Стань светлее, чем ангел — приснишься птицам, станешь мягче, чем пух — унесут в нору.
Есть такая работа — беречь сновидцев.
На неё по протекции не берут.
Потому что сновидцы в дремотных рюшах, погруженные в сладкий агар ночей, беззащитны, как голое зверье брюшко.
Их легко напугать, если знаешь чем:
неприятным лицом, заунывным пеньем, повтореньем, навязчивым как маньяк.
И тогда приступают к работе Тени.
Разрешите представиться — это я.
Я могу быть спокойствием и цунами, чёрным вороном пепла и молоком,
но нашла человека с такими снами, покидать мне которые нелегко.
Неприятно быть Тенью?
Да не смертельно. Это проще прогулки в саду камней.
Но когда он приходит ко мне за стену, он всё время, представь, говорит о ней.
Говорит без конца — как она смеётся, как стихи сочиняет и как грустит.
Говорит, что похожа она на солнце, и немного на правильные дожди,
от которых всегда пузыри на лужах, запах свежей листвы и мокро ногам.
Она — небом на донышке старой кружки отражает летящие облака.
Что она — океан и порой дикарка, и ещё ненавидит календари.
Что она как дитё, что уже декабрь, а он даже не знает, что подарить.
Город тонет в конфетах и безделушках,
сам игрушка без малого сотню лет.
И тогда я ему говорю: "Послушай, если важно тебе — подари ей плед,
чтобы цвет его — пряник, медовый коржик, апельсиновый ломтик, дрожащий серп,
чтобы снились ей тёплые сны о кошках,
даже если в квартире их нет совсем,
но пушистые сны — это тоже важно, даже, если подумать, ещё важней".
Осторожная Тень ерунды не скажет — а он всё говорит, говорит о ней.
Что она замоталась, ревёт, простыла,
что схомячила тортика два куска,
что почти невозможно болит затылок,
и что плед подходящий не подыскал.
И придётся дарить что-нибудь другое,
что она любит ветер ловить в метро.
Что она — как стеклянный мирок с пургою, где живут хатифнатты и муми-тролль.
Почему-то мне кажется — даже если окончательно сбрендит земля от зла,
я найду эту девочку, спящей в кресле,
и я сделаю всё, чтоб она спала, словно в звёздной укачана колеснице,
словно держат её мириады лент.
Есть такая работа — беречь сновидцев, незаметно подсунув обычный плед.