Сэм проснулся, когда ему в руку уткнулась морда:
"Эй, хозяин, вставай, впереди ещё столько дел".
Сэм наметил отправить пятнадцать открыток в Мордор,
два послания в Гондор,
четырнадцать — в Ривендейл.
Сэм местами похож на бывалого партизана, но себе признается — нельзя вечно жить во сне.
А открытки какие — сплошь Санты, олени, санки.
И какой-то снегирь. А драконов и орков нет.
Сэм на кухне — он греет остывшие макароны, вспоминая с тоской про потерянный гномий хлеб.
И зловещее око фонарного Саурона столько лет никого не пугает на всей земле.
Мир смешался в цветную картинку: и "до" , и "после".
Сэм кивает "гулять", и, запутавшись в поводке,
крутит рыжим хвостом, доедая сосиску, песёль.
Город тонет в холодном нетающем молоке,
по проспекту ползёт желто-красный трамвайный ящер.
Сэм, ему улыбаясь, метель переходит вброд. Где-то должен висеть самый лучший почтовый ящик — он всегда появляется строго под Новый год.
А у облачных прачек на небе большая стирка,
а у солнца до талой воды перерыв на чай.
Пять открыток в Пригорье,
четырнадцать в Минас-Тирит:
"поздравляю", "желаю", "увидимся", "не скучай".
Ни намёка на то, что теперь называют "древним"
(дети слушали сказки, да выросли с тех времен):
как вернулся в любимый свой Шир, как сажал деревья — они, верно, высокие стали — и вяз, и клен.
И сады — по весне бесконечной цветочной пеной. И дожди хорошо — можно книгу писать в дожди.
Иногда ты действительно просто второстепенный, но герой без тебя никуда не дойдёт один.
Потому что герои.. ну словом, они герои,
им нужны витамины и с ложечки рыбий жир. И поэтому в дальнем кармане конверт с горою,
с аккуратными буквами: "Мистеру Фродо. Шир".
И находится ящик, и ластится пёсья нежность "это я его первый заметил, хвали, я жду".
Отправляет открытки лохматый садовник Гэнджи.
Шесть открыток в Лонд Даэр,
одиннадцать в Дол Гулдур.