Цикл Изумрудный Город
Сосны покачивались на ветру, перебирая иголки друг другу скрюченными пальцами веток, с тихим шумом, который привычен для леса.
Эрик дышал полной грудью, наслаждаясь чистым воздухом.
С тех пор, как он перестал спать, мир вокруг него изменился. Раньше он походил на обычное, и обыденное дело, а теперь виделся ему странной паутиной. Его разум, не зная отдыха работал, и обрабатывал информацию.
Когда он был ещё в городе, люди, вокруг, начали изменятся.
У некоторых странным образом вытягивались лица; у других становились стеклянными глаза и зеленела кожа; у третьих появлялись перепонки между пальцами, изменения были настолько медленными, что Эрик, поначалу, даже не обратил на них внимания - все окружающие вели себя как обычно, словно так и должно было быть. Но менялись не только они, но и город тоже. По стенам начинали змеиться трещины, из которых кто-то выглядывал; ступени и окна начинали зарастать странными травами, которые были похожи на водоросли.
И тогда, Эрик испытал самый настоящий, животный ужас.
Сначала он перешёл на дистанционное обучение, сказавшись больным, и провёл в таком режиме несколько недель, посвящая много времени рисованию и стараясь минимизировать контакты с людьми. В окно он видел, как город медленно, но верно наполняется водой, и, вскоре, солнце с трудом могло пробиться через толщу воду своими лучами, окрашивая всё в цвет зелёных сумерек.
А люди продолжали жить, как ни в чём не бывало, и это пугало Эрика ещё больше.
Вода, наполнившая город не причиняла ему никакого вреда, только двигаться стало немного тяжелее - движения стали плавными и медленными.
Но добил его один случай, после чего он собрал вещи, снял все свои накопления, и уехал из города, вырываясь из зеленоватой толщи воды.
Он разговаривал с матерью по телефону, когда она попросила включить его видеосвязь - давно ведь не виделись. У Эрика на душе стало тепло - ему было приятно осознавать, что родители по нему скучают, не взирая на весь их деспотичный уклад жизни, по отношении к нему. Он включил камеру на телефону и застыл, натянув на лицо привычную улыбку. Вместо матери, с экрана телефона, на него смотрело ЭТО.
Яйцевидная голова, с плотно натянутой, зеленоватой кожей на ней, круглые, словно блюдца, глаза, чёрные, и бездонные, и безгубый рот, который шевелился, и выталкивал изнутри слова, голосом матери Эрика. Он словно оглох, не в силах оторвать взгляд от этого... чудовища, которое притворялось его матерью. Он сбросил вызов и выключил телефон, собирая вещи.
Бежать, Эрику просто нужно было сбежать от этого.
Он никому ничего не сказал, что бы его не могли найти. Стоило ему закрыть глаза, как на внутренней стороне век появлялся образ этого монстра. Он отчаянно желал, что бы это исчезло, но стоило ему вырваться из города - полегчало сразу же. Он уехал, не оглядываясь, не желая видеть город, утопленный в зеленоватой воде, населённый чудовищами из самых мрачных кошмаров, которые даже не подозревали о том, что они уже не люди.
За пределами города всё было так же, как и обычно. Он наслаждался свежим воздухом, и на попутном транспорте уезжал как можно дальше от города, прижимая к себе сумку с холстами и кистями - его единственное сокровище.
Он забрался как можно глубже в глушь, найдя какую-то отдаленную, уже всеми забытую деревеньку. Из населения в ней осталось пара стариков, которые даже не обратили внимание на то, что дом в противоположном конце деревни неожиданно стал снова жилым. Они доживали свой век, застывшие во времени, занятые огородом и друг другом и им было совершенно наплевать на то, что произойдёт с этим миром сейчас или завтра.
Эрику стало легче, пока он занимался уборкой, и приводил своё новое жилище в подарок. двор дома выходил в сторону глухого, чёрного леса, и ему нравилось сидеть здесь по вечерам и наблюдать за шевелением сосен, которые чесали макушки друг об друга. Это умиротворяло.
Конечно, он думал о том, что произошло с его сознанием. Наверное, отсутствие необходимости сна так влияло на его мозг или, быть может, он видел истинную картину этого мира, которая была сокрыта, ранее, плёнкой сновидений. Кто же мог знать истину? Хотя, конечно, Эрик думал о том, что он знает правду, но он так же понимал, что если он начнёт говорить об этой правде, то ему не миновать белых и мягких стен.
Люди ненавидят правду, и никогда не примут её должным образом.
А ещё он много рисовал. Во время этого, он словно погружался в какой-то мистический транс, и из под его кисти выходили ещё более странные картины, чем ранее.
Эрик не только не спал, но и не ел тоже - он даже не вспоминал об этом, а откуда брались краски и холсты, при том, что он тратил на рисование весь световой день, тоже могло бы быть загадкой, если бы он задумывался на этим.
А потом он увидел, что между указательным и средним пальцем у него тоже появилась тонкая, прозрачная перепонка и, почему-то, в доме стала появляться вода.
Тогда Эрик улыбнулся, и взял нож.
