Событию, о котором я хочу рассказать, минуло более двадцати лет... Но порой глядя по сторонам у нас в России или отслеживая хронологию событий в сегоднешней Белорусии, понимаешь, насколько трагедия двадцатилетней давности актуальна для нашей современной действительности, как спичка в стоге сена. И дело даже не в том, что произошло в Минске двадцать один год назад, а как это произошло.
30 мая 1999 года многие минчане пришли на берег реки Свислочь на праздник пива и приуроченный к нему концерт группы «Манго-Манго». Внезапно началась гроза, сопровождаемая крупным градом. Около двух с половиной тысяч молодых людей попытались укрыться от непогоды в подземном переходе. В результате давки погибло 53 человека, среди которых 40 девушек и два сотрудника милиции, пытавшиеся спасти людей. Большинство погибших — молодые люди в возрасте от 14 до 20 лет. Только трём погибшим было более тридцати лет — 36, 47 и 61 год. Более 150 человек получили различные ранения.
Как это было? Вот что об этих событиях рассказывают журналисты на сайте Белорусских новостей в статье "Празник, продлённый навеки":
"...В окрестностях Дворца спорта подходил к концу праздник, организованный FM-радиостанцией «Мир» в честь собственного двухлетия. Поучаствовать в розыгрыше призов от производителя сигарет «Магна», попить пива от «Оливарии» и послушать группу «Манго-Манго» собрались несколько тысяч минчан. При первых раскатах грома и каплях дождя те из них, кто находился вблизи станции метро, бросились искать укрытия в подземном переходе. Навстречу весело улюлюкающей толпе как раз вышли многочисленные пассажиры очередного поезда. На ступеньках перехода произошло столкновение.
Возбужденная толпа снаружи отбросила поднимавшихся людей назад, под землю. Кто-то упал на гранитный пол — пролилась первая кровь. На ней кто-то поскользнулся, повлек за собой других. Упавших начали топтать. Дождь усиливался, и напор людей, желающих остаться сухими, нарастал. А тут еще с той же стороны, от собора, в переход кинулись случайные прохожие, спасавшиеся от дождя.
Столкновение было страшным. Сквозь веселые крики и свист пробились крики боли. Свидетельство девушки, оказавшейся в подземном переходе: «Помню, прямо передо мной мужчина держал девочку на руках и кричал: «Осторожнее, не задавите ребенка!» Но толпа все давила. Там были такие веселые парни, которые с криком «Эх!» надавили, и я потеряла сознание...»
А люди падали и падали под ноги все набегающей толпе. За считанные минуты в стометровый переход набилось более двух тысяч человек. Образовалась плотная, едва шевелящаяся пробка. Люди, оказавшиеся неподалеку, говорили, что из подземелья валил пар. В этом аду выживали и выбирались наверх самые сильные. Они оставляли за собой остальных, буквально размазанных по стенам, вдавленных в пол перехода, задохнувшихся в неимоверной давке… (обо всем этом рассказывает документально-честный интернет-сайт «Трагедия на Немиге»)
Вот что об этих событиях рассказывают те, кто в них выжил:
Тимофей, 17 лет [здесь и далее возраст, места учёбы и работы героев материала указаны на момент трагедии. — Еврорадио]: "Встретились с друзьями в восемь часов возле сцены. Мы пили пиво. Говорят, там не было нетрезвых людей. Не то чтобы "нетрезвые", просто пьяные, и они буйствовали уже возле сцены. Буйство уже там начиналось. Толкались, выкрикивали что-то. А потом упали первые капли дождя. Молний таких я никогда раньше не видел. Небо такое… как на религиозной картине. Только не подумайте, что я хочу сказать, что это Бог и всё такое. Я думаю, не в этом дело, а просто люди — бараны.
Пока шёл дождь, мы стояли под ёлками. Потом толпа возле метро стала рассасываться, и стали выходить оттуда люди, такие зелёненькие… Это потому, что им дышать было нечем. Девчонки почти все плакали. Но мы ещё не знали, что произошло. А потом к нам под ёлки принесли парня. Ему приподняли майку, там была кровь… Всё, что от пупка и ниже, ему отдавили. Одному моему другу стало плохо. У нас у всех был шок. Мы не знали, что делать. Стали выносить людей, останавливать машины. Многие не хотели везти, отворачивались. Тогда им давали оплеуху, закидывали в машину по две девчонки и говорили: "Вези!" На проезжую часть выскочил мужчина, он размахивал над головой курткой, кричал: “Что вы стоите, как шакалы, идите помогать!" Мы побежали помогать. Сначала были не в самом переходе, а наверху, где начинаются ступеньки. Нам передавали тела, а мы относили их на траву. Одну девчонку на руках понесли во 2-ю больницу, наверное, они её не донесли. Первая "скорая" приехала через 5-10 минут. Врачи работали очень хорошо. Мы спустились в сам переход. Особо не присматривались, надо было выносить людей. Кровь, мозги. Сумки валялись, обувь, документы. Потом приехали "чёрные береты" и оцепили метро. Один парень стал кричать: "Где вы раньше были?" Омоновцы стали бить его дубинкой.
Я не могу сказать, сколько было жертв. Но почему никто не говорит о беременной женщине, которая там находилась? Почему не говорят о ребёнке, которого мужчина умолял "взять" в "скорую"? Было ли мародёрство? Девушки видели, как пьяные парни снимали с трупов цепочки и кольца, забирали сумочки. Там много всякого народа ходило "не при деле", бомжи бутылки собирали. Наши люди — бараны, но если бы на площадке для концерта были тенты, чтобы можно укрыться… У меня после того, что я увидел, три дня была депрессия. Я на следующее утро проснулся и сказал друзьям: "Я сегодня не такой, как раньше"…
Вероника, 18 лет: "Одна девчонка рассказывала, что её подружку так сдавили, что у неё изо рта кровь пошла. Девчонок очень толкали и били, чтобы проходили быстрее, думали, что там просто специально не проходят — "прикалываются". Вы представляете, идёт девчонка, а её толкает парень, который пиво мешал с водкой. А толпа сзади всё наваливалась… Погибли в основном девчонки, потому что парни посильнее. И каблуки… Ведь даже если туфли на маленьком каблучке, но набойка не резиновая, а пластиковая, то очень легко поскользнуться и очень трудно встать потом. Девушки первые кинулись в метро, потому что парням дождь не так страшен — они были в рубашках и пиджаках. А девушки в открытых летних платьях".
Андрей Амельченко, друг погибшего Димы Корзуна: "Когда очень сильно начали давить, я руки прижал к груди: руки отожму — вдохну, и опять прижимаю. Подруга оказалась рядом со мной, я помогал ей, но она говорит: "Воздуха не хватает. Мне нечем дышать". Воздуха там действительно не хватало, душно было. Говорю: "Света, голову вверх, дыши". Она тянулась. И тут раздался крик: "А-а-а-а-а-а-а…" До этого всё более или менее спокойно было, но, когда начали кричать, волосы зашевелились от страха. Такой крик был: буквально все — девчонки, мужики, женщины — кричали. Невозможно было слушать. Я думаю: "Всё, пропал…" Минуту этот крик стоял, потом — тишина… Потом пошёл крик: "На-зад!" Кто-то начал — и все из последних сил: "На-зад, на-зад, на-зад!.."
Серегей Химчук, 15 лет: "Передо мной оказалась девушка. Она была чуть ниже меня ростом, с чёрными волосами, в куртке "джуд". Когда я упал, так получилось, что левой рукой я схватил её за живот, за куртку, а правая рука была свободна и находилась наверху. Нас душили. Ни я, ни она не могли вздохнуть, она кричала. Я кого-то ударил локтем, кажется, попал в лицо. Этот кто-то пошевелился, и я почувствовал, что девушка вздохнула, а потом вздохнул и я. Снова начали душить. Потом услышал крик: "Толпа!" — и всё, началось удушье. Но я видел, что в метро было открыто трое дверей. Под давлением одну из дверей вынес какой-то человек, не видел, кто это был, мужчина или женщина. Может быть, мне это показалось, но оттуда, из метро, чьи-то руки доставали, выхватывали людей из толпы…"
Валера Мурашко, друг погибшей Алёны Вишневской: "Я считаю, что вина за случившееся лежит на властях, потому что в другие праздники всегда выставляли наряд милиции и смотрели за порядком, предотвращали малейшее нарушение, а в этот раз омоновцы стояли лишь вокруг сцены и отгоняли тех, кто пытался на неё забраться. Когда в переходе народ давил друг друга, я не видел ни одного милиционера. Все омоновцы, что были на празднике, спрятались в автобус от дождя, а потом просто уехали..."
Воспоминания журналиста:
Павел Жук, на момент трагедии главный редактор газеты "Навіны": "Было около часа ночи, когда мы с двумя фотографами снова приехали в больницу скорой помощи. Нам сказали, что здесь всего 15 погибших и все отправлены в морг. Мы пошли туда, но вдруг приехала машина с охраной впереди, сзади и на борту. Мы подумали, что приехали забирать мёртвых, но оказалось, что привезли ещё. Мы направились туда, подошли к этой машине и увидели, что кузов забит трупами. Я говорю: "Скорее фотографируйте!" Ребята смогли сделать несколько кадров. Но как только милиционеры увидели вспышки, сразу же набросились на нас Я считаю, что снимать то, что уже произошло, —- это не нарушение моральных норм. Более того, показать, как с этими погибшими детьми обходились, — нужно. Милиция не оказывала помощи, а занималась другим — они избили парня, который фотографировал во время трагедии. Он был там в самый момент, когда всё началось. У него были отсняты две плёнки: с самого начала и до того времени, когда пьяные молодцы начали с гиканьем срывать с погибших золотые украшения. На него налетели омоновцы, разбили фотоаппарат, забрали плёнки. Плёнки забрал у него капитан – одну засветил, а вторую положил себе в карман. И где-то она есть".
Первый вопрос, который задаёт себе любой нормальный человек: как это могло произойти? Вопрос, на который пытаются ответить авторы статьи "Празник, продлённый навеки":
"29 мая 1999 года — за один день до катастрофы на Немиге — газета «Советская Белоруссия» напечатала журналистские заметки «Типы нашей улицы». Это были тревожные размышления об откровенном отупении белорусского общества, о «детях бетонных кварталов», об «уличных отморозках, которые способны затоптать насмерть кого угодно»:
Пива и зрелищ! Не имея возможности заработать нормальным путем на достойную жизнь, в том числе на здоровый отдых и развлечения, люди бездумной массой выходят просто на улицы и по-скотски ломятся за подачками.
Бедные люди. Бедные — во всех смыслах. Газетная публикация была проиллюстрирована фотоснимком предыдущего «городского праздника» — одуревшая толпа с пластиковыми бутылями дешевого пойла валит по проспекту Машерова (ныне проспект Победителей) в Минске. Вот один из парней дует пиво «из горла», усевшись «ради понта» на плечи товарищу… То самое место неподалеку от станции метро Немига!"
А теперь давайте вернёмся к событиям на станции метро "Немига" и послушаем историю о девушке, которая осталась жива благодаря порвавшейся босоножке:
"...В училище их было три подружки — Лена, Оля и Люда. Всем по шестнадцать лет. На «пивной праздник» приехали порознь, потому что жили в разных районах. Здесь встретились, вместе веселились. Итог следующий: Лена погибла, Оля попала в реанимацию, уцелевшая Люда живет с психической травмой, у нее не сложилась личная жизнь, нет и не может быть детей. Во что об этом дне, впервые после долгого молчания, рассказывает Люда:
«…К эстраде, возле которой раздавали пиво, нам было не пробиться. Там теснились парни, которые пришли со своими подружками, а у нас кавалеров не имелось. Но мы тоже напрыгались, накричались вдоволь, а потом присели передохнуть на скамейке. Начали обсуждать обновки к лету. У Лены оказались новые босоножки, а у меня — тоже. И тут выяснилось, что босоножки Лены больше подходят по цвету к моим колготкам, а мои — к одежде подруги. Решили на время поменяться обувью. Переобулись, и, кажется, это я предложила купить пива и бутербродов в гастрономе на другой стороне проспекта». — «Людмила, позвольте вопрос. Вы в шестнадцать лет уже пили пиво?..» — «Про Лену и Олю не могу сказать. Мы при таких обстоятельствах встретились впервые. А насчет себя скажу откровенно: да. Я выросла во дворе хрущевской пятиэтажки на «Розочке» — улице Розы Люксембург. Отца в семье не было. Мама работала медсестрой в девятой больнице, постоянно на дежурствах. И у нас во дворе было нормальным такое, что даже девчонки скидывались от скуки и брали «полторачку» на троих… Я побежала на ту сторону проспекта в гастроном. В этот момент хлынул ливень. Помню, капли поначалу били в землю, как пули, отскакивали от нее и оставляли на колготках пятна. И тут я с ужасом почувствовала, что у новой босоножки, взятой на время у подруги, отрывается ремешок. Замедлила шаг, тревожно оглянулась. Но девочки махнули мне издали и показали руками, что побегут прятаться в метро. И вот мои крепкие босоножки понесли Лену навстречу ее смерти… Это я во всем виновата. Простите меня!»
Бог видит, Людмила, что виноваты вы только в одном. В том, что вообще пришли на тот странный искусственный «праздник».
Но кто-то же виноват в случившемся. Кто?..
Безответственные дельцы под покровительством официальных властей заманили в одно тесное место тысячи простых небогатых людей и подогрели их… не столько даже пивом, сколько провокационным общим «кодированием»: балдейте «на халяву», хватайте бесплатное.
В лучшем случае такие «городские праздники» унижают человеческое достоинство. В худшем — становятся причиной трагедий. Ибо толпа, заряженная подобным «кодом», способна на что угодно.
Вопрос не в том, что бесплатные развлечения были плохо организованы, что где-то не закрыли или наоборот открыли какие-то входы-выходы. Такие мероприятия нельзя «улучшать». Их в принципе не должно быть в здоровом обществе, потому что в основе здесь — провокация низменных, на уровне инстинктов устремлений. А устремления эти такие: коль дают бесплатное, то надо давиться и хапать побольше.
Синдром массы… Если начать вспоминать, то обнаружится, что «предтечей» трагедии на Немиге было несколько. Человеческое обличье терялось там, где что-то «давали». Разве что смертей в давке еще не случалось. Достаточно упомянуть открытие «Макдональдса» на проспекте (за несколько месяцев до трагедии Немиги) с бесплатной раздачей чизбургеров, когда масса уличных гопников готова была разнести центр столицы.
Подросло новое поколение граждан «благополучной и стабильной» Беларуси: люди с бутылкой пива в руке и «со шкваркой» в голове.
Толпа и «личное пространство»
Знакомая англичанка, которая прожила в Минске около года, рассказывала, что сумела привыкнуть у нас ко многому, кроме одного — взаимной людской бесцеремонности (по-русски говоря, обыденному хамству):
— Вхожу в вагон метро и чувствую, как сзади подталкивает меня в поясницу чья-то рука. Толчок не сильный, а так, «для порядка» — как в улье или муравейнике при контакте насекомых. Заведомо ясно, что быстрее, чем кому бы то хотелось, пассажир не продвинется, но ваши люди, похоже, инстинктивно производят «пальпацию» впередистоящей особи. В Лондоне, если вы вот так же хамски прикоснетесь к кому-то, то наверняка получите ответный удар зонтиком или тростью. Ваше чисто машинальное движение расценят как физическое нападение…
Для сравнения характеров минской толпы и лондонской мне показали вот этот фотоснимок:
Да, толпа явно «не наша»… Иной тип. Гляжу на фото и думаю вот о чем: за давностью лет уже, верно, не важен событийный повод, по которому десятки тысяч лондонцев заполнили пространство какого-то там «сквера». Более интересно другое — форма самоорганизации людского скопления.
Приглядимся внимательнее: это толпа, но не стадо. Вне сомнения, действует тот самый «эффект английского джентльмена», о котором писал еще Тургенев в «Отцах и детях»: требуя уважения к себе, человек уважает прочих сограждан. Так люди становятся не «массами», не «материалом», а самоценными личностями.
Что я мог ответить англичанке… Что, к сожалению, по нашим улицам ходят люди, о которых принято говорить, что они выросли в очередях. Что их отцы и деды-прадеды спали вповалку на полатях, на нарах и «ген давки» укоренился, похоже, надолго.
Да, есть проблема того, что на среднеевропейском уровне понимается как personal space — личное человеческое пространство.
Захожу в современный минский банк, чтобы получить наличность. Очередь — каких-то пять человек, все стоят свободно. Следом за мной влетает объемистая тетка с пластиковыми авоськами и бросается грудью на прилавок. Однако ей вежливо указывают на белую черту. Эта черта на полу зала метрах в двух от окошка — граница пресловутого personal space. Когда первоочередной клиент манипулирует с деньгами, то из уважения к такому интимному процессу остальные люди должны выдерживать дистанцию.
Тетка, ругаясь вполголоса, становится за мной. Она уверена, что если перед прилавком никто не сгрудился, не прилип один к одному, то это противоестественно. Нашу флегматичную очередь она всей своей натурой пытается превратить в агрессивную напирающую толпу. А когда я оказываюсь у белой черты, выдает мне на прощание ощутимый пендель.
Я знаю, кто устроил давку на Немиге вечером 30 мая 1999 года — сынки этой тетки.
Еще картина. Вполне культурная и просторная конечная остановка троллейбуса с тыльной стороны железнодорожного вокзала — на улице Дружной. Народу человек тридцать, но никто не нервничает. Все знают, что регулярно приходит просторный сдвоенный троллейбус, в котором всем хватает места.
Но вдруг появляются трое с базарными сумками: папаша с мамашей и сынуля-подросток. Их всего трое, однако семейка эта мгновенно делает тесным пространство остановки, электризует прежде спокойных пассажиров. Нужно быть профессиональным режиссером, чтобы воспроизвести такую манеру поведения: громкие реплики, метания с сумками, загораживание выхода к бордюру, агрессивное оттирание прочих людей. Слышно, как папаша инструктирует сынка перед подходом троллейбуса: «Ты давай пробивайся вперед и занимай места». И мускулистый парнишка «пробивается», отталкивает в дверях женщину с младенцем, а затем разлегается на четырех сиденьях сразу и верещит на весь салон: «Тут занято!»
Люди, одумайтесь! Ради чего давитесь? Это что — последняя шлюпка на тонущем «Титанике»? Ехать максимум полчаса, а вы готовы затоптать ближнего.
Можно не сомневаться, что, собравшись массой, такие парнишки при случае устроят новую «Немигу».
Самое страшное, что большинство погибших в переходе были девушки — сорок две. А многие их сверстники мужского пола вывернулись благодаря силе собственных мускулов.
«Хамье, — довелось услышать злое суждение. — Агрессивный напор одного жлоба тысячекратно умножался массой схожих индивидуумов».
Действительно, если кто-то упрется, толкнет в спину стоящего впереди человека с усилием двадцать килограммов, а он в свою очередь сделает то же самое с соседом, то уже через два-три десятка людей суммарное давление достигнет полутонны. И каково придется тому, перед кем окажется бетонная стенка?
А где были стражи правопорядка?..
«Коэффициент полезности милиции»
Есть непреложный факт: милиция тоже пострадала в катастрофе на Немиге. В числе 53 погибших были двое сотрудников органов внутренних дел.
Честь гражданскому подвигу молодых людей в погонах. Но это был именно гражданский подвиг. А совершили ли подвиг служебный отцы-командиры этих милиционеров?..
В газете «Народная воля» за 24 августа 1999 года довелось прочитать весьма злое и весьма аргументированное суждение о роли милиции Максима Ясюлевича, служащего из Минска:
«Много говорилось и писалось в прессе о кровавых событиях на станции метро «Немига» 30 мая этого года, но, похоже, тема эта не будет до конца исчерпана, а народу никогда не будет сказана вся правда. Именно поэтому хочу высказать свое мнение о виновных в массовой гибели молодых людей. По утверждению официальных лиц и руководства МВД, для «соблюдения» порядка во время проведения «Праздника пива» и поп-концерта было привлечено около 200 милиционеров, омоновцев и представителей других силовых служб.
В кульминационный момент, предшествовавший трагедии, на самом опасном участке, у входа в метро «Немига» оказались только пять работников милиции (причем два из них были не на службе, а отдыхали с родственниками на празднике и добровольно пытались оказать помощь дежурным нарядам милиции).
Где были остальные?
Как свидетель происшествия, могу утверждать — попрятались от дождя в спецавтобусах, машинах и в здании Дворца спорта. Спрятались не от бомбежки, цунами и извержения вулкана и даже не от вооруженной банды, а от дождя. Вдумайтесь только, три милиционера из 200 спасали ребят и пытались остановить толпу, а остальные сбежали, не выполнив свой главный профессиональный долг — спасать людей в опасной ситуации.
Что это — трусость или банальный непрофессионализм?
Скорее последнее. Дело в том, что их никогда не учили спасать людей, — они натасканы разгонять демонстрации, избивать людей дубинками и просто «не пущать». Вот почему только 1,5 процента из них выполнили свой долг. Этот процент и можно считать коэффициентом полезного действия ОМОН 30 мая у метро «Немига».
Как гражданин своей страны твердо убежден — в этом кровавом событии есть непосредственные виновные.
Во-первых, на мой взгляд, не то место было определено для проведения массовых мероприятий. С одной стороны река, с двух других — транспортные магистрали и узкий вход в метро (прямой эффект горлышка бутылки). И, что самое главное, никто не распорядился закрыть станцию метро «Немига» на время массового мероприятия, а это не что иное, как очевидный и элементарный дилетантизм. Ведь не случайно же жители Москвы, Киева, Санкт-Петербурга и других крупных городов, где есть метро, узнав о трагедии на Немиге, задают только один вопрос: «Как могло случиться, что станция метро на время мероприятий не была закрыта?».
Кроме того, район Немиги — исторически святое место, где покоятся кости наших предков. Поэтому там веками не селились минчане, не проводилось празднования. Да и 30 мая совпало с религиозным событием — Святая Троица, когда люди должны заниматься очищением души, а не пьянством. Однако это уже нравственный, а не юридический аспект, и судить за это будет, как говорят, Бог.
Во-вторых, виноваты омоновцы и милиция, которые сбежали с места трагедии и не выполнили свои прямые обязанности — обеспечить порядок и безопасность, спасти молодежь. Они предали своих пятерых коллег, оставив их без помощи против возбужденной толпы.
Убежден, что в конце концов виноватых все равно не окажется. Если президент во всеуслышание заявил, что в трагедии виноват только дождь, то следователю, как добросовестному госслужащему, ничего не останется, как подтвердить этот факт, тем более что дождь действительно был...».
Но что, собственно, есть толпа? С какого количества людей она начинается? Сто человек — это толпа? А тридцать? А пять?..
Толпа, думается мне, начинается с одного человека— когда он решает, что лично ему позволено идти напролом. Когда в узком проходе вместо того, чтобы выждать или обратиться словесно, он толкает соседа. И уже не важно, что может спровоцировать цепную реакцию взаимной людской бесцеремонности и насилия в месте скопления — балдежный концерт группы «Банан-Банан», раздача бесплатного пива или желание укрыться от ливня. В начале цепочки — просто нажим кому-то в спину, а в конце — кровавый студень на бетонной стене..."
Почему? Почему это произошло? Случайностей не бывает. Будто кто-то свыше, устав от того, что его тихий голос, взывающий к разуму не слышен за дикими пьяными воплями, уже и не подсказал, а показал , что ТАК дальше жить нельзя. Девочек в Минске хоронили в белых свадебных платьях. Они ушли - улетели, как белые ангелы... Зато остались рослые и крепкие, без царя в голове, кто по всем исконным человеческим правилам обязан был их защитить. На всё воля Божья. Да только выбор всегда за человеком.
Станция Немига
Я спускаюсь в открытую пасть… И опущены плечи.
Я ступени ногой попираю, где камень в слезах.
Замер гул колокольный и в вечном мерцании свечи,
И в упор на меня с фотографий – глаза, их глаза.
Я спускаюсь в метро, за спиной оставляя беспечность,
Где весна, и трава, и пруды… Ах, какие места!
Но глаза – отражение душ, уплывающих в вечность,
Каменеют цветы… А кругом суета… Суета.
Кто их знал – потерял… Кто не знал – полюбил и согнулся.
Их уже не распять и в любви их уже не обнять.
Только кажется мне, это я на ступенях споткнулся,
Как всегда в суете – мне себя так не просто понять.
Берегите себя, не толкайте в толпу на распятье!
Не теряйте любимых, коли сердце у Вас заболит.
Берегите её, вашу девочку в ситцевом платье
От хмельного веселья, что бес в подворотне сулит.
Если мы на краю, отчего наши души так грубы?
Что в нас всё же не так, если даже природа к нам зла?
Да не скажут о том материнские скорбные губы.
И звонят, поминая, и плачут... колокола.
май 2000. Минск.
Если статья оказалась для Вас полезной, не жалейте лайк (палец вверх). поделитесь с друзьями в соц, сетях. И, конечно, подписывайтесь на канал («подписаться» - вверху)
Ссылки на похожие публикации:
"Тайна смерти Сергей Есенина... О чём молчат и о чём говорят его стихи"
https://zen.yandex.ru/media/id/5ead86b05d462a32492bf763/smert-sergeia-esenina-i-ego-stihi-ubiistvo-ili-samoubiistvo-5ff0750dbb14d54ffbf14bcd
Источники:
https://yandex.ru/turbo/naviny.by/s/rubrics/society/2009/05/30/ic_articles_116_162884
