Виктор КОНДРАТЬЕВ
Ч.6 см.: https://dzen.ru/a/YAkhadorAGlzeiKc
Проверка. 1973 год. Командир полка полковник Б. Ф. Корольков изъявил желание слетать на свободный учебный воздушный бой с одним из нас, кто прошёл спецпрограмму в Марах. Выбор пал на меня, старшего лейтенанта. Условия, поставленные на полёт, были просты: взлёт, полёт в свои зоны ожидания и по командам с КП воздушный бой на встречных курсах. Для меня условия завязки воздушного боя осложнялись тем, что у меня высота была на 1000 метров выше и увидеть «противника» на фоне земли на встречных курсах и сверхзвуковой скорости сближения 500 м/сек было намного сложнее. Меня же увидеть на фоне безоблачного неба было гораздо проще. КП давал отсчёт расстояния между нами: « 10 км… 5 км… 2 км… 1 км…». Я увидел цель на какую-то долю секунды раньше. Этого было достаточно, чтобы первым включить полный форсаж и энергично начать манёвр для выхода в заднюю полусферу цели. Цель в прицеле! Оторваться «противник» уже не смог до окончания боя. Я передал в эфир: «Пуск!». Всё! Бой окончен. Условный «противник» уничтожен. Несмотря на свой проигрыш, командир полка остался доволен воздушным боем.
Климатические условия для полётов были, мягко сказать, неблагоприятные. Аэродром располагался в 40 километрах от полюса жары– города Термеза. Летом температура редко опускалась ниже 35 – 40 градусов. Дождей не было вообще. Вспоминается эпизод, когда, войдя в вестибюль дома, где жил вместе с семьей, я увидел на бетонном полу лежащего человека в одних трусах, вокруг которого была разлита вода. Оказалось, что это был полковник медицинской службы, который днём раньше поселился в одной из квартир, приспособленной под гостиницу. Бетон, политый водой, хоть как-то спасал от жары. Полковник прибыл из Москвы вместе со своими коллегами из научно-исследовательского института авиационной и космической медицины для изучения условий работы лётного состава полка. Их исследования привели к созданию экспериментального костюма для охлаждения тела лётчика в полете. Костюм представлял из себя сетку с вшитыми резиновыми трубками вдоль всего тела. В полёте костюм подключался к турбохолодильнику, и по трубкам циркулировала охлаждённая вода. Эксперимент закончился неудачей после того, как трое из нас заболели болезнью, похожей на радикулит.
Эхо Даманского. 1974 год. В апреле я уже был в Москве и сдавал вступительные экзамены для поступления в ВПА им. В. И. Ленина. После сдачи экзаменов с хорошим проходным баллом меня зачисли слушателем академии.
Кроме получения академического высшего военного образования Москва открыла для нас, слушателей, другие большие возможности. За три года учёбы мы побывали, практически, во всех столичных музеях и театрах. После первого и второго курсов нас направляли на полтора месяца на лётную стажировку для поддержания навыков в полётах. Оба раза я приезжал в свой родной полк в Какайды, где для меня не скупились и давали летать, что называется, «под завязку».
В академии мы познакомились со старшим лейтенантом Бабанским Юрием Васильевичем – Героем Советского Союза, который был слушателем на общевойсковом факультете. Звание Героя он получил за подвиг, совершённый им в период вооружённого конфликта между СССР и Китаем в марте 1969 года. Мы пригласили Юрия к себе на факультет для встречи. Вот, что он рассказал нам.
Из воспоминаний Ю. В. Бабанского: «Я тогда проходил срочную службу на погранзаставе. Мы часто выпроваживали непрошенных «гостей» китайцев, которые высаживались на наш остров Даманский с непонятными для нас намерениями. Нередко дело доходило до потасовок. Нарушители границы орудовали прикладами автоматов, рогатинами, дубинами. Мы отнимали эти предметы и дрались ими.
Так что, когда утром 2 марта пограничные наряды и дозорные на вышках увидели, что на Даманский идет человек двадцать китайских военнослужащих, не усмотрели в этом ничего, из ряда вон выходящего. Застава была поднята по тревоге. На двух автомобилях и БТР мы отправились выдворять провокаторов. Машина, в которой ехала моя группа из 12 человек, отстала от остальных. Когда мы добрались к берегу реки Уссури, командир заставы старший лейтенант Иван Стрельников уже повёл пограничников по льду на Даманский. Я решил со своей группой обогнуть остров слева, чтобы зайти нарушителям во фланг. Китайцы стали уходить с острова. Было видно, как Стрельников с небольшой группой догнал их на протоке, по которой проходила граница. Старший лейтенант достал блокнот, в котором русскими буквами были написаны необходимые в таких случаях фразы на китайском, и высказал протест. Вдруг с китайского берега раздался выстрел. Это был условный сигнал: провокаторы, с которыми говорил командир заставы, вскинули автоматы, в упор расстреляли Стрельникова и всех, кто с ним был. Сразу же после этого началась стрельба на острове. Дело в том, что лейтенант оставил там группу прикрытия. Как оказалось, накануне ночью около трехсот китайских военных тайком пробрались на остров и, замаскировавшись, устроили засаду. Теперь они открыли огонь по группе прикрытия и перебили её.
Мою группу они заметили не сразу - обзору мешал густой кустарник, укрывавший Даманский. Из оставшихся в живых пограничников я, младший сержант, оказался старшим по званию, поэтому принял командование на себя. Прежде мы ни разу не применяли оружие. В этом случае были вынуждены открыть огонь. Завязался бой. Нам на руку было то, что остров покрыт кочками и осокой. Это мешало противнику прицельно стрелять. Ведя огонь, переползая по снегу от кочки к кочке, мы меняли позиции. При этом по нам палили не только из засады на острове, но и с китайского берега. В этой перестрелке погибли шестеро наших солдат. Возможно, полегли бы все, не подоспей к нам помощь с соседней заставы во главе с её командиром старшим лейтенантом Виталием Бубениным. На БТРах он со своими людьми прорвался на остров. Попал под огонь, но все же сумел занять там позицию и завязал бой. После этого огонь по нашему взводу значительно ослабел - китайцам пришлось воевать на два фронта. Нас это очень выручило, ведь мы к тому времени были почти окружены, патронов оставалось совсем мало.
Стали пробираться к отряду Бубенина. Я приказал: «Не подниматься, ползти! За мной!» Когда враг прекращал стрелять по нам, я приподнимался, чтобы сориентироваться на местности. Заметив меня, китайцы, открывали огонь, и я нырял в заросли осоки. Против нас, двенадцати человек, стояли три сотни китайских военных.
Через некоторое время с китайского берега стала выдвигаться рота подкрепления. Бубенин оставил часть своих пограничников на острове, а сам с группой солдат на БТРе устремился на перехват роты и шквальным огнём расстрелял её на льду. Затем промчался вдоль позиций китайцев на острове, разгромив их командный пункт. Забегая вперед, скажу, что за этот бой Бубенин был удостоен звания Героя Советского Союза.
Изгнать провокаторов с советской территории смогли, когда на вертолёте прибыл резерв погранотряда. Нам удалось с ним соединиться. Враг дрогнул, стал отступать, унося раненых, убитых, а также боеприпасы, имущество. Мы затем нашли лишь одно тело китайского солдата. Уходить неприятелю было недалеко - до его берега метров пятьдесят. Оттуда стали стрелять, чтобы прикрыть отход китайцев. Но мы их не преследовали.
К сожалению, враг добил почти всех раненых советских пограничников. Чудом спасся только один из них - Геннадий Серебров. А раненого комсорга нашей заставы ефрейтора Павла Акулова китайцы утащили на свою территорию. Над солдатом страшно издевались. Затем, когда конфликт на Даманском был окончательно улажен, тело Акулова передали советской стороне. В этом бою лейтенант Стрельников погиб. Ему было всего 29 лет.
Сам по себе остров Даманский посреди течения р.Уссури ничего не представлял и целиком принадлежал Советскому Союзу. Какой-либо хозяйственной ценности он не имел - на нём не пасли скот, не заготавливали ягоды или грибы. Пограничной заставы там не было. Видимо, развязывая вооружённый конфликт, руководство в Пекине исходило из каких-то политических соображений.
После этого боя наше командование понимало, что нападение может повториться. Стали укреплять заставы, подтянули войска. Меня назначили командиром разведгруппы. В течение последующих дней нам удалось захватить во время ночных вылазок нескольких «языков» - китайских военнослужащих. Под покровом темноты они пробирались на остров, оборудовали там замаскированные огневые позиции, закладывали мины. Пленные рассказали, что идет подготовка новой, уже более масштабной вооруженной провокации. Чтобы держать остров под контролем, советская сторона стала отправлять на него по ночам усиленные пограничные наряды численностью до тридцати человек во главе с офицерами. Затем мы оборудовали там опорные пункты.
Повторное нападение китайцев случилось 15 марта. Они открыли интенсивный огонь из орудий и минометов. Артобстрел продолжался минут сорок, а затем противник большими силами пошел в атаку. В это время на острове находилось около тридцати наших. Им выслали подкрепление. Бой проходил с переменным успехом - то мы теснили врага, то он нас. Чтобы помочь пограничникам, которых атаковали около пятисот китайских пехотинцев, в наступление пошли три советских танка. Командовал этой группой полковник Демократ Леонов. К сожалению, неприятелю удалось подбить танк Леонова. Когда полковник выбрался наружу, он погиб от пули снайпера.
Через два часа у пограничников закончились боеприпасы, поэтому пришлось отступить с острова. Ввиду значительного численного превосходства китайцев руководство приняло решение применить секретные тогда установки залпового огня «Град». После двух залпов противник попросил через громкоговорители мира. На этом конфликт был исчерпан. С нашей стороны в ходе боев 2 и 15 марта полегли 58 человек, потери китайцев - более 800 военнослужащих.
Звание Героя Советского Союза за события на Даманском были удостоены пять человек - трое посмертно: полковник Леонов, старший лейтенант Стрельников, пулеметчик младший сержант Владимир Орехов. Старшему лейтенанту Бубенину и мне звёзды Героя вручил председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Меня попросили сказать пару слов. Я заявил, что это награда всем нашим ребятам, которые погибли на Даманском.
После того как я был удостоен звания Героя Советского Союза, командование стало настойчиво предлагать мне остаться в армии. Но я никогда не мечтал о военной карьере. Перед призывом на срочную службу получил гражданскую профессию слесаря по ремонту химического оборудования. Думал: вот вернусь домой в Кемеровскую область, устроюсь по специальности, женюсь - на родине меня ждала невеста. И тут вдруг говорят: становись военным. Я долго сомневался, но согласился.
Мне дали отпуск, а затем направили в Москву на курсы подготовки лейтенантов-политработников. Первым местом службы в качестве офицера стало Заполярье. Приехал туда с молодой женой. Там у нас родился старший сын. Он, кстати, тоже стал пограничником».
Продолжение: https://dzen.ru/a/YAl2LJREy36YS1d5?referrer_clid=1400&