Зоя 54 / начало истории
Анна долго ещё стояла и смотрела в одну точку, а как стемнело, спохватилась и начала судорожно из своих шкатулок ссыпать драгоценности.
- Завтра обыск, Янек, неси сюда крестик, что тебе подарил отец. Я не смогу за всеми уследить. Точно, что-то может пропасть.
Анна села за машинку и быстро сшила мешочек, положила в него все дорогие сердцу украшения, а Янек с наступлением ночи закопал это все под деревом во дворе.
Перебирая полки шкафов и комодов, Анна нашла еще несколько записок от Густава, они были короткими, иногда с одной фразой. Но каждая из них болью отзывалась в сердце женщины.
«Моей любимой королеве лоз; целую в щёчку; улыбнись; моя гордая и неприступная Анна…» - всё это звучало в голове пани Анны голосом Густава.
Записки были на польском и русском языках. Несмотря на то, что жена предпочитала польский, Густав всё равно писал не только на нём. Объяснения этому Анна не находила, но иногда ей казалось, что он пишет по-русски назло, чтобы вывести её из себя, а потом попросить прощение, укротить её нрав.
Янек же решил ничего не предпринимать. Он не боялся обыска совершенно. Его сейчас интересовал другой вопрос: «Где сейчас Илья и как с ним встретиться?»
Ночь у Анны и Янека была бессонной. Каждый думал о своём, а Анна еще и прислушивалась к каждому шороху.
А когда утром кто-то постучался в дверь, Анна запаниковала. Она предложила сыну:
- Давай не будем открывать, прошу тебя, Янек! Они уйдут, а нас как будто не было дома. Пусть придут в другой раз. Я успокоюсь, привыкну к этой мысли.
Но Янек, не слушая мать, пошёл открывать дверь.
На пороге стояла Зоя, она, улыбнувшись, хотела было броситься в объятья Янека, но заметив за его спиной пани Анну, отстранилась немного назад.
Её удивили испуганные лица Анны и Янека.
- ЗолОто, - начал Янек, - тебе лучше уйти сейчас.
Улыбка сошла с лица Зои, и она опустила голову. Пани Анна отошла от двери, дав возможность сыну поговорить с девушкой.
- ЗолОто моё, - Янек подошёл к ней и обнял. – У нас сегодня обыск. Я не хочу, чтобы твоя семья пострадала от этого. Когда всё будет спокойно, матушка пришлёт записку, и мы увидимся с тобой.
- Таисия всех выдала, - выпалила Зоя. – Я видела, как она общалась с полицейскими в порту и называла имя Макара. А Макара больше нет с нами.
Зоя заплакала.
- Я знаю, что Тайга предательница. Что значит, Макара нет? – удивлённо произнёс Янек.
- Он погиб. Не вернулся с очередного рейса.
- Я не знал, прости,- Янек ещё крепче обнял Зою. – Тебе нужно срочно идти домой, любимая. Вот-вот нагрянет следователь с обыском, я не хочу, чтобы ты пострадала.
- Хорошо, хорошо, - Зоя закивала головой.
Но Янек не отпускал её из объятий, а потом резко сделал шаг назад, отвернулся и скрылся за дверью.
Зое вдруг стало страшно, она огляделась и быстро пошла домой.
Первым делом она прошла в комнату, где лежала мачеха. Евдокия Степановна была также бледна. Увидев, что на Зое лица нет, она спросила:
- Что случилось, доченька?
Зоя всё рассказала. Евдокия разнервничалась. Вспомнила про допрос, на который ходила, когда пропал Макар. Ей стало страшно за семью. Ведь тогда не допросили вернувшегося Григория и вообще забыли про них, а, оказывается, это всё еще может аукнуться.
- Зоя, сиди-ка ты пока дома. Если нагрянули к ним, то и до нас недалеко. Надо бы рассказать обо всём отцу.
- Нет-нет, прошу, не нужно, маменька. Он ведь запрёт меня дома! – взмолилась Зоя.
- Не запрёт, я скажу ему, что ты начала ходить на обучение к портнихе. Он сейчас такой добрый, Зоя! Такой добрый…
Евдокия аж закатила глаза, описывая Зое доброту Григория.
Зоя улыбнулась. Она никогда не видела мачеху такой счастливой. Вообще никогда. Перед ней лежала совершенно другая женщина. А у Зои закрались сомнения в том, что отец подобрел только из-за того, что жена его не может ходить.
Она уже представила себе, как отец изменится, встань Евдокия на ноги. Стало невыносимо жаль мачеху. Зое захотелось даже поговорить об этом с ней, предложить притворяться, если ноги начнут чувствовать. Но увидев опять её счастливое лицо, решила повременить. Подумала о том, что вчерашнее поведение отца было мимолётным и уже сегодня всё может встать на свои места и советовать ничего не придётся.
Зоя согрела матушке обед и принесла ей.
- Представляешь, - сказала неожиданно Евдокия, - Гриша вчера кормил меня с ложечки.
Бледность резко исчезла с её лица, и щёки запылали. Зоя почувствовала себя так, словно рядом с ней подруга делится своими душевными переживаниями. Но она же знала, кто перед ней, и самой Зое тоже стало неловко. А Евдокия продолжала:
- Ноги мне разминал… - помолчала. – Зоя, я никак не приду в себя. Очень боюсь, что Гриша придёт домой прежним. Вот мне бы ещё один вечерок, одну ночку. И пусть потом Господь забирает мою душу, я хочу сохранить это чувство.
Зоя молчала, она только смотрела на Евдокию, и ей казалось, что та становится с каждой секундой счастливее и счастливее.
Не было в глазах мачехи прежней злобы, и это очень нравилось девушке. Тревоги Зои и Евдокии на счёт настроения отца не оправдались. Он пришёл домой в прекрасном расположении духа, а ещё привёл с собой китайца.
Евдокия поначалу отказывалась от осмотра незнакомым мужчиной. Григорий уговаривал её:
- Дунечка, я хочу, чтобы ты встала на ноги. Представь, что перед тобой доктор. Джан иглоукалыванием многих лечит, сказал, что и тебе поможет.
Евдокия Степановна сдалась. Её красные от стыда щёки полыхали. Только вчера её ног касался любимый Григорий, а сегодня какой-то низкорослый паренёк с узенькими глазами и маленьким лицом. Когда он попросил лечь на живот и полностью оголить тело, Евдокия запротестовала. Но Григорий прикрикнул на неё, помог снять платье, и она легла на живот.
Китаец быстрыми движениями больно колол иголкой вдоль позвоночника. Стиснув зубы Евдокия молчала. Такой обнажённой её видел только муж.
«Где это видано? – думала она. – Лежу голышом перед чужим мужчиной. И как же это Гришенька решился на такое? Развяжет этот китайчонок язык, сплетни будут ходить. Прости меня, Боженька, за стыд такой, за срамоту мою».
Китаец около часа делал свои манипуляции. Григория удивило то, что паренёк делал всё с закрытыми глазами. Когда он закончил, сказал Григорию:
- Сильное защемление нерва. Буду приходить через день. Всё будет хорошо.
Григорий поблагодарил паренька, напомнил ему и о том, чтобы тот держал язык за зубами.
Зоя проводила гостя.
Григорий, помогая жене одеваться, любовался её стройностью.
- Прости меня, дурака, Дунечка. Я ведь люблю тебя. Сколько же ты, родная моя, натерпелась. Вернуть бы все годы. С самого начала вернуть. Я бы любовался тобой каждую секунду.
Григорий прижал к себе жену и сказал:
- Скоро твои ножки будут ходить, Дунечка, потерпи немного. Ради нормальной жизни можно и стыд потерпеть. Джан не проговорится, он надёжный.
- Я давно тебя простила, Гришенька. Я ведь сама за тобой увязалась. Чего уж мне на тебя обиду держать, - ответила Евдокия.
- Ну и славно. Давай ужинать. Как вчера? Я буду кормить тебя с ложечки.
- Как вчера… - мечтательно произнесла Евдокия.
После ужина Евдокия Степановна сказала Григорию о том, что Зоя хочет научиться шить и для этого есть хорошая портниха. Григорий сначала нахмурился.
- Не торопись говорить нет, Гриша. Девчонке нужно чем-то заниматься, а швейное дело всегда нужное. И семью обшить, и денег заработать. Портниха хорошая, самая лучшая в Ростове - Анна Левандовски. Всех богачей обшивает.
Когда жена произнесла имя портнихи, Григория что-то пронзило насквозь. Он даже закашлялся. Схватился за сердце.
- Что с тобой, Гришенька, - запаниковала Евдокия и крикнула. – Зоя, иди скорей сюда!
Зоя мгновенно очутилась рядом. У отца выступила испарина на лбу. Зоя подала ему кружку с водой, он жадно сделал несколько глотков.
- Учиться хочешь? – сказал Григорий хрипловатым голосом. – Иди, учись.
Продолжение истории тут