29 декабря создатели «Елок» выпустили фильм-комедию «Игрок» с героями полюбившейся российским зрителям истории. Сыгравший в комедии главную роль Гоша Куценко рассказал «Теленеделе», о чем он мечтает накануне Нового года, как восстанавливается после ковида и почему в карантин у него не оказалось «подушки безопасности».
— Гоша, что это за новый формат — фильм-игра, в чем его фишка?
— Мой друг Тимур Бекмамбетов много работает с компьютерной графикой и еще лет пять назад одним из первых в мире придумал этот формат screenlife, где все действие происходит на экране компьютера. Потом появились какие-то американские образцы, их было достаточно много. Тимур сделал несколько таких фильмов, которые принесли ему определенную удачу в Америке. А два года назад мы с ним встретились в самолете, Тимур рассказал, что закрывает эпопею с «Елками», которые на протяжении многих лет были самым кассовым новогодним фильмом в прокате. Я посетовал, что будет потеряно столько интересных проработанных линий, и в частности моя — с Машей Шукшиной и Сашей Робаком. Спросил, пробовал ли он screenlife в России. Тимур ответил, что в России американские фильмы не пошли на большом экране, в то время как в американском прокате они заработали 10 миллионов долларов. Я предложил придумать русскую версию, адаптированную под нашего зрителя. И мы придумали историю наших персонажей из «Елок». Тимур заказал сценарий замечательному сценаристу Дмитрию (фамилия?), который придумал хорошую новогоднюю историю, где основные персонажи — я, Маша Шукшина и Саша Робак. Мой герой Андрей превращается в игрока, чтобы быстро заработать много денег и решить все финансовые проблемы семьи. В итоге мы отсняли материал, начали монтировать, но так как в фильме много компьютерной графики, не успели доделать его к прошлому Новому году. А потом нам в отместку грянул ковид, будь он проклят в тысячный раз. И когда в марте мы сидели по домам и думали, как нам дальше жить, в разговоре с приятельницей Ольгой Френкель мы придумали первый сериал screenlife «СидЯдома». Естественно, я позаимствовал идею у Бекмамбетова, в том, что касается «говорящих голов». Но там все же была сериальная история, ситком, где все завязано на сюжетных поворотах. У нас в «Игроке» вы увидите настоящее кино с большим количеством компьютерной графики.
— Значит, у зрителей есть возможность посмотреть крутой проект и даже поучаствовать в нем, не вставая из-за компьютера?
— В прошлом году мы могли выйти на большой экран, но не сложилось. Но screenlife за год заявил о себе очень уверенно, вышло с десяток сериалов, которые с удовольствием смотрели. Но такого уровня screenlife как в «Игроке», все же не было еще ни у кого, мы занимались проектом два года и сделали очень динамичное кино. Если бы оно вышло в прокате, то однозначно собрало бы своих зрителей. Тем не менее, оно должно получить популярность и в интернете, ведь наш зритель уже раскачан на screenlife. А у меня уже родилась новая идея — сделать из этого проекта пьесу и играть ее кинотеатрах, чего никто еще раньше не делал. Играть так же, как в ленте, но живьем, мы уже обсуждали это с Тимуром. На мой взгляд, сценарий написан так удачно и талантливо, что он имеет право и на дальнейшую жизнь. Обычно же бывало наоборот, когда театральные пьесы приходили в кино и становились легендарными, как например, «Любовь и голуби», или «Ирония судьбы». Мне кажется, «Игрок» тот вариант, когда киносценарий может быть перефразирован в хорошую кинопьесу.
— В «Игроке» вы играете непутевого преподавателя университета, который мечтает в последний день уходящего года наладить семейные отношения и разбогатеть. А вы сами о чем вы мечтаете накануне Нового 2021-го?
— Слава Богу, у меня сейчас все нормально, как с финансами, так и в семейных отношениях. Я мечтаю о другом — просто выспаться и стабилизировать свое здоровье. Но мой герой мне очень понятен, он тот самый наш среднестатистический, трогательный россиянин, который хочет поймать и приручить сразу двух зайцев и накормить свою любовь. (Смеется.)
— В этом году все как раз сообщали, что выспались на много лет вперед за время карантина, а вы как же?
— Я хорошо спал только до середины лета, а потом стало уже не до сна, работа нон-стопом. Кроме 22 дней проведенных в октябре в больнице с ковидом у меня не было ни одного выходного. Но я, конечно, очень рад, что все задуманные проекты в кино у меня сейчас реализуются. С театром сложнее он практически выпал на время, стал редкой изюминкой, и каждый спектакль теперь по психологическим затратам воспринимается, как премьера.
— Вы сказали, что 22 дня провели в больнице с коронавирусом, но вы ведь вроде даже не один раз им переболели?
— Да, первый раз, думаю, случился еще год назад – в декабре—январе, помню, что сильно болел тогда, а в мае обнаружил у себя антитела. Которые благополучно увяли к октябрю, и я снова заболел, причем, в средне—тяжелой форме. Последствия до сих пор дают о себе знать, приходится восстанавливать иммунную систему, стал больше предрасположен к простудным заболеваниям. Поэтому, мои герои теперь немного гнусавят (улыбается). Пока у меня есть антитела, но как только начнут пропадать, сделаю обязательно прививку. Я больше не хочу болеть ковидом, слишком уж отвратительная и непредсказуемая болезнь! Жену с дочками я прячу за городом, они постоянно живут там, и у них пока тьфу—тьфу, все хорошо.
— Каким в целом для вас этот год выдался?
— Год парадоксальный, противоречивый, вне логики и его невозможно описать. Жизнь опережала нас в этом году на многие часы, или километры, чем угодно можно измерять. Человечество всегда стремилось управлять своей жизнью, а тут все было наоборот. И самое главное – это год множества потерь. Вчера ушел мой близкий человек, любимый дядя Алексей Анатольевич Венгеров, единственная моя связь с детством и вообще, моим прошлым. Это величайший человек, который невероятно сильно влиял на мою жизнь. И он тоже ушел от этой коварнейшей болезни, у которой абсолютно непредсказуемое течение. Так получается, что наш российский менталитет, людей общительных, компанейских, во многом и безответственных, не может попасть в рамки правил, как в том же Китае, где люди превращаются в роботов. Маски уже давно присутствуют в жизни китайцев, сколько раз я не приезжал в Китай, все время попадал в смог, когда все вокруг ходили в масках. 10 лет назад для меня это было в диковинку, я думал «Господи, как же они живут тут?». Но для китайцев это нормально, потому они смогли быстро остановить эту болезнь. А у нас главный девиз, флаг и символ – наше русское авось, всегда верим в то, что нас пронесет. Потому мы сейчас так получаем, и будем получать еще долго.
— Ваш герой решается поправить финансовое положение с помощью игры в покер, а вы сами в какие азартные игры играете?
— Я не играю в карты, тут я трус. Может быть, я слишком хорошо понимаю, что такое соблазн в этой жизни. Я был свидетелем соблазна в 90—х, в период развала самой великой страны на земле, когда в СССР вонзили яблоко соблазна. Я понимаю, что человек соткан из соблазнов, хорошо их чувствую и боюсь. Поэтому я никогда не играл в казино, знаю в себе эту ноту болезни, когда ты вступаешь в некую игру с судьбой. Как у творческого человека, у меня другие соблазны, я соблазнен иными ставками, где такое же игровое поле, как в рулетке, но просто там на кону стоят большие и быстрые деньги, а у меня роли в кино, проекты. Деньги – не моя территория, я к ним хладнокровен. Чем больше у меня денег, тем больше я их раздаю. Крупные выигрыши в моей жизни – это рекламные контракты, безумные корпоративные вечеринки, которые стоили огромных денег. В обычный карточный покер я могу сыграть, хорошо зная эту игру, просто чтобы убить время. Играю ради азарта, а не ради денег, делая чисто символические ставки. Если играть ради денег, то это совсем другая история, тонкое психологическое исследование.
— Были в вашей жизни времена безденежья?
— Это происходит регулярно, но у меня есть профессия, которая заставляет меня двигаться вперед. Помню, как после первого курса театрального института мы со Славой Разбегаевым ездили на заработки в Италию, все лето строили там дома, как настоящие гастарбайтеры. Славка специализировался на отбойном молотке, а я работал на бетономешалке. В 90—е постоянно пытались заниматься каким—то бизнесом, потому что работы не было, и денег соответственно тоже. Так же было, спустя десятилетия, когда мы все оказались на изоляции, и я остался вообще без денег, у меня не было никакой «подушки безопасности». И главное, тогда ведь и занимать было неудобно, потому что понимаешь, что все сейчас примерно в одном положении. Мы придумали сериал «СидЯдома» и три месяца жили за его счет.
— Читатели могут не поверить, что у такого известного артиста нет никаких накоплений, той самой «подушки безопасности»…
— Но это правда! Очень часто бывают ситуации, когда у меня на картах просто ноль. Я говорю откровенно, и не стесняюсь этого. Во—первых, у меня миллион родственников и друзей, которым я помогаю, у меня музыканты, которым я плачу зарплату. Но я всегда делюсь с удовольствием, и не боюсь сглазить, потому что не кривлю душой. Мне приятно, что мои близкие могут жить благодаря мне немного праздничнее и лучше. У меня нет бизнеса как такового, я занимаюсь только творческим бизнесом, во всех его проявлениях. А реальный бизнес — не моя история, как только я в него вхожу, все начинает рушиться. Так что я человек антикиллер и антибизнес. У меня нет баров, ресторанов, я не в доле нефтяных компаний, я ни на чем не зарабатываю кроме как своим мозгом, своим телом и своим здоровьем. А кино, между прочим, очень изнурительная вещь, это работа 12—14 часов в сутки каждый день. Когда тебе 20—30 и даже 40 лет – еще нормально, но когда уже за 50 и ты по—прежнему работаешь по 14 часов в день, бывает тяжеловато. Думаю иногда о том, как бы здорово было иметь двойника, или брата близнеца, с которым можно было бы страховать друг друга (смеется). Классное кино можно было бы об этом снять, как один другого подменяет. Кстати, у меня для вас хорошая новость, в конце мая мы начнем снимать «Любовь—морковь—4». Фильм будет называться «Восстание машин», мы с Кристиной Орбакайте поменяемся местами с роботами, такой ход придумал я. И сценарий создан тем же Дмитрием 9фамилия?), что написал «Игрока», считаю его выдающимся сценаристом.
— Ваша жизнь сейчас целиком подчинена профессии или есть что—то очень важное помимо нее?
— Подчинена целиком только работе, хотя до середины этого года я в большей степени отдыхал. И за это время так влюбился в своих маленьких дочек, так рассмотрел их! Сейчас работаю и дома почти не бываю, пишу супруге «Я боюсь, что девочки забудут меня!», на что она смеется «Не пиши глупости! Они тебя обожают!». Но я Женю и Свету совсем не вижу и очень страдаю без них, мы говорим только по телефону. Они в таком прекрасном юном возрасте, я так хочу насладиться их детством! Потому что однажды я уже не насладился взрослением своего ребенка – старшей дочери Полины, о чем очень жалею. Но пока работа забирает меня целиком.
— Как же быть хорошим отцом трем дочерям, из которых две совсем малышки, когда постоянно находишься на съемках и гастролях?
— У нас сейчас все лежит на маме, она и за себя и за папу. Когда покупает дочкам подарки и сладости, Ира всегда говорит, что это от меня. И при этом включает фейстайм, чтобы мы с девочками пообщались. Вот так мы создаем хотя бы иллюзию моего присутствия в их повседневной жизни. А я пока только вспоминаю прекрасные два месяца проведенные с семьей на карантине, когда я наслаждался детьми. Это было самое счастливое время в моей жизни. Мы жили за городом, и каждый день гуляли, играли в лесу. Я отвечал на множество задаваемых детьми вопросов и ощущал настоящий смысл своей жизни. Но я очень рад, что мои дети живут за городом, они у меня самые настоящие барышни—крестьянки. Мне кажется, что девчонки должны быть крестьянками, потому из городских девиц чаще всего ничего хорошего не получается.
— Какими поступками и высказываниями дочки вас удивляют?
— Старшая Женя состоит в переписке с мамой, она пишет ей любовные письма, и это безумно трогательно. Дочке шесть лет, она пишет настоящие письма большими квадратными буквами, мама ей отвечает. Так они выражают свою любовь друг к другу. В начале самоизоляции мы начали учить с Женей алфавит, занимались на прогулках, в процессе игр, и я постоянно подкупал ее сладостями. Можно сказать, что первые десять букв алфавита мы освоили благодаря сладостям, а дальше уже были вложены труды педагогов в детском саду. Мы стараемся приобщать детей к музыке, моя близкая подруга Таня Кобзева (она играет на фортепиано у меня в группе) преподает детям музыку и занимается и с нашими дочками тоже. Это такое счастье – видеть, как твои дети открывают мир музыки, начинают ее слышать.
— А со старшенькой Полиной, какие темы вы в последнее время обсуждали?
— Специально для нее я написал пьесу, мы ее уже репетировали, по—моему, получилось смешно. Думаю даже снять ее еще и сериалом. Я понял, что это единственное, чем я могу сейчас помочь своей старшей дочке, чтобы пробиться в нашем суровом актерском мире. Полина играет в Театре на Таганке, она очень трогательная и волнительная девочка. И тут она повторяет путь своей мамы, Мария Порошина тоже была поначалу очень трогательной и волнительной, пока мы не расстались. А как только расстались, она что называется, взорвалась, как актриса. Полиночка очень скромный человек, живет семейной жизнью и не рвется активно на первый план. А артистка ведь должна быть одержимая, безрассудная и свободная. Полина же живет в любви, любит талантливого мужчину, тут у нее все хорошо.
— Помнится, вы говорили, что с нетерпением ждете внуков, неужели готовы услышать в свой адрес «Деда!»?
— У меня такие маленькие дети, что они бы смешались с внуками и тусили все вместе, а я был бы только рад увеличивающейся юной консистенции вокруг меня. Ну и дедом бы стал с удовольствием, это очень волнительный процесс, такого опыта у меня пока нет. Я знаю, что такого волноваться по поводу родов супруги, а вот как это будет с дочерью, мне еще предстоит узнать.
— В чем ваш источник молодости и неиссякаемой энергии? Все—таки, 50+ — это уже солидный возраст для любого организма, а вы все так же молоды и энергичны.
— К сожалению, эта энергия не неиссякаемая, теперь я понимаю, что она заканчивается. После ковида мне очень тяжело дается восстановление, иммунитет ослаб, я постоянно чем—то болею и все лучше начинаю осознавать, что все мы не вечны. Болезнь меня так подкосила, что я уже не могу сказать, как раньше, что чувствую себя максимум на 35—40 лет. Но, тем не менее, конечно хочется поскорее вернуться к образу молодого и энергичного парня, которому я стараюсь соответствовать. Я согласен с высказыванием, что чем сильнее человек болеет, тем больше он думает о духе. Как это ни странно, но жизнь моя стала веселее, да и проекты тоже, стало больше позитива и поводов для радости. Вы посмотрите, как вся страна ожила, а ведь еще год назад у нас не было столько шуток, смешных мемов, даже в тех же сторис в Инстаграме все выкладывали свою хорошую жизнь и приключения. Потом наступил ад, и делиться стало нечем, все начали выкладывать шутки, и это сработало, люди научились смеяться. Я одним из первых взял за правило выкладывать каждый день не один десяток шуток, чтобы поднять дух нашего народа. Сейчас мне очень скучно играть грусть и переживания, для меня это самое страшное. Хотя, я заточен играть драму, окончив Школу—студию МХАТ образца 1990 года. Снимаюсь сейчас в проекте «Яжотец» телеканала ТНТ, и, на мой взгляд, это самое комедийное произведение из всех, в которых я когда—либо играл. И сегодня комедия для меня – это спасение. Самое крутое состояние, когда я читаю новый сценарий, и он вызывает у меня хохот.
— Что еще вас может порадовать, кроме хорошего сценария?
— Когда у меня отменяется съемка и появляется незапланированный выход. У меня столько своих идей, куча недописанных пьес и сценариев, которые я мечтаю реализовать. Думаю, когда мое актерское либидо немножко подостынет, то режиссерское должно будет разыграться в полную силу. Очень хочу снимать свое кино, заняться режиссурой и продюсированием. Я по хорошему завидую Тимуру Бекмамбетову, который умеет воплощать все свои идеи. Вот поговорили мы несколько минут в самолете, а он тут же заказал сценарий и снял проект.
— С возрастом многие становятся сентиментальными, вы за собой подобное замечаете? Снять самую романтичную историю любви есть в ваших планах?
— Я мечтаю о сентиментальности, держусь за нее, потому что это очень важная вещь для актера, одно из главных его орудий. В нашей работе все на любовь и заточено, вот и в «Игроке» все происходит ради любви, это главный действующий персонаж, главная линия, как и в жизни. Самый главный заложенный в нас природой наркотик – это любовь.
— Ну и напоследок, вопрос, как одному из наших самых брутальных и харизматичных актеров – какими смыслами, на ваш взгляд, наполняет женщина мир мужчины?
— Целиком и полностью наполняет, это то, ради чего мы все живем. Женщины дарят нам самое ценное – наших детей. Когда рождаются дети, ты начинаешь верить во Вселенную, в Бога, в то, что жизнь вовсе не примитивна. Я начинал верить, когда брал на руки своих новорожденных детей, когда видел на съемках, как вскрывается человеческий череп, когда умирали близкие люди, как буквально вчера, когда ушел мой дядя… И еще в Новый год начинаешь верить. Я верю, что чудеса существуют, потому что то, что творят сегодня врачи в больницах – это чудеса, я сам прошел через это. Низкий поклон врачам за их труд и спасение людей, порой ценой собственных жизней. Сейчас я пишу сценарий про медсестру, с которой лично знаком и исследую ее судьбу. Это будет сценарий о двух неделях жизни медсестры из ковидной зоны. После болезни я радуюсь всему, что меня окружает, как сумасшедший. Хочу пожелать всем сохранять чувство внутреннего спокойствия и достоинства, бороться с реалиями нашей жизни и получать от этого удовольствие. Научиться получать удовольствие, когда тебе помогают, а ты отвечаешь взаимностью. Мне кажется, самое главное в жизни человека – делиться, всем, что у тебя есть. Как—то у меня был разговор с господином Познером во время частной встречи, и он меня, в том числе спросил «Что нужно сделать, чтобы люди в нашей стране были счастливы?». Я сказал «Нужно делиться – деньгами, делами и всем остальным. Не бояться этого». Наверное, я скажу сейчас самую смешную и примитивную мысль, в которой я вчера в очередной раз убедился – когда человек уходит из жизни, то делиться ему больше нечем. Нужно делиться своей жизнью, пока она есть.
Лика Брагина
Досье
Родился: 20 мая 1967 года в Запорожье (Украина)
Образование: Школа—студия МХАТ
Семья: женат, дочери — Полина (24 года, от брака с Марией Порошиной), Евгения (6 лет), Светлана (3 года).
Карьера: актер, режиссер, продюсер, певец. Снялся в 150 фильмах и сериалах, среди которых «Антикиллер», «Ночной дозор», «Дикари», «Любовь—морковь», «Параграф 78», «Обитаемы остров», «Елки», «Страна ОЗ», «Последний мент», «Скорая помощь», «Ольга» и др.
