Как изменилось соотношение очного формата и онлайна в бизнес-образовании? Как работать с контентом в новой реальности? К чему сегодня должны быть готовы слушатели и как вынуждены меняться преподаватели, чтобы не выпасть из образовательного процесса? Что остается точкой опоры для офлайна и с трудом переводится на цифровой язык? Что предприняла бизнес-школа, чтобы не ослабить своих позиций в период коронакризиса? Об этом эксперты бизнес-школы СКОЛКОВО рассказали в ходе кейс-сессии конференции по новым образовательным технологиям EdCrunch.
Контент всему голова
Евгений Каганер, проректор по академическим и образовательным вопросам бизнес-школы СКОЛКОВО, профессор IESE Business School:
Я давно придерживаюсь мнения, что дихотомии «онлайн против офлайна» не существует. Такое представление препятствует развитию в любой отрасли, особенно в образовании.
Пандемия стала для многих моментом истины. И все же в образовании, по нашему мнению, она ничего кардинально не изменила и не способствовала появлению принципиально новых векторов развития, зато выступила сильнейшим катализатором. Мы ожидали, что наша аудитория перейдет в онлайн через 5–7 лет, но процесс освоения новых форматов и технологий произошел всего за 5–7 недель.
То, что было важно для нас в офлайне, остается критически важным как в онлайне, так и в сочетании этих двух форматов. Пожалуй, главное — content is king. Бытует мнение, что контент «комодитизируется»: мы можем прочитать о чем угодно, посмотреть любое видео где угодно и так далее. Но занимаясь дизайном образовательных программ, ты всегда должен в первую очередь думать над тем, насколько твой контент ценный, целостный и интересный, насколько он уникальный и неожиданный, как он вписан в общий ландшафт того, что уже сделано по этой теме. Возможно, в будущем это изменится, но сегодня качество контента остается эквивалентным качеству человека, который этот контент создает.
В нашей методике есть центральное понятие, которое мы называем storyline-продуктами. Storyline — это история, понятная внутренняя логическая структура того, как мы рассказываем о том или ином предмете: в какой последовательности, какие для этого нужны фреймы, теории в широком смысле, примеры и кейсы и как мы выстраиваем это все в понятный интересный рассказ. Вот это кардинальным образом не меняется. Принципиально меняется лишь то, как этот контент, или storyline, перекладывается в learning journey — путь, по которому слушатель проходит через образовательный продукт.
Фокус на бесшовный образовательный опыт и edutainment
Майя Стравинская, директор по цифровому образовательному опыту бизнес-школы СКОЛКОВО: За время пандемии мы перевели в цифровое пространство около 45 образовательных программ бизнес-школы. Некоторые из них были уже специально созданы в онлайн-формате, некоторые — это наши традиционные очные и очень успешные продукты — нужно было отразить в цифровом пространстве. Отчасти это цифровое зеркало, где-то — дополнительное пространство со своими оригинальными технологиями, а в некоторых случаях — единственное пространство, созданное специально для онлайн-продуктов Школы. Мы двигались к созданию этого цифрового пространства, это было в наших планах, но аудитория запаздывала. Пандемия, несмотря на свою негативную составляющую, нам помогла, и клиенты пошли в онлайн даже скорее, чем мы предполагали. В результате нам удалось сформировать это новое пространство и сделать его для наших слушателей необходимым.
Перенос хорошо выстроенных образовательных продуктов в онлайн предполагает использование всех возможностей мультимедиа: видео, прямые трансляции, тексты, лонгриды, аудио озвучки. Мы перенесли в цифровое пространство программы, выложили всю информацию, создали много мультимедийного контента. Это действительно новый язык общения, и я со своим медийным и коммуникационным опытом как раз занималась созданием этой новой мультимедийной оболочки.
Мы построили в бизнес-школе Glassroom — это передовая разработка СКОЛКОВО на стыке медиа и образования, второй такой в России не существует. Это инновационная студия, которая позволяет преподавателям в ситуации дистанционного обучения общаться со студентами, а студентам — активно вовлекаться в учебный процесс и создает практически настолько же богатый опыт взаимодействия друг с другом, как тот, к которому слушатели привыкли в офлайне. В этот непростой период для нас было очень важно предоставить такой уровень и качество ведения программ и онлайн-сессий, чтобы наши слушатели, которые иногда были вынуждены прерывать свое привычное очное обучение, чувствовали и вовлеченность, и совершенно иной уровень включенности в процесс обучения. Я бы сказала, что речь идет о создании другого образовательного опыта — когда мы пытаемся сделать бесшовным переход из офлайна в онлайн, учитывая одновременно всю сложность и простоту, которые даруют нам технологии. Мы очень четко планируем коммуникации, готовим предупреждения и инструкции, которые позволяют людям с ограниченным цифровым опытом преодолеть неловкость и смущение, часто вызываемые технологиями. Все это вместе становится единым нарративом.
Евгений Каганер: Еще в 2015 году мы с коллегами ввели термин omni-learning по аналогии с omni-channel. В процессе обучения слушатели проходят по образовательным траекториям, которые могут пересекать совершенно разные контексты, в том числе офлайн и онлайн. Наша задача — обеспечить для них целостный путь. Выстраивание этого пути требует от нас гораздо больше внимания, времени и усилий. Если я провожу однодневную очную программу, то могу зайти в класс и без особой подготовки первые два часа вытянуть на харизме. В онлайне этого не произойдет никогда, это невозможно. Это большая проблема и барьер в работе с профессорами и преподавателями, ведь им приходится «оцифровывать» свой привычный преподавательский опыт — рефлексировать, описывать и заново планировать. Нужно детально, практически поминутно прописать, как каждый пример, каждый кусочек контента, с которым ты привык работать очно, теперь разложится на различные онлайн-режимы работы на протяжении двух часов и что будет происходить в каждый конкретный момент времени. Это очень фрустрирующий процесс.
Очевидно, что одна из ключевых задач обучения онлайн — удержать внимание слушателей. Именно поэтому мы используем разные форматы работы с аудиторией, чередуем их: индивидуальная работа, работа в парах, в малых группах, общие обсуждения, практическая работа. Важна и геймификация. Но стоит отметить, что так было всегда и в офлайне: чтобы развивать людей, нужно их в определенной степени развлекать. Здесь важно найти баланс — мы не должны превращать обучение в шоу, но в онлайне без элементов развлечения нам не обойтись.
«Мы привыкли в офлайне» и «интроверты с печенькой» — работа с разными аудиториями
Ирина Шашкина, директор по онлайн-программам бизнес-школы СКОЛКОВО: Расскажу о наших аудиториях, о том, какие они разные. И снова подчеркну, что нам помог ковид, который привел в цифровое пространство офлайновую аудиторию, изначально скептически настроенную по отношению к новым форматам обучения.
Для простоты я разделила наши аудитории на два типа в соответствии с разными паттернами поведения. Первый тип — это люди, которые «привыкли в офлайне»: им нужен профессор, возможность задавать ему вопросы, общаться с ним, они хотят здесь и сейчас в аудитории бесконечно погружаться в тему. Того же самого они ждут от дистанционного обучения. Есть и другие слушатели, которые приходят и говорят: «А я хотел ночью в своем интровертном углу с печенькой посидеть и поучиться так, как мне удобно. Что значит, “надо включить камеру, и там есть какие-то элементы синхрона”?» Это вызывает у них фрустрацию. В этих группах можно выделить еще очень много разных слоев. Если вы заранее не понимаете, к какому типу относится тот или иной слушатель, проблем не миновать. К примеру, может оказаться, что его раздражают любые элементы вовлечения, даже геймификация, которую вы используете, и он хочет сам управлять своим временем и процессом обучения.
Пока мы готовили переход в онлайн, мы создали в Школе внутренний акселератор и одновременно готовили много команд, погружали их в контекст, связанный с новыми форматами, подходами и инструментами. Если очень коротко, то наша основная мысль состояла в том, что практически все, имеющееся в офлайне с точки зрения разных форматов и способов коммуникации, тем или иным способом можно переложить в онлайн, используя другие подходы и форматы.
Плюсы обучения онлайн
Евгений Каганер: В основе образовательного процесса СКОЛКОВО всегда лежал принцип action learning, или обучение через работу над реальной проблемой. Этот принцип без труда перекладывается в онлайн, и Школа имеет множество инструментов, включая наши новые цифровые пространства, позволяющих его поддержать. Мы получаем бенефиты от работы в новом формате, которых раньше не было. Например, раньше слушатели разбегались по переговоркам и что-то там делали — писали на стене, потом уходили обратно на лекцию, а кто-то случайно стирал важную информацию или флипчарт терялся. Сейчас ничего не теряется: результат работы команды оформлен и сложен в онлайн-пространстве, с ним гораздо проще и удобнее работать, к нему имеют доступ как слушатели, так и эксперты, предоставляющие обратную связь. Все, что происходит в онлайне в рамках проектной работы, сохраняется как цифровой артефакт, и это кардинальным образом меняет процесс обучения. Распространение шаблонов, сбор шаблонов, интеграция результатов работы группы, переход от малых групп к большой группе — это все происходит гораздо быстрее. По нашему опыту, проектная работа, action learning в онлайне проходит намного эффективнее, чем в офлайне.
И второй короткий пример. Когда мы шли в онлайн, то переживали за коучинг, важный элемент всех наших программ. Ведь коучинг — это же надо сесть, посмотреть в глаза собеседнику. В результате коучинг перешел первым и совершенно безболезненно, даже никакого специального инструмента здесь не понадобилось.
Ирина Шашкина: Многие считают, что нетворкинг в онлайне вообще никак не возможен. Но наш опыт показывает обратное. Если спросить человека, зачем ему на самом деле нужен нетворкинг, мы поймем, что вовсе не для того, чтобы в моменте опереться на плечо и покурить вместе на Кампусе. Он нужен для того, чтобы найти людей, которые покажут другую картину мира и другую точку зрения, найти единомышленников и соратников, у которых такая же боль и вместе с которыми можно преодолеть сложный путь. И оказывается, что peer to peer review, малые группы, работа в синхроне в группах, проектная работа в разных форматах, асинхронное взаимодействие всеми возможными способами, дискуссии, диалоги и споры в онлайне отлично справляются с этой задачей. Кроме того, опросы, тесты, квизы позволяют нам профилировать слушателей уже в самом начале и точно понимать, с какой целью каждый из них пришел, какой результат хочет получить, что ему важно или что ему больно. У нас есть аналитик, платформа, данные, мы отслеживаем мгновенные реакции, что позволяет видеть всю картину целиком в режиме реального времени и управлять ею, выстраивая, по сути, тот же самый путь слушателя.
Дистанционное обучение: трудности перевода
Евгений Каганер: Глубокая и активная дискуссия в большой группе — свыше 40 человек — в онлайне возможна лишь в усеченном варианте. Она получается гораздо более насыщенной и полноценной в очном формате, когда слушатели видят всех участников одновременно, считывают мимику друг друга.
Ирина Шашкина: В онлайне однозначно не работает линейный подход, одинаковый для всех членов группы. Слушатели демонстрируют разные варианты поведения в процессе обучения, а мы по ходу подбираем к ним ключи и подстраиваемся. Поэтому открытым для нас остается вопрос, вернется ли в дальнейшем к очному обучению та офлайновая аудитория, которая пришла в наше цифровое пространство и встретилась с новыми форматами, или останется онлайн? Но именно тот факт, что эта аудитория пришла в онлайн, подтолкнул в бизнес-школе категорические процессы и улучшил качество образовательных программ.
Майя Стравинская: В онлайне получится примерно все. Не получится изъять человека из его среды, потому что он выходит в онлайн там, где ему действительно удобно. Но в этом же состоит и преимущество. И многие наши слушатели подчеркивают, что онлайн-формат СКОЛКОВО понравился им настолько, что, кажется, возвращаться в офлайн они не собираются.
Виртуальный кампус
Майя Стравинская: Физически кампус СКОЛКОВО никуда не денется. Он такой красивый и удобный, мы не хотим и не собираемся его терять. Но эпидемия подтолкнула нас к необходимости создания онлайн-кампуса, который мы сейчас формируем из различных сервисов, позволяющих реализовать в цифровом пространстве привычный студенческий и образовательный опыт.
К примеру, СКОЛКОВО славится нетворкингом — общение в аудиториях, в кулуарах, в кафе нужно каким-то образом переносить в онлайн. Мы сейчас используем чат-боты, образовательные форматы, которые позволяют людям знакомиться друг с другом, делиться личными историями, чтобы они могли наладить друг с другом связь и найти единомышленников в среде своих одногруппников, однокурсников и сообщества выпускников Школы в целом.