Поначалу это была просто зарисовка, а теперь все стало иначе, у рассказа появился другой динамичный и абсурдный сюжет. Улыбка
Улыбка у него была открытая, от души и до ушей. Она не сходила и не сползала, вечно замершая на жёлтом деревянном лице. Мама называла его уродцем и страшилой, а матрёшка Катька любила его. С завистью смотрела, как хозяйка детской Леночка укладывала его спать с собой в маленькой кроватке, укрывая розовым одеялом. Глаза Буратино были нарисованы яркой краской — большие и несуразные, длинный острый нос и улыбка от уха до уха. Только мама Катьки всегда видела в кукле чудовище и немного побаивалась его.
— Мама-то сама хороша, — ворчала кукла бабушка, махала пухлой ручкой в кружевной перчатке и морщила нарисованные морщины. — Урод говорит, а сама спит с мужиком, что без слёз не взглянешь.
Катька обычно спрашивала, с кем это мама спит, а бабушка махала рукой и вздыхала. Матрёшке было пять, как, впрочем, и всем её родственникам. Их, то складывали вместе, то расставляли на столе, покрытом белой вышитой скатертью.
Леночка, бывало, посадит все игрушки в ряд и учит их уму разуму. Буратино всегда сидел на столе, как самый главный и снисходительно смотрел разноцветными гляделками на собратьев по картонной коробке. Один глаз у него был красный, другой зелёный.
— Мам, и что вы все Буратинку не любите? — спрашивала Катя, среднюю матрёшку. Она была самой красивой, с яркими губками вишенками и большими зелёными глазами, — бабушка сказала, что твой мужик ничем не лучше.
— Это бабушка так сказала?! — мама округлила подведённые чёрным карандашом глаза. — Вот попросит она у меня вишнёвое варенье…
— Откуда у тебя вишнёвое варенье, дорогая мамочка? — спросила Катька, понимая, что варенья у мамы нет, потому что она деревянная матрёшка.
— Эм-м, а что она ещё говорила?
— Что на твоего мужика без слёз не взглянешь и что понятно, откуда у дочери тяга к страшным игрушкам, всё начинается с детства. Сначала деревянные чудовища, а потом с усами и волосатыми ногами.
Мама даже рот раскрыла. Не знала злиться или смеяться. Знала, что бабушка всегда недолюбливала матрёшку папу. Он был вторым, когда Леночка или её бабушка собирали матрёшек в единое целое. Бабушка жаловалась, что он своим деревянным лбом придавливает ей пятки, и от этого у неё, у бабки мозоли.
— Дочка, ты, вот послушай, что я тебе скажу. — Мама ласково обняла Катьку и, погладив по голове, поцеловала в рыжую макушку: — Я была неправа насчёт Буратино, наверное, лицо — это не главное, важно поступки того, кого ты любишь.
— Поступки — это как?
Мама задумалась. Сложно объяснить дочке, тем более деревянной маленькой куколке, что к чему:
— У каждого есть шанс сделать что-то необыкновенное, правильное, волшебное даже, но кому-то это совершенно не хочется делать.
— Лень, да?
— Ага, — кивнула мама. — Вот папа всегда меня понимает, он очень любит тебя, жаль, что мы просто куклы. Я так мечтала путешествовать и увидеть мир. Но мы всего лишь деревянные матрёшки. Катька закивала, хотя не всё складывалось в её хорошенькой головке.
Буратино был другой, он не был из их круга, и если матрёшку Катю можно было положить в матрёшку маму, потом в папу и в бабушку, деревянного носатого сорванца всегда сажали на письменный стол.
Хозяйка игрушек Леночка приезжала в гости к бабуле раз в неделю. Высокая с седыми волосами женщина доставала картонную коробку и раскладывала сокровища, рассказывая историю каждого. Всякий раз она останавливала свой рассказ, когда дело доходило до Буратино.
— Здравствуй Катенька, — обратилась девочка к самой маленькой матрёшке, собрала её из двух половинок и поставила рядом с матрёшкой, что была побольше. — А вот мама твоя всё-таки полюбит Буратинку, я знаю. Вот папа твой такой красивый.
Папа матрёшка, которому Леночка подрисовала маркером усики, и кудрявую чёлку, моргнул левым глазом. Девочка старательно закрасила ему рюши, закончила костюм. Он получился такой полосатый в чёрно-синюю полоску. Самой большой матрёшкой была бабушка. Леночка ей даже очки нарисовала на круглом лице, морщинки, отчего бабуля выглядела злобной старушенцией. Потому, считала девочка, она была вредная и вечно ворчала.
— Вот так, мои дорогие. Все собрались. И чем вы занимались, пока меня не было, — голосок у Леночки строгий такой, как у её мамы. Она смотрела внимательно на деревянные фигурки, пока самая маленькая Катька не подмигнула ей. — Вот-вот, с этого и надо было начинать. Сколько учить вас надо.
Матрёшка папа выдохнул, покрутил круглой головой и спросил:
— Мы тут одни?
— Одни-одни, — проворчала бабушка в свойственной ей манере. — Тащи сюда этого лупоглазого деревяшку (она имела в виду Буратино). Ты обещала читать нам сказки для просвещения молодого поколения.
Леночка кивнула, пододвинула Буратино и пояснила учительским тоном:
— Я слышала, как вы обсуждали глазки моего друга. Я их нарисовала ему сама, потому что старые стёрлись, вам нужен слепой товарищ?
— Этого ещё не хватало, — всполошилась матрёшка мама и завертелась на месте.
— Мама, ты опять? — обиженно надула красные губки Катенька.
Маленькая хозяйка кукольной братии подвинула высокий деревянный стул к стеллажу. Искала голубыми глазками корешок той самой книги, пока не нашла её на верхней полке. Раскрыла её, видя, как герои книги бегали со страницы на страницу.
— Успокойтесь! — строго сказала Леночка. — Почему Мальвина с зелёными волосами?
— Так Мальвина в хайпе! — выкрикнул нарисованный Артемон, пытаясь выпрыгнуть из книжки.
— Пьеро, что с твоим костюмом, почему он в красных пятнах?
— Пришлось прикончить Арлекина, — плотоядно улыбнулся мальчик с напудренным лицом. — И вообще, хватит нас читать изо дня в день. Устал я от этой роли.
— Ха-ха, — выкрикнул появившийся Буратино. — Давай, ты будешь мной!
— А я буду Мальвиной, — с надеждой в голосе воскликнул Артемон, — всегда мечтал стать девочкой!
— Всё хватит! — выкрикнула Леночка и захлопнула книгу. Окинула взглядом матрёшек, Буратино, плюшевого медвежонка Тэдди, кукол Барби, — игрушки вообще-то должны меня слушаться.
— Какая, однако, капризная девочка! — едко выдавила бабушка матрёшка.
Буратино грустно опустил нос. Катька смотрела на деревянного мальчика с радостью, впервые он сидел с ней так близко.
— Эх, что же мне с вами делать, — вздохнула Леночка, — полный бардак.
Внезапный грохот заставил матрёшки вскрикнуть и подпрыгнуть на месте, Леночка чуть не упала со стула. Бабушка, стоящая в дверях прижала руки к губам. Потом проговорила дрожащим голосом:
— Я думала, ты сама с собой разговариваешь.
— Так и есть, — хитро прищурилась Леночка.
— Но, тот мужской голос…
Матрёшка папа, спрятался за маму, пробормотав, что это он во всём виноват.
Из-под стола вылез рыжий кот и мявкнул басом. Леночка нашлась и ткнула в него пальцем.
— Бабуль, это всё Рыжик, это он.
— Ох, а я-то грешным делом подумала, что куклы взялись за старое.
— В смысле? — не особо поняла её Леночка.
Бабушка понизила голос до шёпота и проговорила.
— Раньше они и со мной разговаривали, пока меня чуть не отправили в психиатрическую лечебницу. Вот такие дела.
— Понятно, — протянула внучка и покосилась на кукол. Буратино подмигнул красным глазом, а бабушка матрёшка ядовито ухмыльнулась.
Из закрытой книги высунулась окровавленная рука Пьеро. Он тужился, пока не вылез на стол, отряхнулся, забрызгивая всех кровью.
— Фи, что за гадость! — воскликнула матрёшка мама.
Бабуля глядя на всю эту кутерьму, вставила руки в боки и покачала головой:
— Видимо без спец средств не обойтись!
Она вышла из комнаты, а когда вернулась, Леночка увидела в её руках странный прибор, смахивающий на пылесос, за спиной бабули висело устройство похожее на школьный ранец. Оно гудело и потрескивало.
— Моё терпение вышло! — выкрикнула старушка.
— Ба, ты, что охотник за привидениями?
— Да, что ты Леночка, уже триста восемьдесят шестой год живу здесь и ни одного привидения не встречала. А этот бардак пора закрыть!
Понравилась история, ставь пальцы вверх и подписывайся на канал
Хочешь больше абсурдных историй, заходи
По следам, Золотой жук, Космические самогонщики, Зло, которое искало счастье, Линии жизни или они тоже когда-то были роботами