Я дурачок с неровным красным ртом.
Меня не беспокоит, что потом, и я бегу, как ослик за морковкой.
Вы угадали — я из тех ребят, которым от рожденья за себя обидно и мучительно неловко.
Ношу колпак. И смелый лишь во сне.
Как брякну что — не спи потом, красней.
И поделом — не обижай беднягу.
Дыра в носке и пятна на штанах.
Мне кажется, что на похоронах я встану, извинюсь и снова лягу.
Мол, столько я доставил вам хлопот.
Свидетели утрут холодный пот.
"Закапывайте, не было печали.
Он и при жизни ну не прямо ух.
Ещё вот не хватало, чтобы дух летал поизвиняться к нам ночами".
В компании я лучше промолчу, чтоб не задеть прекрасных нежных чувств тупой ухмылкой, бородатой шуткой.
И если дождь, весенний и густой, я буду тем, кого обдаст водой спешащая сердитая маршрутка.
Терял следы и телефоны (два), и в новом лифте трижды застревал.
Тринадцать раз пребольно било током.
Дно пробивал и инструменты гнул.
Вам расскажу историю одну, простите, что косноязычно только:
как на базаре встретил я её.
Конечно, ей подсунули гнильё, раз дальше носа ничего не видит.
Но, черт, она смеялась хорошо.
Она жила смешно, и я смешон.
Так сходятся планеты на орбите.
Теперь мы вместе, ибо дураки.
Мы пропускаем встречи и звонки.
Кого-то, вероятно, это сердит.
Мы завели дурацкого кота, и речка, груша, воробьи в кустах.
Не одобряя, охают соседи:
"Их дом — сарай, в нём пара недотёп, а то, что посадили, не растёт".
Мы счастливы и практикуем ленность.
Макеты крыльев в уголке стоят.
Нормальный поиск смысла бытия в достаточно бессмысленной вселенной.
Когда судьба ощерится, дразня,
я умоляю —
вспомните меня, подумав — а бывает даже хуже.
И сразу станет звёздным молоко.
Дурацкий бог жалеет дураков,
опаздывая к умному на ужин.