— Тимошку дразнят в школе, из-за этого он прогуливает физкультуру, — грустно и задумчиво сказала как-то перед сном Наталья Скворцова своему жениху Семёну Мухину. Они разговаривали в спальне, лёжа на кровати.
Семён молча любовался красотой своей избранницы и гладил ее по волосам.
— Он же у меня маленький, хиленький совсем, — продолжала Наталья. — Его даже из спортивных секций исключают, потому что не выдерживает физических нагрузок. Вот какой он у меня слабачок. Слушай, а возле твоего дома нет никаких секций для детей?
— Не знаю. А сколько полных лет Тимоше?
— Десять.
— Хорошо, я узнаю, — пообещал Семён. — Давай сменим тему.
— Подожди, любимый. Ты же обещал подружиться с Тимкой? — Наталья игриво провела ладонью по груди жениха. — Он совсем упал духом. Поговори с ним, как мужчина, пожалуйста. Может это на него как-то повлияет?
— Вряд ли это поможет, Наташа.
— Может он тебе расскажет больше, чем мне, откроется, — не сдавалась мать.
— Ладно, попробую. И все же, давай сменим тему?
— Хорошо.
Сын Натальи, Тимофей Скворцов, родился недоношенным, поэтому развивался очень слабо. Сверстники довольно быстро опередили мальчика в физическом развитии, и теперь одни подшучивали над ним, а другие — издевались.
Отец Тимофея после развода (мальчику тогда было 3 года) переехал в другой конец страны. С сыном он ни разу после этого не виделся. Однако исправно платил алименты. Тимофей знал, как выглядит отец, лишь по некоторым фотографиям из альбома и социальной сети, страничку которой изредка обновляла его новая жена.
***
На следующий день Наталья вернулась с работы и с порога услышала, как Семён разговаривает с ее сыном:
— Хватит ныть, слабак! Сопли подбери! И причешись!
Мать, не раздеваясь, вбежала в детскую комнату с недоумением и опасением на лице:
— Семён, что происходит?! — потребовала она объяснений.
— Сыночка твоего снегом накормили, — ответил жених. — Я встретил его во дворе и привёл домой. Получай своего плаксу!
— Сы́ночка, ты в порядке?! — торопливо подошла к Тимофею мама. — Господи, да у тебя синяк! Кто тебя так? — Тимоша уже не плакал, но и ничего не говорил, молчал. Он, сидя в кресле, поджал колени к груди и смотрел на мать исподлобья. — Я найду этих хулиганов, им мало не покажется! — продолжала возбуждённая Наталья.
— Не надо. Не хватало, чтобы ты еще за меня заступалась! — заговорил, наконец, с надрывом Тимофей. — Меня и так маменькиным сынком называют! — Мальчик встал и убежал в ванную.
— Сёма, — обратилась Наталья к жениху, — может быть все-таки позвонить в полицию?
— А о чём заявлять? Фигня всё это! Подумаешь, побил твоего слабака какой-то соседский хулиган! Пройдет! Здоровее будет!
— Что ты сказал? — прошептала Скворцова. — Моего слабака? Да как ты смеешь так называть моего сына?! Как ты, вообще, смеешь так разговаривать с ним? Я слышала!
— А ты чего всполошилась? Сама хотела, чтобы я с ним поговорил.
— Какой же ты гад. — Наталья сходила до прихожей, сняла с вешалки куртку Семёна, вернулась и бросила ею в своего мужчину. — Убирайся! И чтоб духу твоего здесь не было!
***
После ухода Семёна Наталья и Тимофей немного успокоились. На душе у молодой мамы скребли кошки. Ей было очень неприятно видеть Семёна таким грубым по отношению к ее сыну.
Приготовив ужин и накрыв стол, Наталья позвала Тимофея. Но неожиданно в дверь позвонили.
— Мам, я открою, — крикнул из коридора сын.
— Здравствуй, мой хороший, мой Тимофеюшка! — с искренней улыбкой на лице сказала входящая в квартиру бабушка и принялась целовать внука.
— Бабушка, какая ты холодная!
— Да, на улице морозец разыгрался. Мама дома?
— Дома. Проходи, мы ужинать собираемся.
В коридор вышла Наталья:
— Здравствуй, мам, ужинать будешь?
— Буду! — не отказалась Лидия Анатольевна и загадочно сказала: — А я кое-что к чаю принесла.
Через две минуты все уже сидели на кухне за столом.
— А где же твой Семён? — поинтересовалась Лидия Анатольевна. — Всё работает и работает? На свадьбу, поди, копит?
И Наталья, дождавшись, когда Тимофей поест и уйдет к себе в комнату, рассказала матери всё, что произошло этим вечером.
— ...я люблю Семёна, но как ему после этого доверять? Он тоже любит меня, по крайней мере, так говорит, предлагает пожениться... Но сам равнодушен к моему сыну. Значит, он меня обманывает?
— Дочка, мужчины по-разному могут любить. Семён, например, говорит, что любит тебя. Но он ведь не говорит, что любит твоего сына? Это разные вещи. Вряд ли он тебя обманывает.
— Я понимаю, что должно пройти время, чтобы Семён и Тимофей привыкли друг к другу.
— Это да.
— Но мы встречаемся уже год, а такое ощущение, что ему плевать на мои чувства.
— Ну зачем ты себе накручиваешь? Убери лишние мысли из головы, Наташенька. Еще ничего не понятно, а ты делаешь выводы, — мягко заметила Лидия Анатольевна.
— Мама, неужели учить сына драться должна я? Разве мой мужчина не должен мне в этом помочь?
Лидия Анатольевна улыбнулась своим мыслям.
— Что смешного я сказала, мама?
— Значит, научить сына драться ты не можешь, а переделать тридцатипятилетнего мужика — запросто? — поучительно задала вопрос мать. — Любишь Семёна — люби. Хочешь быть с ним — будь. Но не требуй от него того, что он до сих пор не предложил сам.
— Что-то я сегодня уже плохо соображаю, мамуль, — улыбнулась, наконец, Наталья. — А давай ещё по кружечке горячего!..