Стою во дворе пятиэтажки-хрущёвки в Костроме на улице Гагарина и вижу в окне последнего этажа себя десятилетнего. Вот он я, мальчик домашнего содержания. Сижу, читаю, посматриваю вниз. Жду, когда вернётся с работы мама.
У рентгенологов короткий рабочий день. И почти у всех - полторы ставки. Три дня в неделю мама уходит из дома утром и приходит вечером, около шести. И два дня – работа до обеда. Не задумываюсь о том, почему мама проводит в рентгеновском кабинете больше времени, чем могла бы. Беспечность эгоистическая, чистая, самозащитная – не знать, не спрашивать. Семья наша строилась на умолчаниях, как Петербург на болотах. Подавленная воля к переменам перерождалась в желание спрятаться от неудобной, словно не разношенная обувь, внешней жизни.
Куда спрятаться? В книги.
Я сижу на подоконнике, гляжу в окно и гадаю, какие книги принесёт сегодня мама.
Я знаю, что по дороге из поликлиники она должна зайти в книжный магазин, где работает её приятельница, Римма Павловна, кассир. Римма Павловна откладывает для нас издания, которые в свободную продажу не попадают. Особенно люблю книги из серии «Библиотека приключений и научной фантастики», которую называют «в пальмочках», за оформление корешка. Быстро прочитываю маленькие, в мягких переплётах книжечки из серии «Зарубежная фантастика». Бережно беру облачённые в суперобложки, с тиснёным позолоченным пегасом на переплёте книги из «Библиотеки всемирной литературы», достопочтенной «Всемирки», подписаться на которую не смогли, но ухитрялись, опять-таки благодаря Римме Павловне, покупать разрозненные тома.
Книжные серии – это обещанная продолжительность и чей-то заботливый отбор.
Книжные серии – присутствие в истории, в отмеренном свыше отрезке от первого до последнего тома.
Хорошо бы стать книгой какой-нибудь серии. К примеру, «Золотая Библиотека Сумасшедшего Дома» (все слова в названии – с прописных букв.)
Что же мамы всё нет и нет?
Из окна виден почти весь двор – и налево, и направо. Мама выйдет из-за угла забора детского сада, что напротив дома, пойдёт к нашему подъезду, поднимет голову, увидит меня.
Библиотеку мы начали собирать, уже переехав из Ярославля в Кострому – там жили в коммуналке, здесь вчетвером разместились в двушке. Появилось пространство для книжного шкафа, а главное, стал доступным выбор: бабушка читала классику, мама – фантастику и детективы, отец – исторические романы, я – всё подряд, набивая память картинами прошлого или будущего, только не современниками-реалистами.
Жду и жду.
В самом ожидании – мамы и новых книг, новых книг и мамы – отодвинутая к скорому будущему радость, которая потускнет и разрядится, когда мама поднимется на пятый этаж, книги будут рассмотрены, пролистаны и встанут рядом с уже прочитанными, когда исчезнет зазор между «ещё» и «уже». Первое (или даже второе) знакомство с книгой – я, ребёнок этого пока не знаю - требует большей искренности и доверия, чем знакомство с женщиной, тобой ещё не прочтённой, не делившей с тобой часов вечерних и утренних. В иных обстоятельствах перечесть «Женитьбу Фигаро» предпочтительнее, чем выпить шампанского или провести досуг с какой-нибудь невинной Сюзанной.
Проходят по двору соседи и соседки, с детьми и без детей. Вечер задёргивает занавески чужих окон.
Мама. Сумка в руке. В сумке книги. Видно, что много.
Машу рукой и бегу. Вниз, с пятого на первый, чтобы встретить и помочь поднять тяжёлую сумку. А если честно, хочу быстрее узнать, что за книги там.