Услышав крик, женщины вздрогнули. Рите был знаком этот голос. Подними ее ночью и спроси: «Чей он?», она не сомневаясь ответит: «Лидии Викторовны» — бывшей свекрови.
— Наталья Михайловна, я вас спрашиваю, что эта... здесь делает? — Лидия Викторовна вылетела из комнаты Кирюши. Ее лицо было искажено злобой, глаза метали молнии. Если бы взглядом можно было убить, то Рита давно уже отправилась бы на тот свет.
— Лидия Викторовна, — спокойно ответила директриса, — давайте немного успокоимся. Не надо так кричать. Вы всех деток перепугаете.
— Ее на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям! Она – убийца! — не сбавляя громкости, кричала пожилая женщина.
— Бабуля, а кого она убила? — поинтересовался стоявший рядом Кирюша.
— Бабушка шутит, Кирюша, — ответила Мария Николаевна, которая пришла сразу же, услышав крики. — Тем более, ты знаешь, что подслушивать чужие разговоры нельзя.
— А я и не подслушивал, — ответил мальчик. — Просто бабушка так громко кричит, что ее сложно не услышать.
— Значит так, Рита и Лидия Викторовна! — командным голосом сказала директриса. — Быстро за мной в кабинет! И без всяких скандалов.
Наталья Михайловна развернулась и пошла к себе, прекрасно зная, что бывшие родственницы идут за ней. Она была зла на Лидию Викторовну. Устроить такой скандал в присутствии детей! Зайдя в свой кабинет, она села за стол.
— Так, голубушки, проходите и присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим.
— Я с этой разговаривать не буду! — упрямо сказала Лидия Викторовна.
— Будете-будете, — сказала Наталья Михайловна. — Иначе видеть внука вы будете только в специально отведенные для этого часы.
Пожилая женщина не стала спорить с директрисой и вслед за бывшей снохой присела на свободное место напротив.
— Внука? — удивленно спросила Рита. — Какого внука?
— Тебя это не касается, — огрызнулась бывшая свекровь.
— Подождите, как это не касается, — молодая женщина посмотрела на директрису. — Получается, что мой сын жив? И ты молчала?
— Да, твой сын жив! А мой — нет! — закричала Лидия Викторовна. — После того, как ты их бросила, Ванечка был сам не свой. Кирюшу отдал мне на воспитание, а сам работал сутки на пролет, чтобы забыться.
— Лидия Викторовна, моя вина только лишь в том, что я бросила своего сынишку. А в том, что Ваня разбился…
— Не смей произносить имя моего сына! — крик пожилой женщины перешел в визг. — Ты не достойна его памяти!
— Лидия Викторовна! — достаточно громко сказала Наталья Михайловна, чтобы привести пожилую женщину в чувство. — Мы все понимаем ваше горе...
— Нет, вы не понимаете. Когда эта... их бросила, Ванечка ходил, как зомби, — Лидия Викторовна внезапно расплакалась. Казалось, все горе, накопленное годами, решило наконец-то выплеснуться наружу. — Если бы она вернулась и покаялась перед ним, то сын простил бы ее. Он любил эту гадину до последнего вздоха.
Рита смотрела на бывшую свекровь и испытывала жалость к этой женщине. Вся злость на нее испарилась. Как же ей хотелось пожалеть Лидию Викторовну, обнять. Но Рита не стала этого делать, чтобы еще больше не навредить психике пожилой женщины.
— Лидия Викторовна, — успокаивающим тоном сказала Наталья Михайловна. — Вам сейчас лучше пойти домой и успокоиться. Не хватало еще, чтобы Кирюша видел вас в таком состоянии.
— И оставить внука наедине с этой?.. — всхлипывая, не соглашаясь, спросила Лидия Викторовна.
— Почему наедине? Рита работает у нас воспитателем, но в другой группе. И с вашим внуком они не будут пересекаться... почти.
— Правда? — с надеждой спросила пожилая женщина.
— Да, — пообещала Наталья Михайловна.
Лидия Викторовна встала со своего стула и, сгорбившись под тяжестью своего горя, пошла домой. Рита посмотрела вслед бывшей свекрови. Лишь когда за ней закрылась дверь, молодая женщина перевела взгляд на директрису.
— Наташа, зачем ты ей сказала, что я буду работать в другой группе? Не хотела расстраивать?
— А с чего ты решила, что я ее обманула?
— Но, Наташа…
— Я тебе говорила, что на работе я – Наталья Михайловна, — от доброжелательности директрисы не осталось и следа. Перед Ритой сидела строгая и справедливая начальница. — Ты же по образованию социальный педагог? Так вот, в твоей группе новая девочка — Оля. Отец неизвестен, а мать трагически погибла. Девочка домашняя, и попав сюда, ни с кем не идет на контакт. Так что, Маргарита Евгеньевна, приступайте к своим обязанностям.
— Хорошо, Наталья Михайловна.
— Только будьте аккуратнее, у ребенка психологическая травма.
— Я приложу все усилия, чтобы Оля почувствовала себя здесь, как дома.
— Только не переусердствуйте. И завтра с утра не забудьте зайти в отдел кадров для официального трудоустройства. Удачи, — Наталья Михайловна взяла бумаги, лежащие на столе, и стала их изучать, давая понять, что разговор окончен.
Рите ничего не оставалось, как выйти из кабинета и пойти в свою группу.