В лунном сиянье
Море блистает,
Ветер попутный
Парус вздымает.
Более 200 лет назад Неаполь был одним из самых бедных городов благословенной Италии. В нем насчитывалось не менее 40 тысяч хулиганов и свыше 27 тысяч слуг.
Поэтому неаполитанцам не оставалось ничего другого, как петь! Надо сказать, что народные напевы – жанр довольно заунывный и однообразный. Но вот в этой углекислой среде бедноты, примкнувшего к ней крестьянства, честных контрабандистов, рыбаков и мошенников развивается тип неаполитанской песни. Своего рода городской фольклор, который собирали неутомимые музыканты, пускаясь в рискованные авантюры, блуждая по тесным переулкам и чуть ли не подвалам в попытке отыскать и записать что-то оригинальное и душещипательное. Песенки записывали с голоса, отшлифовывали, правили и собирали в брошюрки.
Постепенно дело приобрело вид настоящего и оригинального процесса. Появляется музыкальное издательство с персонажами такого крупного калибра как Гульельмо Коттро (или в иной транскрипции - Коттрау) и его сын Теодоро.
Пути к сердцу слушателя неаполитанской песни неисповедимы. Гульермо и Теодоро - сын и, соответственно, внук советника короля Джузеппе Бонапарта по имени Джузеппе Коттро. Этого Джузеппе, а по нашему Иосифа, Наполеон лично послал в Неаполь. Гульермо, привезенный в славный город рыбаков и контрабандистов в двенадцатилетнем возрасте, безоглядно влюбился в Неаполь и стал первым коллекционером песенок:
Лодка моя легка,
Вёсла большие…
Санта Лючия!
Санта Лючия!
Словом, в 1820 году на свет божий появился сборник, который скорее был сравним с бездонной шахтой, доверху наполненной всякими ценными безделушками. Говорят, что с тех пор мало кто так скрупулезно и неистово занимался неаполитанскими песнями.
Теодоро продолжил дело отца с величайшей страстью и посвятил этому всю свою жизнь. Периодическое издание песенок называлось в высшей степени экзотично: «Эхо Везувия».
Вот этот самый Теодоро и стал автором одной из самых знаменитых песен Санта Лючия, которая впервые была опубликована в 1850 году. Некоторые считают, что народ написал ее под впечатлением арии Лукреции Борджиа «Как прекрасно!» Доницетти.
Естественно, что песня изначально воспевала одну из самых почитаемых в Сицилии святых Люцию Сиракузскую. Покровительница всех слепых и незрячих осветила своим небесным сиянием весь мир!
Песенка стала настолько популярной, что стала баркаролой.
Баркарола (буквально песня лодочника: barca) Санта Лючия мгновенно разлетелась по всему свету:
Прочь все заботы,
Прочь все печали,
О, мой Неаполь –
Чудные дали…
В оригинале песенка исполнялась на нуполетано (наполитанский диалект). Коттро перевел ее на итальянский во время Воссоединения Италии.
О чем же поет сладким тенорком неаполитанец? А всего на всего воспевает живописный вид приморского квартала Санта Лючия у Неаполитанского залива. Песня поется от имени лодочника, который приглашает прокатиться в своей лодке, чтобы получше насладиться свежестью вечера и, конечно, заработать. У итальянцев, а у неаполитанцев особенно (неаполитанцы не считают себя итальянцами) любовь и страсть к наживе неразрывны.
У баркаролы должен быть медленный размеренный ритм, повторяющий движение лодки на волнах. Музыканты говорят, что больше всего в ней повторяться нота ми.
Баркарола положила начало целому жанру. Каждый уважающий себя композитор от Шуберта до Чайковского сочиняли баркаролы.
За право называться родоначальником жанра сразу же началась нешуточная борьба. В этой борьбе пока победу одерживают венецианцы.
Блистательная Венеция перетянула к себе баркаролу вместе с карнавалом. Весь мир считает их только венецианскими, хотя свои карнавалы и баркаролы есть по всей Италии. И кроме того, святая Люция - покровительница и Светлейшей.
Но это все равно, что считать пряник только и исключительно тульским, хотя он был традиционным лакомством по всей Руси.
Баркарола Санта Лючия долетела и до берегов Атлантики. Первое ее издание, переведенное на английский язык, принадлежало Томасу Олифанту и выпущено в Балтиморе.
Набирая популярность и список исполнителей, песенка пополнялась заодно куплетами и вариантами. Поэтому окончательный, канонический, вариант по сравнению с первоначальным, который был записан в начале XX века, как раз тогда, когда ее исполнил великий Энрико Карузо, расширился неимоверно.
Кто же кроме Карузо спел Санту Лучию?
Марио Ланца, Марио дель Монако, список можно продолжать до бесконечности.
За океаном среди артистов закрепился вариант Элвиса Пресли. В 1965 году именно этот вариант вошел в альбом «Elvis for Everyone» (Элвис для всех).
В скандинавских странах, несмотря на то, что там совсем иной текст, ее поют традиционно во время праздников в честь Святой Лючии в самые темные дни года.
Санта Лючия - путеводная звезда во тьме полярной ночи!
Вопрос о том, ну кто в конце декабря захочет насладиться морской прогулкой в лодке, остается открытым.
В Богемии и Словакии очень популярен перевод под названием «Krásná je Neapol» Вольдемара Матушки.
Эта нежная романтическая песенка давно и у нас стала почти народной. Каждый уважающий себя тенор от Лемешева, Козловского до Соловьяненко включал ее в свой репертуар. Причастился даров Санта Лючии и Александр Градский.
А значит Санта Лючия жива, чего и нам в дни зимней стужи желает, ведь Луция, Лючия - это свет. По нашему - Света:
В душу восторги
Льёт неземные
Санта Лючия!
Санта Лючия!
