единения с Богом. Только ради этого стоило прийти со стыдом к Отцу, как блудный сын из библейской притчи пришел к своему отцу, поскитавшись по белому свету. И встретить на пороге Его - источник жизни и бессмертия - нашего Господа, готового заключить тебя в свои любящие объятия, любого, с букетом из массы содеянных согрешений, и все тебе простить.
И как я раньше жила без этого бесценного сокровища, которое дано каждому православному христианину, без Причастия? С ним не сравнится ни одно мирское счастье. Это другой уровень. И с нечистым сердцем его никогда не испытать и не познать, даже если испить не лжицу Крови и Тела Христовых, а выпить до дна всю Святую Чашу Святых Христовых Таин. Потому что для нераскаянного сердца Кровь и Тело Христовы в лжице станут просто вином. "Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей!".
В тот год, когда я впервые исповедовалась и стала воцерковляться, я завершила свой маршрут в точку Б. Достигла пункта назначения - точки невозврата. Но дорога к Богу на этом не закончилась. Она долгая. Длиною в жизнь. И одному Богу известно, какой Крест испытаний и искушений она несет, чтобы наполнить душу мудростью, опытом, любовью и миром.
С Богом, братья и сестры!
