Виктор КОНДРАТЬЕВ
Ч.12 см.: https://dzen.ru/a/YApECEatBWIYmrzp
«Sessna». 1987 год. 28 мая в 18 часов 55 минут, в Москве на Большой Москворецкий мост сел легкомоторный самолёт «Sessna», пилотируемый 18-летним гражданином Западной Германии Маттиасом Рустом. Самолёт выкатился на Васильевский спуск, подрулил к Покровскому Собору и остановился. На следующий день западная пресса захлебнулась от восторга, что на маршруте из Хельсинки до Москвы наши средства ПВО не только не сбили нарушителя госграницы, но и, фактически, не видели его на малой высоте. В печати появилось много версий, шуток и спекуляций на эту тему: от воображаемого дружеского моста между Востоком и Западом в период «Горбачёвской перестройки» до блестящей операции, разработанной западными спецслужбами. Я позволю себе высказать свое мнение, которое появилось у меня вскоре после этого события. Друзья познакомили меня с отставным майором КГБ СССР, который устроился охранником в крупном торговом центре Москвы. Он дал мне для просмотра видеокассету, на которой был отснят материал, связанный с посадкой Руста, и попросил особенно не распространяться. То, что я увидел, не оставляло ни малейших сомнений в том, что акция была тщательно спланирована западными спецслужбами. Съемка начинается с нижнего балкона Покровского Собора и была направлена на Москворецкий мост. На мосту ничего интересного не происходило, кроме едущих по мосту автомобилей, и похоже, оператор чего-то ждал. Легкомоторный самолёт, похожий на наш ЯК-12, появился в кадре через 30–40 секунд после начала съёмки. Пройдя над мостом, между куполом Покровского Собора и Спасской Башней Кремля, самолёт над Красной площадью правым разворотом в сторону ГУМа с набором высоты вышел из кадра. Камера снова направляется на Москворецкий мост и через некоторое время появляется самолёт, планирующий на посадку. После посадки на мост самолёт заруливает на Васильевский спуск, делает 2-3 оборота вокруг хвоста и останавливается возле Покровского Собора. Через некоторое время из кабины выходит пилот в оранжевом комбинезоне и начинает разговаривать с появившимися возле самолёта людьми. Слышимость была плохая, но можно было разобрать, что объяснялись на немецком языке. Людей становилось всё больше, и вскоре самолёт был окружён плотным кольцом. Подъехали патрульные машины, появилась милиция, которая, похоже, плохо понимала, что происходит. После появления кого-то из руководства МВД ситуация стала быстро меняться. Толпа рассеялась, и самолёт был уже окружён плотным кольцом милиции. Возле Собора становилось «горячо», съёмка приостановилась, и следующие кадры появились уже из окна гостиницы «Россия». Пилота посадили в машину и увезли. Возле самолёта остались несколько офицеров милиции. На этом съёмка прекратилась.
Вывод на поверхности: знали, ждали, фиксировали! Реакция Горбачёва была предсказуема: своих постов лишились Министр бороны СССР Сергей Соколов, Главнокомандующий Войсками ПВО-заместитель министра обороны СССР, дважды Герой Советского Союза, главный маршал авиации А. И. Колдунов – военачальники, которые не жаловали перестройку в том виде, в котором она проводилась. Своих постов лишились также ещё около трёхсот генералов и офицеров войск ПВО. Такого кадрового погрома армия не знала с 1937 года. Всё шло по плану, начертанному из-за океана. Я позволю себе свою версию. Горбачёву непросто было проводить «перестройку» в том виде, в котором она велась. На фоне появившихся в Москве продовольственных карточек на основные продукты питания – лозунг перестройки всё же поддерживался простыми людьми, ждавшими перемен, но смутно представлявшими себе, как это надо делать и что происходит в стране. По-видимому, стояла задача развалить единственную структуру, которая могла защитить людей. Достаточно сказать, что отношение к офицерам в Москве стало резко негативным. Руководство видами вооруженных сил рекомендовало офицерам оставить на службе свою военную форму и по городу передвигаться в гражданской одежде. Для слома высшего звена армейского аппарата управления нужны были экстраординарные меры, чтобы отстранить от должности строптивых военачальников, противящихся «перестройке». Посадка Руста в сердце Москвы, согласованная с заокеанскими «друзьями», могла стать идеальным помощником Горбачёву в этом противостоянии.
Когда в 1991 году встал вопрос о назначении нового командующего московским округом ВВС и ПВО, выбор пал на Корнукова А. М. Здесь сказались не только его большой опыт в руководстве частями и соединениями ВВС, отличное знание специфики работы частей ПВО, но и тот сахалинский инцидент, когда в 1983 году под его непосредственным руководством был прерван полёт самолёта–нарушителя госграницы СССР. После его назначения мы созвонились с Анатолием Михайловичем, и он предложил мне встретиться в его кабинете в штабе московского округа ПВО. На Мясницкой, где располагался штаб, меня встретил его адъютант и проводил в кабинет командующего. Не виделись мы 6 лет. Встреча была искренней и тёплой. По-другому и быть не могло. Мы ведь на Сахалине иногда летали вместе в спарке МиГа, а такое не забывается. Я удивился тогда скромности и аскетизму убранства кабинета командующего. Большой рабочий стол под зелёным сукном, настольная лампа под зелёным абажуром времен пятидесятых годов, стол для совещаний, большой глобус, барная шарообразная стойка, флаги СССР и ВВС, карта СССР. Ничего лишнего. «Все, кто занимал когда-либо этот кабинет, старались ничего не менять после Василия Сталина», – заметил он.
Памятным для меня в этом году стало лётное происшествие, которое произошло в испытательном Центре ВВС в Ахтубинске, что под Астраханью, где я выполнял задачу в составе группы офицеров Главного штаба. После выполнения программы полётов лётчики из Северной Группы Войск (Польша) улетели на боевых самолётах на свой аэродром, а так называемый наземный эшелон, в составе которого были 16 человек лётного и инженерно-технического составов, со своим оборудованием, в т. ч. почему-то и с подвесными топливными баками, должны были улететь на военно-транспортном самолете АН-12. Вылет был запланирован на 18 часов. Осенью в это время здесь уже наступала темнота. После взлёта борта, буквально через минуту, командир экипажа АН-12 старший лейтенант (фамилию не помню) передал на стартовый командный пункт, что на борту пожар и он садится «перед собой». На этом связь с экипажем оборвалась. Я вместе с группой офицеров немедленно выехал в предполагаемый район аварийной посадки АН-12. Местность в районе Ахтубинска ровная, пустынная и безлюдная. Встречаются только редкие кошары – загоны для овец. Где искать, куда направляться на поиски в темноте? Последняя засечка самолёта на экране радиолокатора была на удалении 22-х километров строго по взлётному курсу. Когда мы стали приближаться к предполагаемой точке посадки, мы увидели впереди зарево от пожара. Сомнений не оставалось. Мы подъезжали к зареву с тяжёлым предчувствием. Уже различались контуры догоравшего самолёта. И вдруг мы заметили людей, стоящих поодаль от догоравшего самолёта. От группы людей отделился человек и пошёл нам навстречу. Это был командир экипажа, старший лейтенант. Его доклад старшему нашей группы потряс воображение! После взлёта на высоте 200 метров в кабину пилотов вбежал кто-то из пассажиров и доложил, что в салоне пожар. Командир экипажа отдал команду всем покинуть салон, закрыться в гермоотсеке и приготовиться к аварийной посадке. Через иллюминатор собравшиеся в гермоотсеке пытались тушить огнетушителями пожар, который всё с большей силой разгорался. Последний огнетушитель бросили в огонь и задраили иллюминатор. После доклада по радио связь с землёй пропала. Приборы скорости и высоты работали. Выпустив посадочные фары, лётчики стали снижаться на посадку. Им удалось посадить горящий самолёт, и все покинули его через форточки в кабине пилотов. С утра мы снова были на месте посадки АН-12. На глиссаде планирования мы обнаружили расплавленные куски алюминия. До взрыва самолёта в воздухе, в который было заправлено 18 тонн керосина, оставались секунды.
«Буран». 1988 год. В январе заместитель начальника ПУ ВВС генерал-лейтенант авиации Фотинов Ю. Л. предложил мне съездить с ним в город Жуковский, в лётно-испытательный институт минавиапрома имени М. М. Громова. Там он планировал встретиться с ведущим разработчиком многоразового транспортного космического корабля «Буран» Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским. В своём кабинете, больше похожем на небольшой цех с очень высоким потолком, нас встретил человек с явным отпечатком весьма преклонного возраста на лице. За время не более 5 минут Глеб Евгеньевич рассказал нам о ходе испытаний и посоветовал пройти в цех сборки космического корабля.
В цеху, куда нас проводили, стояли 2 «Бурана». На одном из них работали специалисты. Я тогда удивился примитивной, на мой взгляд, технологии наклейки на корпус корабля теплозащитных плиток, размером, примерно, 15 х 20 см. и толщиной 4-5 сантиметров. Рабочие намазывали вручную на плитку клей «Момент», выдавливая его из тубы, которая мало чем отличалась внешне от тех, которые мы покупаем в магазинах. Затем они прикладывали плитку к корпусу корабля. Этот корабль готовили к полёту в космос в беспилотном автоматическом режиме. Меня больше привлёк второй такой же корабль, стоявший в углу цеха. От первого он отличался тем, что на хвостовой его части располагались 2 двигателя от ИЛ-62. Лётчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, Заслуженный лётчик-испытатель СССР, Игорь Петрович Волк «учил» этот космический корабль летать «по- самолётному», производя на нём взлёты и посадки с аэродрома ЛИИ. В то время общественности ничего не было известно о готовящемся полёте МТКК «Буран» в космос.
15 ноября весь мир облетела оглушительная сенсация: впервые в мире космический челнок, пробыв в космосе 205 минут, приземлился в автоматическом режиме. Американские челноки «Спейс-Шаттл» этому не научились до сих пор. Полезная нагрузка «Бурана» была 30 тонн, вместо 14,5 тонн на «Шаттле». Полёт «Бурана» заставил США отказаться от программы СОИ («звёздные войны»), согласно которой они планировали вывести на орбиту 460 таких военных аппаратов. Успешный полёт «Бурана» перечеркнул эту затею. Примечательно в этой истории то, что само название корабля появилось только перед самым стартом. Сначала корабль назвали «Байкал» и уже нанесли надпись на корпус. Эту надпись еле-еле отскребли уже перед стартом и нанесли новую.
Отступая от хронологии, хочу рассказать о моём первом знакомстве с полковником Ткаченко Игорем Валентиновичем – бывшим начальником 237-го гвардейского Центра показа авиационной техники ВВС России, заслуженным военным лётчиком РФ. В 2005 году мне позвонил в Москву мой бывший классный руководитель Хуторной Владимир Викторович и попросил меня привезти из Кубинки какой-нибудь материал, связанный с моим земляком, выпускником нашей школы Сашей Сыровым, который трагически погиб в авиакатастрофе во Вьетнаме в районе авиабазы Камрань 12 декабря 1995 года. Встречу с Ткаченко мне организовал племянник В. В. Хуторного Ваня Стерхов – друг И. В. Ткаченко. Я связался с Игорем Валентиновичем по телефону и попросил о встрече со мной. В назначенное время я прибыл в Кубинку и ждал И. В. Ткаченко у КПП. Ждать пришлось довольно долго. После разведки погоды шли предполетные указания. Минут через 40 открылись ворота и на площадку въехал микроавтобус, из которого с водительского сидения сошёл коренастый, крепкого телосложения человек в лётном комбинезоне. Мы познакомились, сели в микроавтобус и поехали на высотку. За это короткое время, пока мы ехали, я узнал, что для штатной работы Центра не хватало многого, в том числе и водителей. Начальник Центра не жаловался, нет. Он стоически в этих условиях тянул лямку трудностей, на которой, как на буксире, был всемирно известный Центр показа авиатехники России. Ткаченко коротко упомянул, что они дружили с Сашей Сыровым и стояли вместе у истоков Центра показа. Полёты уже начались. Командир готовился к вылету в группе. Он передал своему заместителю по политической части подполковнику Ерофееву О. И. мою просьбу. Мы попрощались, и Ткаченко направился к самолёту. Для моей родной школы Ерофеев О. И. поделился последним, что у него было связано с их боевым другом Сашей Сыровым. Я уезжал из Кубинки с оттенком горечи и надеждой, что Центр выдержит все трудности. Авиатехника России была в надёжных руках!
Так случилось, что о гибели Игоря Валентиновича Ткаченко я узнал из Интернета. 16 августа 2009 года я вышел в сеть буквально через несколько минут после размещения этого печального известия. Сообщение было коротким и не вызывало сомнения. Зная о хороших личных связях Игоря Валентиновича с моим классным руководителем Хуторным Владимиром Викторовичем, я тут же позвонил ему. На другом конце провода я услышал плачущего навзрыд очень близкого мне человека.
В мае 2001 года на одной из выставок авиационной и бронетанковой техники, которая проходила в Кубинке, друзья познакомили меня с ещё одним моим земляком – полковником Климовым Сергеем Николаевичем. Мы были наслышаны друг о друге заочно. Я знал, что он ведущий группы «Русские витязи» из Берёзовки, а он знал, что я служил в Главном штабе ВВС, из Беленького. Встреча была тёплой, несмотря на то, что личного знакомства на тот момент не было. Через год мой земляк С. Н. Климов ушёл из жизни. На сайте МОУ «Берёзовская средняя образовательная школа имени С. Н. Климова» хорошо написано о его жизни и лётной службе. Есть в этом описании такая выдержка: «29 мая 2002 года после тяжёлой и продолжительной болезни скончался командир авиационной группы высшего пилотажа "Русские Витязи" гвардии полковник КЛИМОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ». Из этических соображений я не стану расшифровывать эту медицинскую формулировку. Мы, лётчики, знали, от чего страдал последнее время Сергей. Этого не знали наши авиационные врачи, к которым мы всегда относились настороженно и, как могли, скрывали то, что они не могли обнаружить. Его друзья уверены, что он ушёл из жизни из-за огромной любви к небу, к своей профессии летчика-истребителя. В своём мастерстве он достиг такой высоты, которую сам не смог преодолеть.
В память о наших знаменитых земляках-лётчиках, - «Русских витязях», лётным мастерством которых восхищался весь мир, 4 августа 2012 года, в канун 100-летия Российских ВВС, в Борисовке был возведен мемориал – самолёт Су-27. На открытие памятника прилетели их боевые друзья из Кубинки. В групповом порядке «Ромб» четвёрка крылатых друзей прошла над школами в селе Беленькое и селе Берёзовка, в которых учились Александр Сыровой и Сергей Климов, отдав дань памяти своим боевым товарищам.
Лётчики не умирают. Они улетают и больше не возвращаются…
Продолжение: https://dzen.ru/a/YAsWq835qwVafG2C?referrer_clid=1400&