- Здравствуйте! – Говорит Оля в домофон панельной пятиэтажки. – Я Ваш репетитор.
Подъём на пятый этаж даётся ей нелегко. Оля нерешительно замирает перед деревянной лакированной дверью, но тут же одёргивает себя и стучится. «Открыто!» слышится из глубины.
Встречает её плешивый низенький старичок в очках (Геннадий Львович, напоминает себе Оля). Он усаживает Олю за старенькое, но, на удивление, мягкое кресло и выносит чашку чая. В его однушке старый паркет, светлая деревянная мебель и сам старичок одет в жёлтую рубашку в крупную клетку. Оле кажется, что она попала в янтарную комнату.
- Ну вот, - ученик достаёт из антресоли скрипку, - какая есть.
Лакированная дека в мелких царапинах, потёртая, а гриф облезлый. Оля ставит чашку и просить дать ей настроить инструмент. На удивление, скрипка звучит хорошо, и она только немного подтягивает одну струну.
- Хорошая она, пусть и немного уставшая, - говорит Геннадий Львович. Оля впервые слышит такое чудное описание инструмента.
Она предлагает ученику присесть, но Геннадий Львович качает головой.
- Скрипка любит труд. – Говорит он, и Оля совершенно с ним согласна.
Дома в Дневнике практики Оля пишет: «Проведено первое пробное занятие, ученику понравилось. Учились правильно ставить руку и держать скрипку».
После месяца занятий у Геннадия Львовича начали получаться «Размышления» Массне. Оля записала это на камеру и прикрепила к Дневнику.
- Оленька, ну куда меня снимать? Я же старый!
- Зато Вы очень талантливы, Геннадий Львович!
- Ох, Оленька!
Ближе к осени, когда от Олиной практики оставались считанные дни, август испортился и разразился каждодневными дождями. Оля пила чай под «Грёзы» Шумана.
- Геннадий Львович, а зачем вы хотите на скрипке играть?
«Грёзы» останавливаются.
- Я всегда хотел, Оленька. Только вот не успевал всё. Работа, семья, понимаешь? Квартиру купи, обставили. Потом дети. Потом жена умерла – надо было хоронить. Потом детей отпускать кого куда.
Он помолчал. Поставил руку на скрипку и снова заиграл. Оля и не заметила, как пролетели два часа.
Последний раз в квартиру на пятый этаж подниматься было особенно тяжело.
Геннадий Львович расписался в её отчёте и написал характеристику на полтора листа своим ровным, прямым подчерком. Сыграл на камеру. Обнял Олю, и та, не выдержав, расплакалась. Ученик обнял её.
- Ну, чего ты, Оленька. Ты приходи, я же тебе всегда сыграю. Ты только приходи.
Оля окончила институт, пусть не с красным дипломом, но всё же хорошо. Устроилась работать в местную музыкальную школу. Раз или два в неделю она вбегала на пятый этаж старого панельного дома, где всё светилось золотом, и слушала там маленького старичка со скрипкой.