Вот говорят, что быт наш сер, и свет придёт в конце.
Вот говорят — драконы все хотят себе принцесс. Как будто мир устроен так — мол, встретятся они, и резко — пир, машина, фрак, фата, букет, огни.
Сие от правды далеко, хотя бы и канон. Но почему, когда дракон, то прямо сразу — "он"?
Ответь мне честно на вопрос.
Возможно, неспроста она была крыло и хвост, ей нравилось летать, вокруг чтоб звезды, птичий гам, луна и облака.
Она как главный Форрест Гамп, и ей не привыкать срываться с мест, срывать замки, за годом новый год. Вот говорили — каблуки, кредит и огород. Вот говорили — а семья, лужайка, зайка, peace?
Она смеялась, что ничья, и улетала ввысь.
Она кружила над мостом, над лесом и рекой.
Сгущалась тьма, пылал восток. Она была дракон.
Вот говорили — надо цель. А он любил капель.
Он ускользал от всех принцесс, и в этом преуспел. Он был алмазная скрижаль, противник всех систем. Ему хотелось убежать, точнее, улететь, увидеть сон, успеть везде, придумать классный стих.
И был обычный летний день, и небо на двоих.
И кто кого из них нашёл — я умолчу о том. Летать, конечно, хорошо, тем более вдвоём.
И если страшно, и темно, и наперекосяк —
он открывает ей окно, она ему — чердак.
Опять мелькают города, и выстроен маршрут. Но возвращаются всегда, поскольку знают — ждут.
На подоконнике — ночник, в нём — светлячковый жук,
"давай посадку", "не тяни", "сейчас что расскажу".
За дверью — красный половик на случай, чтобы сесть.
Вот говорят, что нет любви, а может, всё же, есть?